Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании - Риттельмайер Фридрих (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
После смерти Христовой мы впервые слышим из уст сотника той когорты, которая Его распяла, признание: «Истинно Человек Сей был Сын Божий» (Мк., 15: 39). А после воскресения Фома говорит: «Господь мой и Бог мой!» (Ин., 20: 28).
Сегодня нам необходимо по–новому обрести крест Христов. И поможет этому наше рассуждение.
Но прежде чем мы внутренне приблизимся к самому серьезному образу мировой истории, к «Христу на кресте», нужно ответить на некоторые практические вопросы, возникающие при медитации.
Снова и снова слышишь жалобы, что при интенсивной медитации люди чувствуют, что собственное дыхание им мешает. Нередко так происходит оттого, что дыхание человека, если он интенсивно предается духовному созерцанию, становится другим — более глубоким, медленным, здоровым, чистым. И делать для этого ничего не надо, все приходит само собой. Тогда человек непосредственно ощущает, как «болезнь греха» воздействовала в глубь его тела и из‑за нее дыхание тоже стало поверхностнее, мертвее. У людей, способных к высокому благоговению, дыхание протяженнее, чем у других. Это отчетливо заметно, к примеру, в ритмах брукнеровской музыки. И неудачи, часто постигающие даже крупных дирижеров, когда они берутся дирижировать произведениями Брукнера, связаны, вероятно, с тем, что они не владеют протяженным благоговейным дыханием, живущим в музыке этого композитора.
Современному человеку не стоит начинать восхождение к духовной жизни с дыхательных упражнений. Рудольф Штайнер весьма убедительно показал, что индус как «человек ритмической системы» был по–особенному способен переживать божественное в дыхании, тогда как нынешний европеец как «человек нервно–чувственной системы» должен идти другим путем. Западный человек никогда не догонит индуса на его пути. Хотя можно сказать, что при выполнении оккультных упражнений высокой ступени осознанное и управляемое дыхание бывает хорошим подспорьем. Да и само по себе дыхание преисполнено тайн. Ибо оно намного больше живет духом, чем ведомо нам, современникам материализма. Для наших целей вполне достаточно знать следующие факты. Медитация может выполняться и в форме сознательной, свободной грезы. Бодрственно и интенсивно, направляемое волей и просветленное сознанием человека, свершается обычно происходящее во сне: мы покидаем телесное и живем лишь в духе. Однако в этом случае человек способен легко погрузиться в настоящий сон и потерять над собою контроль. Дыхание же — об этом здесь можно говорить только образно — может стать тем посохом, опираясь на который человек будет шаг за шагом продвигаться вперед. С каждым вздохом человек тогда вновь включает свое полное сознание. А чтобы из свободного и сознательного медитирования не впасть в смутные сновидения, можно поступить даже так: при каждом выдохе снова вживе представлять себе образ, подлежащий рассмотрению, а при каждом вдохе как бы втягивать этот образ в себя, позволяя ему воздействовать на наше существо с такою силой, будто мы желаем запечатлеть его в себе, будто он сам желает запечатлеться в нас. Так человек обретает ритм внутреннего переживания, который помогает ему оставаться в бодрственном состоянии. Пусть каждый, кому мешает дыхание, попробует так сделать. Постепенно он будет нуждаться в этой помощи все меньше. Отпадет всякая необходимость беспокоиться о дыхании. Но он не утратит его, как нередко случается на первых порах. После медитации, однако, он заметит, что дышал благотворно. И ему откроется — здраво, как и положено современному человеку, — отчего люди минувших времен переживали в дыхании божественное. Причем иудеи совсем не так, как индусы. В Новом Завете Святой Дух тоже тесно связан с дуновением, с дыханием — рпеита. Христос дохнул на Своих учеников, как однажды Иегова вдунул в Адама дыхание жизни, и сказал: «Примите Духа Святого!»
Однако исследование всех этих истин увело бы нас слишком далеко от нашей непосредственной цели. Можно действительно прийти к тому, что дышишь во Святом Духе, что возникает впечатление, будто каждый вдох насыщен Святым Духом. Это тоже можно выполнять как медитацию, но без насильственной интенсификации дыхания. В медитации каждый сам чувствует, когда у него открывается такое святое дыхание.
