Мистики и маги Тибета - Давид-Ниэль Александра (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Вопреки разнообразным, более или менее хитроумным теориям, имеющим хождение в среде ученых-философов, тюльку вообще принято считать за подлинное перевоплощение их предшественников, и формальности, сопровождающие официальное признание какого-нибудь тюльку, соблюдаются соответственно. Довольно часто случается, что лама-тюльку предсказывает на смертном одре место своего следующего рождения. Иногда он сообщает подробности о будущих родителях, их жилище и т.д. Обыкновенно только два года спустя после смерти ламы-тюльку его главный управляющий и другие слуги принимаются за розыски своего перевоплотившегося господина. Если покойный лама предсказал место своего возрождения, или же оставил распоряжения относительно предстоящих поисков, то следопыты черпают вдохновение именно в этих указаниях. Если же наводящих сведений нет, они совещаются с ламой-звездочетом и прорицателем, указывающим обычно, в весьма туманных выражениях, место, где следует искать ребенка, и признаки, по которым его можно будет узнать. Когда речь идет о высокопоставленном тюльку, испрашивают совета одного из государственных оракулов, а при розысках перевоплотившихся Далай-ламы и Траши-ламы эта консультация является обязательной. Иногда ребенка очень быстро удается найти по приметам, соответствующим описанию прорицателя. Но, случается, проходят годы, а поиски остаются безуспешными. Для благочестивых прихожан ламы это большое горе. Еще более удручены монахи. Лишенный своего высокочтимого главы, монастырь больше не привлекает толп набожных благотворителей, и угощения и дары становятся редким удовольствием. Но пока безутешные прихожане и трапа горюют, жуликоватый управляющий покойного ламы втайне ликует, так как благодаря отсутствию законного хозяина он бесконтрольно распоряжается его имуществом и быстро богатеет.
Напав на след более или менее подходящего мальчика, снова совещаются с ламой-прорицателем. Если тот одобряет предполагаемого кандидата, то последнего подвергают следующему испытанию: несколько личных вещей покойного ламы перемешивают с подобными предметами, и ребенок должен отобрать вещи ламы, как бы узнавая предметы, принадлежавшие ему в прошлой жизни. Иногда на освобожденный со смертью тюльку престол претендуют сразу несколько мальчиков. У всех детей одинаково убедительные приметы, все они узнают без единой ошибки вещи покойного ламы. Бывает также, что ламы-звездочеты и прорицатели расходятся во мнениях и указывают на разных наследников. Такие недоразумения чаще всего имеют место, когда речь идет о преемнике одного из великих тюльку, владык знаменитых монастырей и обширных поместий. Кроме главы монастыря, большие гомпа иногда насчитывают среди своих монахов свыше сотни тюльку. Последние помимо роскошного жилища в монастыре – их официальной резиденции – часто имеют жилища и в других монастырях, а, кроме того, владения во многих местах Тибета или Монголии.
Множество семей мечтают посадить одного из своих сыновей на трон усопшего ламы. Родителям юного тюльку часто разрешают жить в монастыре, пока он еще нуждается в материнском уходе и заботах. Со временем им предоставляют комфортабельные жилища на монастырских угодьях, но за пределами монастыря, и снабжают в изобилии всем необходимым для беззаботного и приятного существования. Если в монастыре нет жилища, специально предназначенного для родителей великого тюльку или же дело касается тюльку, не являющегося главой гомпа, отец и мать ребенка-избранника остаются на родине и получают богатое содержание до конца своих дней. Близкое родство даже с самым незначительным из тюльку всегда достаточно выгодно, чтобы возбудить алчность в сердце какого угодно тибетца. Поэтому вокруг права наследования тюльку плетутся многочисленные интриги, а среди воинственного населения Кхама и северной границы разгоревшиеся страсти часто бывают причиной кровопролитных столкновений. Из конца в конец по всему Тибету разносятся бесчисленные легенды о маленьких тюльку, доказывающих подлинность своего происхождения рассказами о прежней жизни. В этих рассказах мы находим обычную для Тибета смесь комического, суеверия, хитрости с действительно ошеломляющими фактами. Я могла бы сообщить десятки подобных историй, но предпочитаю ограничиться двумя событиями, так как мне довелось принимать в них некоторое участие лично.
Рядом с дворцом ламы-тюльку Пегиай, у которого я жила в Кум-Буме, находилось жилище другого тюльку по имени Агнай-Тсанг (не следует его путать с великим Агхиа Тсангом, главой Кум-Бума, о котором говорилось выше). После смерти последнего Агнай-Тсанга прошло уже семь лет, а его воплощения все еще не удавалось найти. Не думаю, что это обстоятельство слишком удручало его домоправителя. Он бесконтрольно распоряжался всем имуществом покойного ламы, причем его собственное состояние, по-видимому, переживало период приятного процветания. Во время очередной коммерческой поездки интендант ламы завернул отдохнуть и утолить жажду на одну из ферм. Пока хозяйка готовила чай, он достал из-за пазухи табакерку из нефрита и уже собирался угоститься понюшкой, как вдруг игравший до этого в углу кухни мальчуган помешал ему, положив ручонку на табакерку и спросив с укором:
– Почему у тебя моя табакерка?
Управляющий остолбенел. Драгоценная табакерка действительно ему не принадлежала. Это была табакерка покойного Агнай-Тсанга. Может быть, он и не собирался совсем ее присвоить, но все-таки она была у него в кармане и он постоянно ею пользовался. Он стоял в смущении, дрожа перед устремленным на него суровым угрожающим взглядом мальчика: лицо малыша вдруг изменилось, утратив все ребяческие черты.
– Сейчас же отдай, – приказал он, – это моя табакерка. Преисполненный раскаяния, перепуганный монах рухнул к ногам
своего перевоплощенного повелителя. Через несколько дней я наблюдала, как мальчика с чрезвычайной пышностью препровождали в принадлежавшее ему жилище. На нем было одеяние из золотой парчи, а ехал он на великолепном пони черной масти, которого управляющий вел под уздцы. Когда шествие вошло за дворцовую ограду, мальчик сделал следующее замечание:
