На перепутье двух миров - Прийма Алексей К. (лучшие книги онлайн txt) 📗

Из века в век бытовало в русском народе поверье, что на росстани – особенно ежели она "приванивает"! – можно услышать голос, идущий непосредственно из-под земли. Этот голос расскажет гадальщику о его будущем. Вся суть гаданий на росстани, собственно, и сводилась к попыткам получения футурологи-ческой информации.

Существуют самые разнообразные способы гадания. Есть среди них такие, от которых волосы встают дыбом. Например, сообщения о гаданиях методом "лежания крестом" в полночь на перекрестке лесных дорог в круге, очерченном деревянной палочкой. Ну-ка попробуйте пролежать всю ночь на сырой земле в ночной тьме в глухом лесу, ежеминутно ожидая, что произойдет нечто из ряда вон выходящее… Между прочим, "лежание крестом" – это не просто лежание, а процедура, в ходе которой следует "выкликать нечистого"…

Мне ведомы исторические прецеденты, когда людей, отправившихся ночевать на росстани методом "лежания крестом", обнаруживали там поутру мертвыми.

Считать былички о "лежании крестом" досужей выдумкой ума, людскими фантазиями – значит смотреть мимо главного в них – поразительной похожести опорных сигналов таких быличек, рассказывавшихся в сельской местности практически на всей территории России, от Белого моря до Дальнего Востока. Смысловая суть быличек о гаданиях на росстани всегда и всюду оставалась одной и той же при значительной несхожести сюжетного обрамления этой сути.

Сюжетно-бытовые нюансы быличек многооттеночны. В них нет, в отличие от сказок, жесткой заданное сюжета. А вот ядро сообщений о специфике гаданий такой заданностью отличается.

Обстоятельства вхождения в контакт с росстанью – разные. Сущность же контакта, его технология – одна и та же. И вот важная деталь. Всякий раз в быличке подчеркивается: "Это было со мной. Было там-то и тогда-то", то есть зависимость от реальной жизни здесь, по-моему, элементарно прямая.

Стало быть, в быличках отпечатался реальный житейский опыт. Проанализированный в этой главе материал показывает: былич-ка, бывальщина – крайне специфический жанр фольклора, стоящий особняком в общем массиве фольклорной информации. У него нет никаких точек соприкосновения с другими жанрами!

Ценности, создаваемые быличками и бывалыцинами, не есть ценности художественные, обнаруживаемые в сказках, обрядовых песнях, отчасти в былинах и преданиях. Они есть ценности смысловые.

Что же касается сакраментальной проблемы достоверности… Не расслышать в быличках ноту правды жизни может только очень тугое ухо. Для того, кто рассказывает былинку, правдивость рассказываемого азбучно бесспорна. Ибо – "это было со мной".

…Несколько лет тому назад я предпринял достаточно интенсивный поиск в подмосковных лесах "приванивающей росстани". Рассказывать о процедуре поиска не буду, ничего интересного в ней нет, я просто бродил по лесам. Хотите – верьте, хотите – нет, но я нашел-таки такую росстань.

От нее припахивало серой. А, согласно поверьям, "черти воняют серой".

Тщательно обнюхав перекресток и удостоверившись в том, что у меня обонятельных галлюцинаций нет, я решил поставить здесь контактный эксперимент. В качестве подопытного кролика, которого предстояло посадить на росстань, я надумал использовать самого себя.

Глава 5

ПРОДЕЛКИ ЛЕШИХ И ДОМОВЫХ

В строгом соответствии с рекомендациями, содержавшимися в быличках о гаданиях на росстани, я поставил эксперимент в ночь на Ивана Купалу. Контактная процедура осуществлялась мною за околицей одной из крохотных деревень, затерявшихся в густых лесах Подольского района Московской области.

Полная луна висела в безоблачном небе среди мириадов звезд, точно гигантский прожектор освещая все и вся окрест. Свет луны был столь ярок, что я отчетливо видел свою тень, убегавшую от ног к обочине грунтовой дороги. Тень ныряла в ее кювет и пропадала там.