Другие полагают, что усиленное медитирование вызывает у них неполадки в пищеварительной системе. В подобных случаях следует сохранять спокойствие и — если позволено употребить возвышенное слово — мудрость. Мелкие нарушения не вредят и пройдут сами собой. Если же кажется, что неприятности серьезные, то в первую очередь надо слегка уменьшить интенсивность медитации — пока не станет лучше. Однако я знаю от иных людей, которые, медитируя с такой интенсивностью, какую вообще способно выдержать тело, не претерпели от этого никакого вреда. Когда в начале моих интенсивных занятий медитацией у меня возникло впечатление, что так называемый «нижний человек» изо всех сил сопротивляется и потому в области желудка возникает ощущение холода, Рудольф Штайнер совершенно спокойно ответил: «В таком случае направьте к желудку тепло». Я это сделал, и все прошло. Для медитации необходимо состояние духа, соединяющее покой, здравый смысл и мужество.
Многие тысячелетия греховного существования привели наш организм в беспорядок. Напряженное медитирование постепенно выправляет положение. Большинство людей почти не замечает этого. Если же кто‑нибудь все же заметит нарушения, пусть он спросит себя, нельзя ли усмотреть в этом смысле и целительные последствия нарушений. Может статься, после медитации он потому и чувствует себя бодрее, что медитация причинила телу боль.
В результате напряженного медитирования кое‑кто придет к выводу, что ему требуется меньше еды. Что в связи с едой многое изменяется, мы уже говорили по поводу изречения «Я есмь хлеб». Но вот люди спрашивают, не повышает ли вегетарианство медитативные способности. Можно только сказать, что здесь обстоит, скорее, наоборот: благодаря правильной медитации человек постепенно склоняется к вегетарианству. Хотя некоторые люди никогда не станут и не могут стать вегетарианцами, потому что унаследованная ими телесная организация не позволяет им этого. В случае принуждения начнутся обмороки. Ведь данному организму недостанет сил, необходимых, чтобы добыть из растительной пищи то, что он добывает из мясной. И здесь нужно сохранять спокойное, разумное мужество. Когда мы через медитацию научимся тоньше ощущать свой организм, он сам подскажет, что делать. Если он сам отвергнет мясную пищу — значит, пора с полной уверенностью переходить к вегетарианству. Тогда не будет и никаких потаенных желаний или потребностей. Тогда будет незачем заботиться и о медицинских теориях, что, дескать, «нынешний человек» без мясной пищи долго не протянет. Здесь, как и в случае с дыханием, современный человек должен исходя из духа выработать правильное телесное поведение, тогда как человек минувших тысячелетий скорее через правильное телесное поведение приближался к духу. Глядя на некоторые духовные течения современности, Рудольф Штайнер сказал бы, что есть люди, которые стремятся вкушать от неба. Но для нас будет уже ценно, если мы опытным путем хотя бы приблизимся к тому, что медитация сама по себе может питать человека. Как в дыхании человек может приблизиться к Духу Святому, так в еде — к Сыну Божию. Не случайно причастие — главное действо богослужения Христова.
В третьей области, которой здесь мы можем коснуться лишь намеком, человек приближается к Отцу. То, что образ верховного Бога — «Отец» — взят из жизненной сферы человека, преисполнено глубокого смысла. Относительно сексуальной жизни в данном контексте скажем только, что и ее следует по мере возможности воспитывать исходя из духа. Наши рассуждения о медитации не сослужили бы важной службы, если бы не говорили молодым людям, что духовно напряженные, душевно мощные медитации лучше всего способны помочь и в той области, которая пребывает у современных людей в прескверном состоянии. Правильная медитация и здесь обеспечит порядок, чистоту, спокойствие, одухотворенность. Она наставит человека на путь духостановления, хотя это потребует немалого времени. Там, где присутствуют соблазны, спокойное устремление к духу лучше и надежнее, нежели насилие. Наш путь — не насильственный аскетизм. Но мы вовсе не имеем в виду, что следует пренебречь всеми обычными рекомендациями — щадящей диетой, укреплением тела, умеренным сном. Нет–нет, мы имеем в виду другое. Жена не должна отказывать мужу, как часто бывает с женщинами, которые эгоистично хотят достичь «более высокого развития», вызывая тем в своих мужьях ожесточение против духа или толкая их на другие пути. Не впадая в подобные заблуждения, земная, человеческая способность любить может постепенно возвыситься до причастности самой божественной творческой воле. Эта творческая воля есть воля божественного самопожертвования.
