Мои жизни, мои смерти, мои реинкарнации - Сулимов Дмитрий Викторович (читать книги полные .TXT) 📗
Господи! Сколько раз ты слышал мои молитвы, в скольких жизнях, сколько тысяч раз!.. Ты слушаешь меня, и молчишь, и велика печаль Твоя, ибо вопросы мои — всё те же, и я — всё тот же. И Ты. И ничего не изменилось. Всё происходит заново, меняя форму, время, место, но ничего не меняется внутри…
Украина… Окраина. Территория, где я теперь живу. Земля у края, долгие столетия после татаро-монгольского ига оторванная от исторических корней развалившейся на рваные лоскутья Киевской Руси, жила сама по себе. «Моя хата с краю, ничого не знаю» — как национальный лозунг, стал отражать суть живущих здесь. Народ этот, не нужный никому, жил сам по себе, никому и не ответный, постоянно подвергаясь набегам и культурной экспансии то татарско-турецкого мусульманства, то польско-литовского католицизма, то просто пиратскому разбою торговых представителей европейских стран, без тени какой-либо идеологии угонявших его население в рабство для перепродажи на турецких и арабских невольничьих рынках. Генуэзские купцы через свои порты-базы в Крыму торговали практически исключительно живым товаром с этих окраинных земель, поэтому там и назывались более понятно: «жиновэзци» — то есть те, кто везут женщин (на продажу). Англичане тогда возили рабов в Америку из Африки, итальянцы — в Турцию из Украины, и разницы не было никакой. С тех пор всё поменялось: в Америке негр стал президентом, а украинские жинки ездят на продажу к туркам и арабам уже самостоятельно.
Оставшиеся у края земель остатки ранее единого народа, перемешанные чужой кровью и культурой настолько, что о своей и памяти не осталось, пели католические псалмы, наряжались в турецкие шаровары, разводили только свиней (которых татары не ели, — религия не позволяла, — и потому не отбирали), и предавались единственно оставшемуся занятию в этих условиях — укрывательству своего тяжко нажитого в этих условиях имущества от всех вышеперечисленных. И все эти условия его жизни сформировали один-единственный тип жителя этой территории «у края» — завистливый, замкнутый, осторожный и медленный в принятии решений, ленивый в их исполнении, и твердолобый в своей единообразной жадности и недоверчивости, узнаваемый сразу и безошибочно. И чем более западнее — тем более выраженнее. Но живя всё же свободно, хоть и постоянно воюя с врагами, но без притеснения властей, которых, толком, и не было, — всё же добродушный и доброжелательный к окружающим, и незлобливый внутри себя самого.
Россия, поднявшаяся-таки с колен на ноги уже Империей, со временем вернула эту территорию под свою власть, вернув с ней на эту землю и притеснения, и злобу к ней. Потом Российская Империя рухнула. Потом рухнула Советская Империя. Потом здесь рухнуло и само понятие «власть», превратившееся в аморфное вещество тёмно-коричневого цвета с отвратительным запахом, в котором давя друг друга дрались «золотари», набивая добытой поживой свои «закрома». Стала иметь значение только сиюминутная выгода: лишь бы схватить кусок побольше, да сожрать побыстрее, пока не отняли. Только здесь и сейчас! А после меня — хоть трава не расти! И так стало буквально во всём — от агрономии до политики, от гор мусора вдоль всех дорог до гор мусора в равнодушном теперь и глубоко безразличном ко всему сознании. Из всего этого духовного хаоса вылезла истинная сущность души копошащихся во власти избранных представителей этого народа — сущность свиньи, толстой и жирной, которая где жрёт, там и гадит. И ей на это просто наплевать… На этой земле никогда не было интеллигенции, которая могла бы смотреть дальше, чем только в сегодняшний день. Всегда было только ленивое и туповатое «население низкого уровня духовного развития» со своими узколобыми взглядами на жизнь свою в этом мире, только их «лучшие представители» и выплыли на поверхность, став «сливками» общества, и проявив себя во всей красе. И перед ним никогда не стоял вопрос: «А что будет дальше, в завтрашнем дне?..» Всегда было только «сейчас»…
Есть две Украины, которые друг друга, мягко говоря, терпеть не могут, разделённые территориально, но обладая всё же одним сознанием, на ментальном же уровне, по всей видимости, они никогда не станут одним целым. И обе — свиньи. Наиболее точный национальный символ Украины — двуглавая свинья с головами, смотрящими в разные стороны (одна — на Запад, другая — на Восток), но с одним большим, разбухшим чревом, на фоне столового прибора для них самих: вилки-трезубца. Их менталитет, вроде бы разный, более того, — диаметрально противоположный, а принцип действия — идентичный: схватить побольше, да сожрать побыстрее, не взирая на последствия. И так здесь было всегда, всегда же и будет, и ничего, видимо, никогда не изменится… Простите пожалуйста, если оскорбил этими словами кого-либо, — самому от этого не радостно.