Проселочная эта дорога тянулась по окраине колхозного поля, засеянного рожью, вдоль околицы деревни. За нешироким полем стоял угрюмой стеной лес. Ни одного огонька не заметил я в окнах ряда бревенчатых изб, растянувшихся возле той дороги безмолвной шеренгой.

Деревня спала глубоким сном.

Тишина стояла такая, что я невольно напряг слух, вслушиваясь в нее, очарованный сонным безгласием ночи, ее беспредельностью. Спала не только деревня – в сон было погружено все вокруг.

В нескольких шагах от того места, где я стоял, проселочная дорога пересекалась с другой дорогой, выбегавшей ей наперерез из леса, на окраине которого расположилась деревушка. Пересечение дорог и было росстанью, которая слегка приванивала серой.

Бросив взгляд на свои наручные часы, я убедился, что прибыл к месту проведения эксперимента без опоздания. До полуночи оставалось несколько минут.

В правой руке я сжимал в тот момент длинную осиновую палку; на левом плече висела дорожная сумка.

Я скинул сумку с плеча и извлек из нее сверток. Встряхнул им в воздухе. Сверток, опадая белыми складками, развернулся в полотнище, и в руках у меня оказалась белоснежная простыня.

Сумка полетела в сторону. Встав строго в центре росстани, я ткнул осиновую палку в дорожную пыль и медленно очертил ею вокруг себя "магический круг". Потом отбросил палку и, накинув подобно плащ-палатке простыню на себя, улегся лицом вниз на перекресток дорог. И раскинул в стороны руки.

По моим расчетам, сделал я это строго в ту минуту, когда наступила полночь.

Хотите – верьте, хотите – нет, но почти в ту же секунду подул ветер!

Поначалу слабым и теплым сквознячком, ласкающим щеки, он облизнул мое лицо и пошел легчайшими порывами полоскать колосья ржи на поле, наполняя торжественную ночную тишину их негромким шуршанием. Сквознячок пронесся над мной, прошелестел над полем и нырнул в видневшийся за ним лес, где, казалось, навеки сгинул. Но вот он возник опять. Мягко огладил щеки, а потом, словно рассердившись, шлепнул по ним, будто ладошкой, тугой воздушной волной. Его дыхание из секунды в секунду крепло.

Ветер набирал силу.

И тут я услышал гул, который – у меня дух захватило! – шел не откуда-нибудь, а из-под земли. Ну, словно бы в земных недрах вдруг заработал мощный электромотор.

Мне стало страшно. Всячески охолаживая себя, я вслушивался в подземный акустический феномен в надежде расслышать что-нибудь еще помимо непрерывного гула. Ничего не расслышал. А ветер все усиливался и усиливался…

На четвереньках, припадая грудью к земле, я сполз с росстани в кювет дороги и замер там, ошеломленный случившимся.

Росстань между тем продолжала гудеть! Даже из кювета я ясно слышал ее грозный голос. Волосы у меня на голове зашевелились, и я, рванув с плеча простыню и забыв обо всем, ринулся в ночную мглу прочь от этого чертова перекрестка.

Стоило мне отбежать от него на 20 – 30 шагов, как шквалистый ветер, гулявший над росстанью, над дорогами, вдруг куда-то сгинул. И на росстани, и окрест опять наступила тишина.

Ветер, а с ним и подземный гул исчезли, как ножом обрезанные. С полуночных небес ниспал на землю покой. Как по мановению волшебной палочки, все вокруг опять погрузилось в глубокий беспробудный сон.

Все замерло. Лишь на другом конце деревни тявкнула пару раз собака – потревоженная, наверное, пронесшимся над деревенькой ветром – и замолкла, успокоившись.

Единственным напоминанием о том, что тут только что колобродили малое время воздушные стихии, было облако пыли, аномально вздувшееся именно и только над скрещением дорог. В пепельном лунном свете оно оседало рваными клубами, серыми и мглистыми.

Я глядел на облако с почтительного расстояния…

Когда оно более-менее рассеялось, я осторожно подошел к росстани, чтобы подобрать валявшуюся рядом с ней в кювете простыню. И, наклонившись за простыней, поперхнулся и закашлялся. От росстани или, если угодно, из росстани шел не просто сильный, а сильнейший запах серы!