Чувство Святости (СИ) - Беатов Александр Георгиевич (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Подобно тому, как сознание, будучи предметным, существует как сознание и только таким образом оно экзистирует, проникается своим предметом, точно так же и Бог является Богом лишь в том случае, если экзистирует человек.
Эта диалектика налагает на человека огромную ответственность.
И напротив, для того сознания, которое не проникнуто Богом, Бог не существует. Поэтому неверующие по своему правы, утверждая, что Бога нет: Его нет только для них и для их сознания, лишённого присутствия Бога, именно из-за такой их изначальной установки.
"Субъективное - объективно и объективное - субъективно..."
(Ф. Э. Дзержинский, из воспоминаний Н. Бердяева: "Самопознание", М. "ДЭМ", 1990).
43.
По Ф. Де Соссюру...
( Эта глава пропускается при этой предварительной публикации в силу необъятного количества материала, подлежащего обработке).
44.
Человек говорит: я больше никогда не удивлюсь, не поражусь открывшимся мне когда-то с такой удивительной стороны миром, в котором я однажды узрел глубину и смысл внутренних взаимосвязей. Человек говорит: я знаю, что мир глубок и прекрасен, я знаю, я знаю, я знаю... Но твердя это, он забывает об ученичестве, забывает ту глубину, тот смысл, то трезвящее ощущение реальности, которые когда-то были для него открыты. Он теряет динамику души, которая присутствует в ученичестве, и вновь пережить пережитое оказывается почти невозможно. Становится невозможным и счастье. Ибо другого счастья в своей жизни человек, переживший подобное, не желает. То ощущение Реальности, которое переживает человек в моменты Откровения, можно сравнить с огнём. Обычно мы видим пламя огня и считаем, что это всё. Однако, есть ещё и свет, и тепло пламени. И они не менее реальны, чем само пламя. Пережитую Реальность можно сравнить с чистым светом.
Для того, чтобы стать счастливым, для того, чтобы соприкоснуться вновь с этим поразительно трезвящим единством нашего Я с внутренней сущностью вещей, чья видимая оболочка не содержит в себе непосредственно того, что она лишь призвана обозначать, на что призвана указывать; - для того, чтобы наша жизнь не катилась многолетними водами однообразного течения, вливающегося в бесконечное море скуки, а, наоборот, чтобы каждая минута нашей жизни была интересна, полноценна, насыщена, чтобы мир снова и снова открывался нам своей неизвестной доселе и становящейся потом снова и снова созерцательно ощутимо достоверной стороной, подобно как молодой человек поражается однажды существованием своего Я, своим неожиданным созреванием и внутренним качественным изменением; - для наступления такого откровения надо хотеть, надо жаждать, надо алкать по этой глубине, в отчаянии восклицая: Быть не может, что в мире нет смысла жизни, быть не может, что тогда нет и счастья! Где, в чём этот смысл? Я хочу быть счастливым! Я готов за этим смыслом ринуться в бездну, в пропасть; и нежели жить так, лучше не жить: ибо без смысла жизни и жизнь, увы, бессмысленна, то есть, её, почти что и нет как таковой. Я не хочу быть обывателем, привыкшим одинаково как к пошлой низости, так и к возвышенному, интересующимся лишь хлебом насущным...
45.
Человек одинок, он одинок даже в обществе людей, и даже, быть может, единомышленников. Ибо космическая оторванность распинаемого субъекта от влекущей невидимой реальности и одновременно влечение к такой, казалось бы, близкой эмпирической реальности этого мира, увы, не приносящей счастья, настолько противоречит рассудку и не хотят в нём ужиться, что человек страдает, страдает несмотря ни на что, и порою даже хочет страдать специально, чтобы в своём страдании остро ощутить всю разницу между тем, о чём он думает, во что верит, и тем, что видит, что навязывается ему для веры.
И может быть именно оттого, что человек начинает ощущать себя слабым, разуверившимся и беспомощным в этом мире, он ограничивается определённым кругом не только дел, но и мыслей. И это может происходить незаметно для него, ибо он не видит того зла, под которое подпадает всякий, кто идёт по лёгкому пути подчинения. Мыслить свободно и широко трудно.
У всякого человека появляется свой внутренний мир, который он отнюдь не называет "мирком", потому что всё, субъективно пережитое всегда значительнее объективного, каким бы то или другое ни были. Эзотерически -- это мир, но в поступках человека зачастую видна его ограниченность. Таким образом "мирок" приобретает в его уме звание "мира", и, вот, уже перед нами человек, лет примерно от тридцати и далее, считающий себя сформировавшимся субъектом, уверенный в себе нахал или сектант.
Николай Бердяев в своей книге "Философия свободного духа" пишет о преодолении сознания человека, о преодолении своей веры в экзотерический мир, в который "мы слишком поверили... и потому он так открыт нам" (Н. Бердяев Философия Свободного духа. Глава III: Откровение, вера, ступени сознанию. Самиздат).
Он пишет:
"Религиозное откровение есть событие, происходящее не только для меня, но и со мной, есть внутренняя катастрофа во мне. Если внутренней духовной катастрофы со мной не произошло, то для меня ничего не значат события, о которых мне рассказывают, как об откровениях Божества" (Там же). Далее он говорит, что "Откровение есть всегда откровение смысла, а смысл есть лишь в духе, его нет во внешних событиях, если они не расшифрованы в духе. Вот почему вера всегда предшествует авторитету.
Откровение есть двусторонний бого-человеческий процесс, встреча двух внутренне родственных пород. В откровении трансцендентальное становится имманентным. Отрицание высшей духовной богоподобной природы человека ведёт к отрицанию самой возможности откровения. У Бога не было бы Его другого, Бог был бы одинок" (там же).
О нашем сознании Н. Бердяев говорит в частности следующее:
"Сознание имманентно бытию, бытие же есть бесконечная духовная жизнь. Границы сознания раздвигаются. Два мира входят один в другой. То, что совершается в субъекте, в познающем, в моём сознании, то совершается в бытии и с бытием в глубине духовной жизни.
Трансцендентальность есть лишь часть имманентного, лишь событие в духовном пути, лишь раздвоение самого духа, который себя же себе противопоставляет. Откровение представляется трансцендентным в этом раздвоении и объективируется. По внутренней же своей природе откровение совершенно имманентно духу, есть внутреннее в нём событие..." (там же).
"Нельзя говорить о существовании объективной действительности с точки зрения статического пассивного сознания. Такого рода действительности самой по себе не существует. Действительность есть бесконечная жизнь, всегда активная и динамичная, и открываться она может лишь жизни, активной и динамической. Реальность бесконечного духовного мира не может прийти извне, она приходит лишь изнутри, как сама духовная жизнь в глубине. Я сам должен обнаружить реальность духовного мира, раскрыть её в своей жизни, в своём опыте, а не ждать, что извне она будет мне показана. Опыт зависит от границ сознания, границы же сознания полагаются направлением духа, т. е. процессом, совершающимся в самой первожизни: целые миры не доступны нашему опыту, потому что мы отвернулись от них, отделены от них стеной нашего сознания, избрали себе другой ограниченный мир. Нужна катастрофа сознания, чтобы раскрылись нам целые миры" (там же).
Философия экзистенциализма говорит нам о "пограничных ситуациях" - когда человек в критической ситуации делает выбор в своей жизни. После чего ему открывается новый мир. Антоний Блюм, митрополит Сурожский, говорит, что не всякий способен на решимость. Человек может быть решительным в своих практических повседневных делах, но он может оказаться неспособным на решимость в вопросах, затрагивающих его привычки, ломающих его сознание.
"Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся".
