Расшифрованные космические знания - Железняк Галина (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗

Заметим, что олицетворения четырех сезонов также распространились в христианской иконографии.

То же сопоставление можно проделать с другим прообразом Божиим — ветром. «О ветре, ветрило! Чему, господине, насильно вееши? — взывает в «Слове о полку Игореве» Ярославна. — Чему мычеши хиновьскыя стрелки на своею нетрудную крилцю (ср. Пс 103:3) на моея лады вой? Мало ли ти бяшет гор под облакы веяти, лелеючи корабли на сине море? Чему, господине, мое веселие по ковылию развея?» Вряд ли супруга великого князя впала в «двоеверие», о котором еще недавно было так модно рассуждать.

«Все растущее на земле прозябает и питается ветрами, — пишет св. Андрей Кесарийский, — при их же содействии плавают и по морю». «Ветер есть тончайшая стихия… От себя воздух не имеет света, но существует некоторая другая сущность, откуда идет свет. Ветер же есть движение воздуха». Молящаяся за мужа Ярославна сознавала ту связь, которая существует между Творцом ветра (= «Ветрилом ветра»), Святым Духом, с его земным (но проявляющим ту же волю) действием. За обращением к Ветру-Духу следует воззвание к Святой Троице: «Светлое и Тресветлое Солнце!..»

В древности люди представляли гром как Слово Божие, а ветер как Божие Дыхание: «Возгремел на небесах Господь, и Всевышний дал глас Свой. И явились источники вод, и открылись основания вселенной от грозного гласа Твоего, Господи, от дуновения духа гнева Твоего» (Пс 17:14–16).

Космологические представления индоевропейцев, сформулированные в христианский период «Голубиной книгой», также свидетельствуют о соотношении грома со словом Божиим и ветра с Его дыханием:

На вопрос: «Отчего зачались ветры буйные?» — «Голубиная книга» неизменно отвечает: «Ветры буйные от Святого Духа». В другом варианте эта мысль еще более развита: «Ветры буйные от Святого Духа — самого Христа, Царя Небесного». Вопросы «Голубиной книги» аналогичны вопросам Тора карлику Альвису из Старшей Эдды:

У русских бытовала пословица: «Ветер — Божий Дух». В Астраханской губернии пловцы, садясь в лодку, всегда произносили при этом: «Святый воздух, помоги нам!». Но не только в Поволжье и прикаспийских районах, а практически на всей территории расселения славян благоприятный ветер связывался с веянием незримого Духа. Родственность души, духа и ветра глубоко переживалась религиозным сознанием народа, находя выражение в символе свастики.

«Весь запас нравственных идей представляется народу в его раннюю эпоху бытия как священное предание, как великая родная старина, как святой завет предков потомкам», — отмечал Ф. И. Буслаев.

Некоторые искусствоведы заявляют, что глубинная связь между нынешними народными мастерами и символической традицией утеряна. Конечно, странно было бы утверждать, что, живя в современном мире, можно полностью сохранить мировосприятие, характерное хотя бы для прошлого века. Еще нелепее приписывать крестьянам доскональное владение метафизикой Библии (хотя такое случалось), а тем более Вед — иначе они были бы, наверное, не земледельцами, а философами и богословами. Но даже для большинства специалистов очевидно, что многие образные представления русского крестьянства, живущие в его устной и материальной культуре, содержат воспоминания народа о далеких исторических эпохах.

Память народная простирается в глубь истории, и носители этой памяти — песенники и сказители, вышивальщицы и ткачихи, резчики по дереву. Они сохраняли бесценное достояние, передавая от поколения к поколению кроме своего умения еще и знание о том, что они изображают.

