Тайна многоруких богов - Белов Александр Иванович (е книги .TXT) 📗

Как выяснили ученые, антропоморфных черт у рукокрылых предостаточно. Головной мозг этих летающих млекопитающих крупный, снабжен бороздами. Как у человека, молочные зубы заменяются на постоянные. Сами зубы делятся на резцы, клыки и коренные. На груди расположены две молочные железы, как у женщин. Половой член самцов выглядит совершенно так же как у мужчин. Вообще сходство половой системы рукокрылых и человека поражает: оно достигает значительно большей степени, чем с любыми другими отрядами высших зверей. У рукокрылых родится обычно один детеныш, значительно реже — близнецы. Рукокрылым не чуждо чувство прекрасного. Например, самцы рыжей вечерницы по вечерам, устроившись у входа в свое жилище (дупло), затягивают мелодичную, негромкую песню, которая привлекает самок. Они прилетают на зов самца и поселяются в его дупле. Часто сожительство продолжается в период, когда половая система самок находится в периоде покоя. Видимо, крылатых созданий объединяет нечто большее, чем влечение полов. В этом выражается еще одно сходство с высшими приматами.

Наблюдения специалистов за летучими мышами показали, что многие их виды, зимующие в нашей полосе, предпочитают во время зимней спячки предаваться радостям секса. Так, если до начала зимовки оплодотворены только 10 % самок, то к концу зимовки оказались оплодотворены все самки. Выходит кожанки, ушаны, ночницы (виды, над которыми проводились наблюдения), коротая долгие зимние вечера как и люди, не отказывают себе в удовольствии. Надо иметь в виду, что сексом летучие мыши занимаются вниз головой и в полубессознательном состоянии. (Стремление к этому наблюдается и у отдельных представителей рода человеческого, помешанных на экстремальном сексе.)

Рожают самки подковоносов и крыланов тоже вниз головой, и детеныш падает в полость между животом и сложенными впереди крыльями. Обычно у летучих мышей рождаются голые детеныши, с закрытыми глазами. У них сморщенные ушки и небольшой ротик. Едва обсохнув, малыш цепляется за тело матери крепкими ручками с развитым большим пальцем и переползает к ней на грудь. Там он укрепляется на соске с помощью молочных зубов и в первые дни жизни держится за сосок не открывая рта. Самки некоторых видов кожановых вылетают в первые дни после родов кормиться вместе со своим потомством, которое в полете держится зубами за соски матери. Мамаши других видов оставляют своих детенышей дома, образуя из них группу детского сада, за которой присматривает специальная няня. Дети растут очень быстро: уже через месяц они приобретают признаки взрослых и готовы самостоятельно и в одиночку пуститься в дальнее путешествие, которое иногда заканчивается в других странах.

У летучих мышей сильны общественные инстинкты. Они предпочитают селиться колониями в дуплах, пещерах и старых чердаках. Стоит одному попасть в беду, как ему на выручку спешат товарищи. Обычно летучие мыши предпочитают лечь спать на сытый желудок (вероятно, рекомендации врачей на сей счет им не известны и для этого они отправляются на вечерний променад после заката солнца). Зверькам вовсе не обязательно видеть насекомых, на которых они охотятся; для успешной охоты им достаточно их слышать — недаром у летучих мышей такие большие уши. В полете зверек посылает сигналы во все стороны пространства и принимает их отраженными. Живой радар позволяет летунам быстро набить желудок. Так, нетопыри-карлики успевают насытиться за 15–20 мин. Все остальное время они могут посвятить любимому хобби — полету ради полета. Особо любят крылатые зверьки утренний дружный вылет, во время которого кружат возле своего жилища, общаются друг с другом и полностью игнорируют насекомых.

Однако не все рукокрылые «слухачи». К примеру, жители тропиков летучие собаки и летучие лисицы крупные животные, размах их крыльев достигает 1,5 м. Они не имеют и намека на эхолокацию, которая так прославила летучих мышей. Во время охоты целиком полагаются на свое зрение, которое у них в десять раз зорче, чем у человека.

