Лисья йога. Письма Черного Лиса к продвинутым существам - "Чёрный Лис" (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

Слабо метафору подобрать. Хе-хе!

277. Однако вернемся, что там у нас по плану дальше?

– Хочешь уподобиться Карлосу, который ничего не писал о своей личной жизни? – спросила Гелла. – Пойми, что лисья йога – это стиль жизни, не признающий предрассудков, фиксированных точек зрения и прочей догматики. Ты, конечно, волен и не описывать свои отношения со мной, но не надейся, что обратно превращусь в рыжего зверя с хвостом. Я бы хотела, чтобы ты поменьше притворялся таким сухим философом, монахом-затворником и, наконец, просто бесчувственным типом!

На последних словах она всхлипнула.

278. – Давненько я не пела. Может эта песенка чему-нибудь тебя научит.

Гордая подруга села за синтезатор:

Миг – сотни страниц,

Мир сказочных лиц,

Рифм строгая власть,

Но я спешу теперь

Из строк судьбу сложить…

Я жду перемен,

Прочь время измен.

Дел много вокруг

И мудрость книжных слов

Мне больше не важна.

(«Мираж»)

279. Выражаясь высокопарно: песня нашла глубокий отклик в моем сердце (душе, духе, голове, руке, ноге, правом легком (нужное подчеркнуть). Я притворялся, что не знал этого. Ну, насчет «из строк судьбу сложить». Тоже хренир. И, как говорят лисы: «Все, что ты хочешь – получишь один, все, что хочешь – и ты господин!»

280. Решено – буду писать обо всем. Лисья йога слишком всеобъемлющее понятие, она просит описывать все. Без цензуры. Даже, если бы я чего и цензурил, то это было бы проявлением еще одного аспекта лисьей йоги.

And this means forever! Вперед, о незаснувший читатель! В следующее письмо под нумером 281.

Фрагмент 80

281. – Небольшой анонс для читателей твоего несносного сочинения, – сказала Гелла, открывая блокнотик и удобней устраивая мою голову на своих коленях.

– Можно полюбопытствовать, а почему «несносного»? – спросил я, слегка балдея от удовольствия.

– Потому что ты никак не хочешь писать то, что говорю я. Места побольше уделяй моим репликам.

– Да куда уж больше-то?

Вопрос повис в воздухе. Он был очень хорошо ощутим. Его можно было даже потрогать. Гелла не стала этого делать, а просто известила меня о том, что скоро на экране нашего сознания (проще говоря – во снах) спроецируются следующие существа: индийские боги; писатель-пророк Ричард Бах; возможно забежит на огонек Иисус Христос; насчет Будды точно неизвестно, но, скорее всего, придет; двоюродный брат Воланда – Люцифер, а также, очень может быть, если сильно захочет – Бог Тысячи Дуростей. Порядок выхода на сцену означенных существ чисто произвольный.

282.Может это только сон,

Что длится много лет.

Может это сон,

Но я не верю,

Нет.

Вновь рассвет подарит мне

Волшебный миг,

И я услышу крик,

Что зовет меня.

(«Мираж»)

– спела Гелла под мелодию самопроизвольно включившегося синтезатора. Повернув свою голову на ее коленях под небольшим углом, я увидел в руке рыжей пульт дистанционного управления.

– А какого Будду ты хочешь видеть, Лис? – спросила она, почесывая меня за ухом. – Гаутаму, Майтрейю или еще кого?

– Мне это совершенно не важно, рыженькая.

283. – Между прочим, Гелла, скажи насколько ты реальна? – поинтересовался я, довольно сильно ощущая ее настойчивую реальность.

– Настолько, Черный и наглый Лис, насколько ты хочешь. Но твой вопрос некорректен. Сама для себя я реальна абсолютно, а вот что касается твоей реальности для меня, то это тоже вопрос.

– Придем к компромиссу: я буду считать тебя абсолютно реальной для меня, а ты абсолютно обреальнишь меня для себя.

– Считай сделано. Ведь в лисьей реальности достаточно только сказать или подумать, чтобы все было готово, – ответила рыжая длинноногая и стала меня усиленно обреальнивать.

Вытерев губы от помады, я снова сел писать. Гелла села в кресло, закинула ногу на ногу и выдала умную мысль.

