Реальность неведомого - Прийма Алексей К. (читаемые книги читать .TXT) 📗
Черт обнял чертенка за плечи, отчетливо хихикнул, и его губы вновь расползлись в дьявольской усмешке.
– Нам очень понравилось у тебя, – пропищал дискантом он. – Мы еще придем сюда. Жди.
В следующий момент оба волосатых существа исчезли.
Через некоторое время одна моя близкая подруга пришла ко мне вечером в гости. Жила она на другом конце города – очень далеко, и поэтому я оставила ее ночевать у нас. Ровно в полночь она переполошила нас с мужем истошными криками. Мы бросились к ней, стали расспрашивать – в чем, мол, дело? Видим, женщина не в себе, колотится в натуральной истерике. Сквозь слезы она, запинаясь, сказала, что не успела еще заснуть, как перед нею возникли невесть откуда три низкорослых существа, заросших густой черной шерстью. Когда моя подруга завизжала от ужаса, существа сгинули, канув опять-таки невесть куда…
Однажды вечером я лежала на тахте, но еще не спала. Свет в комнате был выключен. Муж и сын находились в тот момент в соседней комнате. Вдруг на меня навалилась сверху какая-то тяжеленная плита, абсолютно невидимая. Почудилось – еще мгновение, и она проломит грудную клетку, раздавит меня в лепешку.
А рядом с тахтой висела на стене лампа-бра. Под нею болтался шнурочек, за который надо дергать, чтобы включить либо выключить лампу. Полупридушенная незримой плитой, я тем не менее умудрилась как-то дотянуться рукою до шнурка. Дернула за него. Вспыхнул свет. И то, что пыталось задавить меня, тут же отлетело куда-то в сторону… В последующие ночи я боялась спать в темноте. Так и спала при горящей на стене лампе.
И больше ничего не давило.
Зато стал раздаваться мужской голос, звавший меня по имени. Я пугалась, вскакивала с тахты – никого в комнате нет! А голос то и дело окликал: «Таня!… Таня!…» – и одновременно слышался звук, похожий на громкое равномерное тиканье больших настенных часов. Между тем в нашем доме нет таких часов.
В ответ на эти бесконечные, изматывающие душу призывы «Таня!… Таня!…» вскинулась я как-то раз на постели и вижу – чашка и блюдце под ней, стоящие на нижней незастекленной полке серванта, равномерно покачиваются. Они переваливаются с боку на бок в такт загадочному громкому тиканью. Рядом с ними лежала на полке плоская тарелка. Вдруг тарелка задрожала, дернулась, сама собой перевернулась и замерла, стоя на ребре. А потом стала кататься по полке вперед-назад, как колесо.
Я ринулась к серванту, подхватила тарелку, прижала ее к груди… Не знаю, что делать… Села на тахту, да так и просидела до рассвета с тарелкой под мышкой.
В те страшные дни, когда кто-то окликал меня по ночам по имени, мой восьмилетний сыночек часто жаловался на шум, мешавший ему спать. Ухало ночь напролет под его кроватью что-то, шевелилось там и пыхтело…
Надоело все это так, что хоть в голос кричи!
Все наши родственники, друзья и все сослуживцы – как мои, так и моего мужа – знали с наших слов о кошмарах, творящихся у нас. Один из сослуживцев мужа сказал:
– Существует народное поверье – если в доме бесится домовой, то это значит, что он голоден и его надо покормить.
Глупейшая идея, не правда ли?
Ежели ты – домовой и живешь под одной крышей с нами, то вот тебе, милый, холодильник, а вот кухонный шкаф, где стоят на полках пакеты с крупами, и лежит внизу мешок с картошкой. Открывай холодильник, залезай в шкаф, кормись на здоровье…
Но чего не сделаешь, когда положение просто-таки отчаянное? Вечером поставила я на то место в серванте, где тарелка сама собой поднялась на ребро, чашку с водой и блюдце с двумя пряниками. Каково же было мое удивление, когда утром я обнаружила и чашку, и блюдце пустыми. На следующий вечер я опять приготовила точно такой же ужин для домового. К утру вода из чашки и пряники с блюдца исчезли. А в квартире наступила благостная тишина.
Каждый вечер в последующие дни я продолжала готовить все ту же нехитрую кормежку для своего «жильца». Судя по тому, что она неведомо как и куда испарялась среди ночи, кормежка пришлась домовому по вкусу.
