Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании - Риттельмайер Фридрих (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
С другой стороны, время, когда человеческое и сверхчеловеческое в воле предельно сконденсированы, особенно благоприятно для того, чтобы взращивать волю в отдельном человеке. Ему необходимо лишь всерьез решиться на борьбу с бездуховностью своей эпохи.
Именно в отношении воли чрезвычайно важно ясно видеть, в какой мере ее вообще можно воспитать. В ритуале жертвы в человекоосвящении говорится, что благая воля берет свое начало в чувстве единения с Христом. Это согласуется и со всеми данными новейших психологических исследований: волю можно вызвать лишь в обход, через чувство. Нельзя просто, как насосом, выкачать ее из человека. Но можно, опять‑таки образно выражаясь, орошать землю дождем, пока не разольются источники. Так великие агитаторы действовали только на чувство и порою сдерживали себя и останавливались как раз там, где чувство стремится перейти в волю — чтобы воля сама собой стихийно вырвалась из человека. Пример тому знаменитый монолог Антония в шекспировском «Цезаре».
Следует ожидать, что посредством воспитания чувств формируется и воля человека, не только чистая, но и сильная воля. И все же в этой области есть еще много особенностей, о которых следует сказать. Предвосхищая, скажем: воля воспитывается на великих целях, на великих образцах, на преодолении великих препятствий.
Рудольф Штайнер часто говорил о манихеях. Он изображает их людьми, которые усматривали истинный смысл христианства в грандиозной борьбе света против тьмы. Они предвосхищали то, что полностью разовьется лишь в более позднее время. Они ощущали себя помощниками Христа против сил врага, претворяя это свое чувство в силы священной магии. Они ополчались непосредственно на зло, чтобы отвоевать у него добро, чтобы само зло претворить в добро. Эта божественная алхимия была их христианством. Кто откроется таким импульсам, тот увидит восходящее над горизонтом будущего христианство, по сравнению с которым нынешнее христианство кажется мелким и ограниченным. Не избавление от зла, но избавление самого зла. Не превращение человека из злого в доброго, но претворение самого зла в добро.
Именно в наше время должно положить начало такому христианству; эту необходимость нам открывают, если мы не в состоянии увидеть это иначе, оккультные парафеномены нашего времени. Ведь существуют же в Америке «метафизические высшие школы», где индийские йоги применяют древнюю восточную мудрость воспитания воли для развития в человеке деловых способностей. Если материализм Запада становится весьма и весьма опасен, когда воспринят силами Востока, чье призвание в совершенно ином, то и спиритуализм Востока очень опасен, когда воспринят жизненными тенденциями Запада, обращенными к земной практике. С этой исторической ситуацией мы и сталкиваемся сегодня в центре Европы. В противовес ей нам необходимо сформировать новое земное мировоззрение, которое поднимет Запад из праха. Нам необходимо обрести и новое духовное знание, которое превзойдет знание Востока. И вне всякого сомнения, высочайшее воспитание воли тоже входит в нашу задачу.
Все нижеследующее вытекает из сути христианства. Такое христианство не заканчивается небесами, но вместе с небесами возвращается на землю. Оно действует на земле, но небесными силами.
Таково величайшее основополагающее изменение, происходящее ныне в христианстве. Многие движения, тщетно стремящиеся к обновлению, например социализм, лишь на этом пути обретут самое сокровенное религиозное обоснование и силу.
Великим образцом для этого христианства служит Сам Христос. И мы получим необходимое воспитание воли, если рассмотрим семь великих деяний, в которых Иоанново Евангелие описывает Его труд среди человечества. Так под надежнейшим водительством мы вступаем в сферу священной магии, каковой принадлежит будущее христианства.
Такая христианская магия кое–где обнаруживает себя уже сегодня, к примеру в виде «выздоровления с помощью молитвы», «целительства», «мысленного воздействия». Нам предстоит разобраться со всеми этими явлениями, поскольку они нередко основаны на заблуждениях, и попытаться в противовес этому изложить правильную точку зрения.
В конце рассказа о браке в Кане записано: «Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою, и уверовали в Него ученики Его» (Ин., 2: 11). Сегодня нет смысла попросту «верить» в это «чудо» как во внешнее библейское повествование. Как, по всей вероятности, совершилось это событие, как оно может стать понятно современному человеку в своей исторической реальности — обо всем этом самое существенное сказал Рудольф Штайнер в своих лекциях об Иоанновом Евангелии.
Эта история раскрывает, собственно говоря, суть всей земной деятельности Христа. Не следует думать, что в религиозных памятниках такие вот слова сказаны только в историческом смысле: «Так положил Иисус начало чудесам в
Кане Галилейской и явил славу Свою». Едва ли будет ошибкой понимать подобные указания как намек на сокровенные глубинные истины.
В чем был смысл земной деятельности Христа? Он принес небо на землю. Можно сказать и иначе: Он сделал небо землею. В давние времена людям рассказывали о небесах. Обещали им небеса после смерти. И в обыденном христианстве эта древняя разновидность веры до сих пор господствует почти повсеместно. Политические партии тоже сулили людям небо, но только некое материалистическое небо на земле. Христос избрал другой путь. Он сделал небо земным человеком, земною жизнью, земною деятельностью. Эти три выражения суть основа членения наших рассуждений о медитации: глаголы «Я есмь», ступени страстного пути, исцеления.
Невозможно сказать об этом короче и выразительнее, нежели рассказом о том, как Он претворил воду в вино.
В древности, говоря о воде, человек думал не только о купании и прогулках под парусом. Он воспринимал воду религиозно. Очищающая сила воды почиталась им как нечто божественное. В обряде крещения еще живет память о том, что человека погружают в очищающую стихию Откровения. Все очистительные предписания и заповеди омовения давних времен связаны с этим главным ощущением. Над человеком находился горний мир, который, посылая с небес воду, вновь и вновь погружал его в свои очищающие силы. Вместо купания давний человек думал о религиозном очищении, вместо лодочных прогулок — о переправе через поток после смерти или во время посвящения. Это последнее — переправа — составляло эзотерику древних религий, первое же — очищение — их экзотерику. Так древняя религиозность была неразрывно связана с водою. И если обратить внимание на жалкие остатки — но как‑никак остатки! — этого ощущения, еще оживающие в людях сегодня, когда они наслаждаются водой, купаясь и катаясь на лодке, то можно воочию увидеть разницу между нашими и древними временами.
Теперь посмотрим на шесть каменных водоносов, «стоявших по обычаю очищения Иудейского». Это стоит сама древность. Сама суть религии древних людей.
Но и вино человек минувших времен переживал религиозно. Несчетные культы можно понять только таким образом. Культ Диониса чувствовал в вине бога. Этот бог делал человека поземному крепким и по–земному веселым и, хотя лишал его тонкого чутья к духовному миру, которое издревле жило в нем, но взамен даровал радость от ощущения собственной личности. Чтобы стать жителем земли, человек пил вино. В виноградном соке вода с небес восприемлется земною силой лозы и действует как земное существо. Можно ли представить себе более прекрасный образ для того, чем был Христос и что Он намеревался совершить? В Нем горнее откровение воплотилось в земное бытие, земную жизнь, земную деятельность. Не случайно и для Своего земного богослужения, для причастия, для вечери, Христос использовал вино. Он Сам был этим вином. Вся прежняя религия была водою.
Итак, в этом повествовании перед нами образ самого человечества, собранного за одним столом. Но на этом столе чего‑то недостает. Приходит Христос и претворяет воду в вино.
Как может этот образ послужить воспитанию нашей воли?