Настоящий мастер почти всегда сумеет определить, что изобразил другой. «Солнце всем погодам» — так прочел одну из росписей знаменитой умелицы У И. Бабкиной (1889–1977; д. Гринево Каргопольского р-на Архангельской обл.) резчик по дереву А. И. Петухов (1919–1989; пос. Волошка Коношского р-на той же обл.). На расписной тарелке изображены три развертывающихся свастичных круга, вложенные один в другой. И действительно, силе ветра подчиняются три стихии: Воздух, Огонь и Вода. Из их сочетания складывается погода. Ведическое имя Бога Agira, как отмечал еще М. Касторский, в санскритском языке совпадает с названием Солнца — «всемирного или воздушного пламени».

Представление о Солнце как о лике божества, созерцающего с небесной высоты Землю, присуще всему античному миру. Эллины верили, что Гелиос «взирает с высоты на Землю своим проницательным оком и если усмотрит какое-нибудь безнравственное, оскорбительное действие, совершенное людьми, то отвращает свое лицо и покидает небо». Мысль о гибели Солнца сопровождала картину разрушения Вселенной.

Космографию преп. Козьмы Индикоплова иллюстрировали миниатюры с ангелами, вращающими Солнце, Луну и звезды по часовой стрелке. В православной традиции Руси круговые движения солнца и ветра, описанные Экклезиастом, сливаются. Кружащийся ветер рассматривается при этом как высшая сила, управляющая путем светил. Экклезиаст полагает предел человеческой жизни — «Доколе не померкли солнце и свет» (Еккл 12:2), ибо сияние конкретного физического Солнца есть необходимое условие жизни земнородных.

Исходя из похожих представлений, великий князь Игорь, заключая с Византией вечный договор о мире, употребил выражение, ставящее земное бытие в зависимость от сияния Солнца: «…покуда сияет Солнце и весь мир стоит». Иноки-летописцы связывали тусклость Солнца с умножением грехов, а его затмения — с печальными событиями: «и сего не терпя, солнце лучи свои скры».

Солнце, испускающее свет, связано в народном представлении с кругообразным движением. Солнце — колесо. Солнце играет, т. е. вертится, катается по небу, раскидывает лучи и собирает их вновь:

Любопытный пример солярно-пневматической символики свастики содержат православные иконы Рождества Богоматери. Справа от ложа св. Анны (иногда люльки с младенцем Марией) положено было помещать девицу с солнечником, т. е. солнцезащитным зонтиком на шесте. Изображение на зонтике призвано было «зеркально» отражать лучи Солнца, какими они представлялись в средневековье. Поэтому солнечник нередко принимал вид свастики, как спиралевидной, так и угловой, и мн. др.

В древнеегипетском языке можнц найти подтверждение тройственности защитной функции зонтика: защита от солнца (sw), от ветра (hw) и от холода (тпкЬ). В некоторых случаях зонтик являлся символом звездного неба. Не было ли это интуитивным пониманием феномена, который в XX веке получит название солнечного ветра? На некоторых иконах солнечник выглядит прямо-таки как пропеллер. Солнечники писались и на иконах Рождества Предтечи.

Трудно не заметить сходства солнечников на иконах Рождества Богородицы и Предтечи со звездами, которые носили на Рождество Христово по славянским селам. Обходы со звездой совершали в основном члены церковного причта во главе со священником. Рождественская (вифлеемская, езусовая, колядная) звезда была главным отличительным признаком обхода.

Способ ее изготовления практически однотипен для большинства мест, где проживали славяне. На обруч от старого решета или сита натягивали просаленную бумагу с лучами или «рогами», кратными числу 4 (от 4 до 12). К концам лучей привязывали разные украшения, ленты и крепили на шесте. Обычно звезду старались сделать так, чтобы она свободно вращалась вокруг оси, а изнутри была освещена свечой. Фигуры звезды (которая в движении представляла свастику) наряду с крестом чертили как оберег от нечистой силы на дверях и окнах домов и в день Крещения Господня. Некоторые информаторы советского времени подчеркивали, что число лучей на Рождественской звезде не должно было равняться пяти (с. Ласицк Пинского р-на Брестской обл.).