Открытая тайна - "Вэй У Вэй" (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Оно представляет собой все, что они есть, когда больше нет никаких «их», чтобы быть чем–то!
Просто еще одна бесполезная и мешающая концепция?
Возможно, более опасная, чем большинство, чем любая другая. Если феномен может быть «просветленным», тогда «просветление» должно быть феноменально, как опьянение или любое другое психосоматическое состояние. Если оно не феноменально — а все, что это слово может означать метафизически, не феноменально, — тогда нет никакого индивидуального «я», чтобы его испытывать.
Получается, что вся эта идея — полнейшая ерунда!
Детям нужны игрушки. Взрослым они нужны меньше. А зрелые не могут быть зрелыми, если вообще нуждаются в них.
Значит, можно смеяться всякий раз, когда вроде бы взрослые люди серьезно говорят о «просветлении»?
Они могут понимать, что оно не есть и не не–есть, как любое другое понятие, и при этом говорить о нем, потому что таково социальное соглашение. Если они и говорят, они сами могут улыбаться. Это может даже приносить пользу.
Каким образом?
Что, если видение, что не может быть никакого «тебя», чтобы быть просветленным, — это средство раскрытия того, на что вечно указывает этот сияющий и соблазнительный символ?
Он может быть хорошим указателем?
Если понять его неправильно, он может оказаться бедствием. Но понятый правильно, он почти попадает в точку!
Значит, поэтому Хуанбо и многие другие говорили, что нет разницы между просветленным и непросветленным?
Однако повторю снова, и снова, и снова: это не «неведение» и «просветление» как объективные концепции, «разные» или «не разные», существующие или не существующие или какие–то еще! Это не то, что видится, а то, что смотрит, лишенное различий, различающего видения.
То есть Хуанбо использовал объект, чтобы указать на его источник?
Они все так делали! Разворачивать каждый прямой указатель наружу на объекты — значит разворачивать каждый прямой указатель прочь от истины! В наше время делать это бессмысленно, поскольку у нас нет наставников, чтобы нянчиться с нами и бить нас. Послание всегда ясно, пока оно не искажено.
Значит, подобные утверждения вводят нас в заблуждение?
Возможно, это делалось намеренно, но безыскусные переводчики, вынужденные выражать все концепции объективно, усугубили ситуацию. Смысл достаточно ясен, как и было задумано, для тех, кто способен понять.
Но тогда он уже должен быть известен?
А он уже известен. То, что вводит в «заблуждение» тех, кто не готов, может оказаться откровением для тех, кто готов.
Глупцам это специально говорили таким образом, чтобы способные могли понять?
Даже сегодня по–прежнему можно увидеть, почему это считалось необходимым.
Но как можно заметить эту разницу?
Спрашивая себя, не смотришь ли ты все еще из феноменального центра, имеющего только воображаемое существование. Если да, тебя введут в заблуждение, если нет–ты сразу все поймешь.
V. Торты
Тот чернокожий с крючковатым носом написал мне оскорбительнейшее письмо! Что вы об этом думаете?
Что я думаю? Что как его объект ты должен быть крайне несимпатичным персонажем! Жаль: как объект дамы, которая написала тебе на прошлой неделе, ты был, если я правильно помню, почти святым?
А в качестве моего объекта он — невоспитанный придурок, а она — милый оптимист!
Несомненно. Но следует также помнить одну простую деталь — объекты как таковые не существуют, кроме как собственные видимости и интерпретации.
То есть они — чистые феномены?
Феномены всегда чистые, насколько я их понимаю.
Что означает, что они есть лишь то, чем видятся?
Именно. Или, говоря точнее, чувственно воспринимаются.
И то, что воспринимается, — это воспринимающий?
Отражение воспринимающего. Что еще можно было бы воспринимать?
Что он несимпатичный персонаж, а я невоспитанный придурок?
Разве каждое заявление не является источником того, что вы взаимно воспринимаете в качестве друг друга?
Вы уверены?
К чему быть уверенным? Спроси себя, как еще вы можете быть. Как объекты друг друга можете ли вы быть чем–то внутри себя?
Полагаю, что нет. Но каковы мы как наши собственные объекты?
Не таковы, как в глазах других людей, и обычно гораздо лучше.
А люди вообще понимают это?
Лучше спроси у них. Мне кажется, что «люди» в целом почти не обращают ни на что внимания, сколь бы простым и очевидным оно ни было.
Но что именно вы имеете в виду, когда говорите или подразумеваете, что все воспринимаемое–это «отражение воспринимающего»? Отражение «я» воспринимающего?
Разве бывает такая сущность, отличная от феноменального реагирующего аппарата? Все восприятие — это, очевидно, отражение видимого в том, что обозначается как «чистый ум», обычно сравниваемый с беспредельным зеркалом, отражающим все, не удерживающим ничего и не имеющим познаваемого существования.
Чья это концепция?
Насколько мне известно, первым ее описал Чжуан–цзы, также наставники династии Тан и их последователи свободно употребляли это сравнение. «Зеркальный ум» оказался удобным термином.
А «зеркальный ум» воспринимает «плохо воспитанных придурков»?
«Зеркальный ум», или то, что обозначается этим термином, вообще ничего не воспринимает. Восприятие феноменально, а «плохо воспитанные придурки» или «святые» — концептуальная интерпретация того, что может быть названо психическим комплексом.
Так что же есть на самом деле?
Конечно же, ничего! Вы создаете домыслы и швыряетесь ими друг в друга, как клоуны тортами.
Какими дураками вы нас представляете!
Это тоже торт. «Я и другие» — старейшая и самая распространенная пара клоунов — это архетип всех клоунов и всей клоунады.
Можно сказать, что это все, чем они являются?
Определенно. Что–либо иное будет означать, что вы принимаете их всерьез.
Даже в их кровожадности и преступности, жульничестве, обмане и взаимном уничтожении, зависти, ненависти, злобе и жестокости?
Кто принимает все это всерьез?
Почти все мы.
Клоуны, паяцы, принимающие себя всерьез! Клоуны–известные трагики в частной жизни.
Но жизнь и весела, и трагична.
Снящиеся феномены переживают и кошмары, и приятные сновидения.
Мне все это не нравится! Неужели мы действительно ничто — лишь объекты друг друга и, конечно, свои собственные?
Как объекты–чем еще мы можем быть? Я уже задавал этот вопрос раньше, и это единственный ответ на твой вопрос.
Но как субъекты друг друга?
Такой субъект сам в свою очередь является объектом, и как объект он также не существует.
Но должна ведь быть некая абсолютная — скажем — «субъективность»?
Это соответствует логике двойственного мышления. Но тогда эта так называемая «субъективность» сама становится объектом — объектом мысли. Как «необъективность» ты можешь подойти на шаг ближе в указывании на то, что может быть постигнуто лишь интуитивно.
Но ближе всего — «отсутствие как объективности, так и необъективности», которое вообще не «вещь».
И там мы застрянем?
Там ты застрянешь — пока будешь настаивать на объективизации как феномен, на смотрении наружу, на том, что ты субъект, ищущий объект. Ты застрянешь, потому что здесь нет никакого объекта, а никакого объекта нет, потому что «здесь» нет и никакого субъекта, и отсутствие обоих — это…?
Ноуменально — их объединение?
Два отсутствия не создают одно присутствие.
Из двух нельзя сделать «одно», даже ноуменально.
Тогда что?
Искомое есть искатель, который не что–то. Отсутствие есть присутствие не–присутствия и не–отсутствия. Мы не только объекты друг друга, но и отсутствие всех объектов, в котором все они проявляются!