Земли Украины, если выехать из городов и попасть внутрь самой страны, — это бескрайние дикие территории, традиционно заселявшиеся дикими степными народами — половцами, печенегами, хазарами, сарматами и т.п., сформировавшими со временем генофонд украинского народа, так и остались бескрайними дикими территориями, только теперь рядом с курганами, а местами и прямо на них, стоят кладбища с покосившимися могилками, да ходят ещё одинокие старушки возле разваливающихся от времени сельских глинобитных хаток, иногда для маскировки облицованных силикатным кирпичом. Здания огромных ферм бывших колхозов стоят разрушенными, как после бомбёжек минувшей войны, наполняя сердце смотрящего тоской и унынием. Молодёжь вся уехала в города, подальше от этой безысходности, а те, что остались, спились. Огромные, брошенные, вымершие территории, распахиваемые только арендаторами для выращивания только подсолнечника и рапса, высасывающих землю так, что после них несколько лет уже ничего толком не растёт. Странно, что нет здесь ещё полчищ китайцев! То ли не прознали ещё, то ли добираться, всё же, далековато. Им, видимо, и своего уже для них Хабаровского края под боком ещё хватает для освоения, пока обленившиеся русские беспробудно жрут свою горькую. Нас же спасают пока только расстояния, да непригодная для развития жизни экономическая ситуация.
Несколько лет назад я смотрел телепередачу нашего областного телевидения о выставке, приехавшей в исторический музей Днепропетровска, посвящённой мелким насекомым, которых можно рассмотреть только под микроскопом. Помимо рассматривания этой экспозиции, её посетителям предоставлялась возможность за символическую плату узнать свою родовую группу, к которой они принадлежат. Для этого с противоположных сторон головы, по её бокам, вырывалось по одному волоску, вместе с его корнем — волосяным фолликулом, непосредственно над которым чешуйки волоса, накладываясь одна на другую, образуют особого вида комбинации, свойственные конкретным родовым группам, грубо говоря — национальностям. Вырванные волоски помещались под мощным микроскопом, изображение с которого выводилось на монитор компьютера и обрабатывалось. Сотрудник этой выставки, который и занимался этой работой, дал корреспонденту очень интересный комментарий. За многие годы работы этой выставки по многим городам Украины была наработана обширная база данных, давшая определённые результаты. Выяснилось, что на её территории проживает действительно много представителей русской родовой группы, но численность которой меньше, чем польской, литовской и немецкой родовых групп, взятых вместе. Достаточно много ещё осталось и латентных евреев. Но что было для меня самым неожиданным — украинской родовой группы, как представителей отдельного народа — на самом деле не существует, и все, кто считал себя этническими украинцами, на самом деле относятся к родовой группе татарских народов, издавна заселявших степи этой территории, которые, основательно перемешавшись с бывшим населением Киевской Руси, и легли в основу фундамента генофонда Украины, и вот их — действительно большинство. Так что выражение: «Поскреби русского, и найдёшь татарина», для украинского народа куда более актуально.
Церковь… Я никогда, особо, не любил бывать в её храмах по праздникам, когда там много людей. Постоянные оценивающие взгляды шушукающейся толпы на тему: кто в чём одет, кто что делает, кто как молится, кто куда и как идёт, кто куда и какие свечки ставит, кто и насколько канонично выполняет какие обряды, по сути своей — показушные, правильно или неправильно, вовремя или не вовремя, и т.д., и т.п. Как внешняя форма без содержания… Постоянно занятые попы какими-то своими, важными для них делами, их унылые попёнки, отстоявшие службу с безразличными лицами, и сразу же разбегающиеся с заднего входа, чтобы разъехаться по домам на своих «Ленд Крузерах» и «Лексусах», припаркованных подальше от глаз прихожан, постоянно злобные старушки, собирающие твои, только ещё поставленные свечи, швабрами трущие полы у тебя под ногами, как будто ты тут пришёл только для того, чтобы мешать им делать их важные дела, а не к Богу! Церковь напоминает супермаркет с яркими витринами, подсвеченными световой иллюминацией, куда покупатели ходят для приобретения святости со скидками, управляющие занимаются менеджментом, топ-менеджеры торгуют, клинингеры убирают, и весь этот веками налаженный бизнес, по прибыльности уступающий только торговле оружием и наркотиками, приносит очень хорошие дивиденды их директорату.
