Осознанные сновидения - Грин Цилия (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Следующие замечания показывают, что сновидения с полетами Арнольд-Форстер обладали некоторыми характеристиками осознанных снов:
Сновидения с полетами или скольжением, в какой бы форме они ни протекали, приносят с собой острое ощущение блаженства. Даже если такой сон полон различных происшествий или приключений, он всегда приносит отдых и обновление. Я просыпаюсь неохотно и очень жалею, что он закончился. Его сюжет обычно очень ясен и легко запоминается. Он редко бывает запутанным, как в некоторых снах. [129]
Как и ван Эйден, Арнольд-Форстер сделала на основе своих наблюдений вывод, что физические ощущения слабо влияют на сновидения с полетами:
… Я много раз пыталась выяснить, влияет ли как-нибудь телесное состояние на полеты во сне. Наблюдения показывают, что, как бы я ни лежала: на спине, на любом боку, лицом вниз, положив голову на руку — это никак не влияет на полеты во сне. Я ставила и другие эксперименты, — например, клала подушку в изножье кровати, чтобы ноги жестко в нее упирались, но и это, похоже, не играет роли. Более того: в этих сновидениях постоянно используются руки (с помощью их машущих движений я изменяю направление или скорость полета), но я обнаружила, что если одна или обе мои руки прижаты телом (даже если я просыпаюсь с затекшей рукой), — это никак не влияет на сновидение.
Многие сновидения Арнольд-Форстер очень интересны с точки зрения содержания. Как уже упоминалось, ее сны с полетами больше напоминают осознанные сновидения, чем обычный неосознанный сон. Кажется, будто ее сны иногда точно воспроизводят типичные черты некоторых осознанных сновидений. Это иллюстрируют следующие два отрывка:
В начале сна я чего-то ждала в высокой комнате офисного типа; я знала, что она находится в Министерстве Обороны. Стены комнаты были выкрашены в светло-зеленый цвет, и я заметила, что на них висят картины, причем очень беспорядочно и очень высоко. Я ждала донесения, которое вызвалась доставить в штаб армии в Бельгии, полетев туда привычным способом. Ожидание затягивалось, и я облетела часть комнаты, чтобы проверить свою способность летать и посмотреть, удобно ли будет стартовать из окна. Облетая комнату, я рассмотрела картины. Одна из них, небольшая гравюра Эрл Грея-младшего в узкой «ранневикторианской» золоченой раме, висела криво и поэтому привлекла мое внимание. Я попробовала выправить ее, но гвоздь, на котором она висела, выпал, и картина оказалась у меня в руках. В этот момент дверь открылась, и вошел офицер. Я опустилась вниз и стала извиняться, но он улыбнулся и сказал, что это не имеет значения. «Напротив — сказал он, — это скорее счастливая случайность: мы как раз искали какой-нибудь предмет в качестве вашего удостоверения или паспорта. Связь между лордом Греем и сэром Эдвардом Греем, нашим министром, хорошо известна за границей. Его картина сразу даст понять, откуда вы, и будет гарантией вашей репутации. Вы должны взять ее с собой!» «Какие зануды в этом Военном министерстве, — подумала я, — много мне удовольствия тащить с собой эту картину!» Однако я не стала возражать и привязала, как могла, ее за шнур к своей талии. Я попросила карту страны, необходимую для выполнения мой задачи. Офицер сказал, что они обшарили все министерство в поисках карты Бельгии, но нашли только очень старую; но затем он добавил: «Это не слишком важно, поскольку города и села Бельгии такие старые, что вы найдете их все на этой старой карте». [130]
В сновидении я присутствовала на приеме в Королевском обществе в Берлингтон Хаузе. Там были лорд Кельвин, лорд Рэлей, сэр Уильям Рамзай, мой зять сэр Артур Рукер и многие другие знакомые. Они стояли вместе маленькой группой, и мой зять попросил меня объяснить им, как я летаю. Я не могла объяснить, как это происходит, и сказала только: «Мне кажется, что летать легче, чем ходить». При этом я совершила несколько экспериментальных полетов, кружась под потолком, взлетая и опускаясь, а также несколько скользящих движений над землей. Они отнеслись к увиденному критически, как будто «защищаясь». Мне показалось, что они считали это новым и сомнительным экспериментом, напоминающим трюки фокусника. Затем выступил лорд Кельвин и в изящной манере, хорошо знакомой его друзьям, сказал, что он считал способность человека летать менее удивительной и менее противоречащей современному мировоззрению, чем другие. «Вероятно, в данном случае закон гравитации временно не действовал. Очевидно, этот закон какое-то время не действует на вас, когда вы летаете», — сказал он мне. Остальные согласились с этим. За группой людей стоял ассистент. Чтобы показать, что летать на самом деле несложно, я взяла его за руку, и, попросив его довериться моему руководству, я смогла поднять его на несколько дюймов над землей. [131]
Арнольд-Форстер комментирует также различные сенсорные ощущения в своих снах. Она приводит примеры сновидений, где важную роль играет цвет, а также утверждает, что в некоторых ее снах присутствуют запах и вкус. Среди ее замечаний есть следующие:
Сновидения моей матери… похоже, сосредоточены вокруг цвета; цвет — это деталь, которую она запоминает лучше всего. «В сновидении с горечавкой прошлую ночь, — пишет она, — я нашла на скалах прекрасный куст gent/ana verna вместе с напоминающим мох растением, чей желтовато-зеленый цвет контрастировал с темно-голубыми цветами горечавки».
Некоторые люди описывают мир своих сновидений как бесцветный; есть и те, кто говорит, что в их снах нет запахов. Возможно, виной тому их память, поскольку я нахожу в своих записях много наблюдений, относящихся к запаху и вкусу — причем это касается не только душистых цветов, но и более тонких впечатлений — таких, например, как в следующем сне: «Я ехала на машине по местности с крутыми холмами и низинами; начали сгущаться сумерки. Время включать свет еще не наступило, но слабый запах — холодный, чистый и отчетливый — предупредил меня, что, помимо естественной темноты, начал сгущаться легкий туман, скрывающий дорогу».
В некоторых снах появляется также ощущение вкуса, однако все впечатления от него быстро забываются после пробуждения. Я рассмотрела множество кондитерских изделий, в несбыточной надежде найти среди них конфету из одного сна — конфету восхитительного зеленого цвета и вкуса, который кондитер может создать, наверное, только во сне. [132]
ГЛАВА XXI
ИВ ДЕЛАЖ
Ив Делаж с большим интересом наблюдал свои сновидения на протяжении длительного периода, но не научился устойчиво осознавать себя в них (Типичный для него повторяющийся предосознанный сон уже описывался). Тем не менее, несколько случаев он приводит.
В этих сновидениях виден эмоциональный конфликт. Хоть он и понимал, что спит, ему приходилось преодолевать эмоциональное сопротивление, чтобы совершать рискованные действия. Они казались ему важными, а объяснял он их желанием «увидеть, что произойдет»:
Я говорю себе: «Я оказался в ситуации, которая может быть болезненной или приятной, но я очень хорошо знаю, что она нереальна». С этого момента, понимая, что ничем не рискую, я позволяю сценарию самостоятельно разворачиваться передо мной. Я занимаю положение заинтересованного наблюдателя, который смотрит на происшествие или катастрофу, не способные на него повлиять. Я думаю: здесь есть люди, которые хотят меня убить, — значит, я постараюсь убежать. Неожиданно я понимаю, что сплю, и говорю себе: поскольку мне нечего бояться, попробую встретиться со своими врагами; я брошу им вызов, я даже вступлю с ними в схватку и посмотрю, что будет. Хотя я достаточно уверен в иллюзорном характере ситуации, я предпринимаю ряд действий, неоправданных в реальной жизни, потому что мне надо преодолеть инстинктивное чувство страха. Таким образом, я несколько раз подвергал себя опасности, чтобы посмотреть, что из этого получится. [133]