Миновало дней десять. И вот однажды поутру я обнаружила воду и пряники нетронутыми. Ага! Наелся и напился наш безобразник, стало быть. Мы с мужем облегченно вздохнули.
С той поры ничего необычного в нашем доме не происходило.
КОММЕНТАРИЙ
Сатаны не существует.
Дьявола не существует.
Антихриста не существует.
Не существует также демонов, чертей и бесов.
А вот зато привидения, или призраки умерших, существуют!
Выходцы из-за гробовой доски, по моим данным, распадаются на две группы, на два класса проявлений потусторонней реальности.
Одни из них изредка – подчеркну здесь, крайне редко! – прибывают в наш мир из мира запредельного в наибуквальном смысле этих слов, то есть находящегося далеко-далеко по ту сторону смерти, за пределами жизни, в замогильной вселенной. Физические законы, царящие там, резко отличаются от законов, на которых зиждется наше с вами четырехмерное пространство-время. Там все не так, как здесь, у нас. Люди, жившие и в урочный час скончавшиеся на Земле, обитают там в формах своеобразных мысленных сгустков, не отягощенных телесной оболочкой. Эти формы называются в специальной литературе по танатологии, или науке о смерти, астральными телами. В задачи, решаемые на страницах этой моей книги, не входит обсуждение редких людских контактов с ними.
Другие же пришельцы из ледяной, опять-таки потусторонней мглы – вторая группа – вовсе не служат гонцами той замогильной реальности, в отличие от первой группы. Ибо они на истинный тот свет, в ту вселенную не попали! Для них там не было заранее предусмотрено место.
Они – так называемые эфирные двойники умерших людей, не допущенные на тот свет, застрявшие на пограничной меже, на перепутье между двумя мирами. Плавают, как смердящие воздушные шары, наполненные сплошь миазмами ненависти и злобы, в некой таинственной промежуточной зоне… Астральное тело умершего человека, то есть его душа, отправляется в замогильную вселенную. Отбывая в путь, оно сбрасывает с себя, как ненужную теперь ему одежду, свой энергетический колпак – эфирное тело, или эфирного двойника, скончавшегося только что человека. Эфирный двойник обладает некоторыми признаками разумности. Он вполне осознает, кто он такой. А именно – с позиции обитателей истинно замогильной вселенной, существо второго сорта. Доступ в ту вселенную такому существу закрыт.
Двойник – в бешенстве. Что делать? Пораскинув своим скудным умишком, он начинает совершать бандитские вылазки в мир живых людей. И учиняет там всяческие пакости. Зачем он делает это, я расскажу позже.
Пока же замечу, что совершенно неправомерно народная молва исстари приписывает наиболее устрашающие выходки эфирных двойников мифологическому, то бишь заведомо не существующему персонажу – сатане, он же – дьявол, он же – антихрист. А менее жуткие проделки относит на счет других мифологических персонажей – чертей, домовых, леших и так далее. Все эти выходки и проделки суть не что иное, как разбойные налеты тех двойников.
Астральная помойка, где они обитают, – это, как я понимаю, нечто вроде выгребной ямы рядом с обочиной дороги, ведущей на истинный тот свет. Повторяю, она ни в коем случае не является истинно потусторонним бытием.
Что же касается сатаны и сонма его слуг, вершащих якобы свои темные делишки в мире живых людей, то и дело пристающих к ним, ввергающих в страх и ужас, – так это все неправда. Ибо и сатана, и его якобы многочисленная прислуга есть плод фантазии людской.
Совершенно справедливые рассуждения на сей счет мы обнаруживаем в известном сочинении А. Амфитеатрова «Дьявол» (1913):
«Злые духи появляются (в глубокой древности. – А.П.) уже в самых грубых религиях. По мере того как организм религий расширяется и завершается, злые духи приобретают известные атрибуты и личность…
Зыбкий, многообразный, всепроникающий призрак сатаны, под теми или другими именами, скользит тенью в глубине всех религий, но личность сатаны создалась творчеством, по преимуществу иудейской и христианской религии, в особенности же второй из них… В Моисеевом учении сатана еще не занимает видного места. Это, по остроумному сравнению Артура Графа, его отрочество и юность, далекие от совершеннолетия… Потребность очистить идею божества от злого элемента растет в еврействе вместе с культурой и приводит иудаизм на ступень христианства, в котором Бог безусловно благ, а зло в мире является отрицательною силою… Является идея сатаны как черного под-Бога, анти-Бога. Сатану создало воображение христиан».