Человек — собачий друг

Что бы там ни говорили ученые, звери рождаются с уже врожденными психическими качествами. Их мозг с утробы запрограммирован на те или иные действия. Сама морфология мозга свидетельствует о том, что перед нами, например, собака, а не кошка. (У собак острое обоняние, которое представлено большими обонятельными зонами коры мозга; таких зон нет у кошек.)

Гипотетическое превращение человеческого существа в волка.

Спящий щенок десяти дней от роду уже рычит и лает во сне, его лапки дергаются. Его сновидения полны охотничьего азарта, хотя щенок никогда не участвовал в охоте и даже не знает, что это такое. Пробудившись от сна, он пытается почесать за ухом, но его задняя лапа еще мала и не достает до уха. И лишь в месячном возрасте лапа вырастает настолько, что он может наконец вожделенно почесаться. Врожденная программа изначально вложена в мозги собаки и с самого рождения заставляет ее действовать так, а не иначе. Если два двухнедельных щенка случайно натыкаются друг на друга, они облизывают друг другу мордочки, но всего через пару дней, играя, щенки норовят прикусить братцу голову. В месячном возрасте нападают друг на друга, стремятся схватить за загривок и хорошенько потрепать. Через какое-то время игра перерастает в серьезные потасовки. Двухмесячные щенки скалят зубы, взъерошивают шерсть и стараются ухватить противника за горло. Кто и как обучает этому щенков? Надо признать, что врожденные качества волчьего поведения сами всплывают в их психике.

Почему-то принято считать, что волчата учатся у взрослых и перенимают у них модель волчьего поведения. Однако волчата, которым несколько дней от роду, принесенные в дом охотниками и выращенные без матерей и отцов, например кошкой, у которой осталось молоко, вовсе не «беззубые инфанты», — у них, как и у диких представителей волчьего рода-племени, проявляются волчьи наклонности. Недаром говорят: «сколько волка не корми, а он все в лес смотрит». И у волков и у собак во время «турнирных боев», когда дело доходит до грызни, выясняется, кто в своре вожак и кому будут подчиняться остальные. Иерархия, утвержденная в подростковом возрасте, порой сохраняется на всю жизнь.

Любители собак очень любят слушать дифирамбы собакам: мол, человек приручил волка, и обрел друга. При этом собаководам кажется, что большего друга, чем их собственная собака, не найти. Не все ясно с этой неравноправной дружбой. Если собака — друг человека, то человек тоже друг собаке? Отнюдь не каждый назовет себя собачьим другом, даже если идет речь о его собственном псе…

Между тем собака воспринимает хозяина как вожака стаи и подчиняется ему. Когда она стремится встать на задние лапы и облизать ему лицо, то этим признает свое подчиненное положение. Такое поведение часто наблюдается в волчьей или собачьей стае по отношению к вышестоящему. Выгул собак ассоциируется у них с охотой. Потребность собачьего организма состоит не только в том, чтобы справить на улице нужду, а в том, чтобы пометить свою территорию, задать трепку всем покусившимся на облюбованные владения, поискать партнера для любовных игр, а также коллективно, под руководством вожака поохотиться. Все эти черты врожденного поведения и демонстрируют собаки во время прогулки. Они рвутся с поводка при виде любого четвероногого существа (иногда двуногого), с которым можно познакомиться, подраться или съесть его. В чем же здесь роль человека?

Даже бросание пресловутой палочки воспринимается собакой как добыча, которую необходимо догнать. Если первая часть упражнения многими собаками выполняется с готовностью (догнать воображаемую добычу — палочку), то вторая — принести и отдать палку хозяину, — стоит большего труда. Как правило, она перерастает в игру: «а ну-ка, отними!», в которой уже человек превращается в конкурирующую собаку — вынужден играть по собачим правилам.