284. – Твое состояние, о Черный Лис, – томно произнесла она и почему-то облизнулась, – можно охарактеризовать словами: «Все богатство Жозефины – с тоненькою ниточкой игла». Если задуматься, то лису больше ничего и не надо. Пользуясь пустяком, какой-то фиговинкой, он способен достичь таких высот кайфа!

Фрагмент 81

– Полностью согласен. А как там в начале поется? «И казалась ей жизнь горькой как соль, сахар был не сладкий.»

– Именно так, сладкий мой. Эта самая Жозефина – та еще лисина, своей ниткой и иголкой сшила себе вполне пристойную жизнь, полную удовольствий, развлечений и славы мирской: «И люди говорили: «Жозефина! Жозефина! Где же ты нашла умного осла?»

– О, дражайшая Гелла! – сказал я крайне елейным голосом. Она внимательно взглянула на меня. В этом взгляде было полное осознание той гадости, которую я собирался произнести. Ее глаза говорили мне: «Не тяни, скажи быстрее!»

– В моем случае роль нитки и иголки играют бумага и ручка, а роль ученого осла… Хм. Как бы это сказать?

285. – Так и скажи, что я, – прошептала она, отвернулась в сторону и начала всхлипывать.

Я понимал, что имеет место жуткое притворство, но все-равно было бы неплохо хоть чуть-чуть утешить бедное и несчастное существо лисьей породы, оскорбленное в лучших своих чувствах.

Отложив рукопись, я подощел к Гелле. Чертовка имела наглость разлечься на моей кровати! Отвернувшись лицом к ковру, она рыдала навзрыд. Решила втянуть меня в какую-ту авантюру, попахивающую нежными чувствами… Ну да ладно.

Я подсел к ней, грубо развернул лицом к себе и стал доказывать свою реальность (абсолютную). Слезы (лживые, прошу отметить!) быстро высохли, помада, как всегда, была сладкой. После получасового приведения в доминантную реальность Черного Лиса Гелла повеселела и сказала, что действительно притворялась, что юмор она всегда понимала, какой бы дерьмовый он не был и, что плюс ко всему прочему, она меня безумно любит.

286. Это было сказано так быстро, что я поначалу не понял и, хлопая глазами, спросил:

– Э-э… Как брата, да?

– Милый, Черный, глупый Лис! С братьями не целуются взасос по полчаса.

– А сколько времени можно целоваться взасос с братьями?

– Я не так выразилась. С братьями вообще так не целуются.

– Но в лисьем мире…

– Да, возможно все. Но считай, что

287. ты для меня и брат тоже.

– Но кто еще? – моей наивности не было предела, однако, читатель, не принимай меня за идиота. Так нужно.

– Ты – мой Черный Лис. Я тебя люблю, обожаю и готова ради тебя хоть из окна выброситься.

– Это круто! А, кстати, с какого этажа?

– С любого.

– Все-равно не умрешь… Эх-х! Мне-то что делать с твоими признаниями?

– Что хочешь. Еще я ради тебя готова…

Список оказался очень длинным и нет нужды переводить его в книгу. На этом месте Гелла решительно отрывает бедного автора от его рукописи, делает большие глаза, которые смотрят на меня так… ну понятно. Потом по ее действиям становится ясно, что домогательствам просто не бывает предела, и я, отложив в сторону тетрадь, иду изучать еще один из аспектов лисьих взаимоотношений. Аспект под названием «любовь»…

Фрагмент 82

288. Гелла усиленно сопела, делая бездарные попытки притворяться спящей. На самом деле это, никогда не дремлющее сознание, сканировало меня своим лисьим нюхом. Зачем – не знаю. Наверное, от нечего делать.

Неожиданно нахлынуло чувство обычно несвойственной мне доброты. Захотелось сделать для нее что-то хорошее. Например, принести кофе в постель. Впрочем, это старо, как мир и банально, как телевизионные проповеди каких-нибудь президентов, священнослужителей, сатириков и политобозревателей. Нет, нужно что-нибудь нестандартное… и в то же время простое: тарелка супа и бифштекс в постели не смотрятся. Пока я так рассуждал, порыв доброты стал постепенно проходить. Я включил на полную громкость музыку группы с красивым названием «Голубая система»и поднес слегка обалдевшей от такого шума Гелле стаканчик апельсинового сока.

289. Она с благодарностью уставилась на меня: