Близость с пришельцами. Тайны контактов 6-го рода - Белимов Геннадий Степанович (лучшие книги txt) 📗
«И делалось это не за просто так, а с принуждением, к сексуальной связи с учителями!.. (30)
Первым, от кого Лев Яковлевич получил вразумительный рассказ и ответы на многочисленные вопросы, был сравнительно еще молодой начинающий шаман, приехавший лечить больного в то место, где находился ученый-этнограф.
«Я родом из села Урмиль, что недалеко от Хабаровска, — рассказывал гольд. — По словам стариков, несколько поколений тому назад в моем роду было три великих шамана. Среди ближайших предков шамана не было. Отец и мать были совершенно здоровые люди. Женат, но детей не имею. До двадцати лет был совершенно здоров. Потом стал болеть: все тело болело, особенно голова. Лечили меня шаманы, ничего не помогало. Как стал сам шаманить, все лучше становилось. Десять лет как я шаманю, но сначала шаманил только для себя, года три назад стал людей лечить. Шаманить тяжело, очень тяжело, легче лес рубить.
Однажды во время болезни, когда я спал, явился ко мне дух (севен). То была маленькая, всего с пол-аршина ростом, очень красивая женщина. Лицом и по одежде совсем наша женщина-гольдка. Волосы до плеч, черные, косы маленькие. Другие шаманы рассказывают, что к ним являются женщины, у которых половина лица черная, другая — красная.
Она сказала:
— Я — аями твоих предков-шаманов. Я учила их шаманить. Теперь тебя буду учить. Старые шаманы поумирали, некому стало людей лечить. Ты должен стать шаманом.
Потом сказала:
— Я люблю тебя, мужа у меня нет, теперь ты будешь моим мужем, я — твоей женой. Будем спать вместе. Я дам тебе духов-помощников, с их помощью лечить будешь, и я сама тебя учить и помогать тебе буду. Люди кормить нас станут.
Я испугался, стал отказываться. Тогда она сказала:
— Если не послушаешься меня, тебе плохо будет, убью тебя!
С тех пор она стала приходить ко мне, и я сплю с ней как с собственной женой, но детей у нас нет. Живет она одиноко, без сородичей, в юрте на горе, но часто меняет местопребывание. Иногда она является в виде старухи, иногда в виде волка, смотреть страшно! Иногда в виде крылатого тигра, я сажусь на него, и он возит меня, чтобы показать разные страны. Я видел горы, где живут одни старики и старухи, и селения, где одни молодые люди, мужчины и женщины: похожи на гольдов и по-гольдски говорят. Иногда эти люди превращаются в тигров.
Теперь моя аями не так часто приходит ко мне, как раньше. Прежде, когда меня учила, каждую ночь приходила».
На вопрос, у каждого ли шамана есть аями, рассказчик ответил:
«Без аями как шаман лечить понимать будет? Аями — учитель шамана, все равно что его бог.
У мужчины шамана аями — всегда женщина, у женщины — мужчина, потому все равно муж и жена. Иной шаман и со всеми своими духами-помощниками как со своей бабой спит. Одна большая шаманка была, которая без мужа жила. У нее много духов-работников было, и она со всеми спала.
Говорят, к одному шаману аями и как мужчина приходит. Аями тоже разные бывают. Есть такие, которые обманывают человека. Приходят к нему, уговаривают сделаться шаманом, приводят к нему разных духов, некоторое временя спят с ним, а потом убегают, сами больше не являются, да еще болезнь насылают».
Другим информатором Л. Я. Штернберга был Чукке Онинка из села Городамо, величайший из шаманов, живших в то время на Амуре. Его отец, брат и сестра были тоже известными шаманами. Он сам шаманил свыше 40 лет.
И у него, как и у предыдущего шамана, дело началось с внезапной болезни, во время которой явился к нему женский дух с требованием стать ее супругом.
У великого шамана в течение жизни было целых три аями — одна, которая увлекла его еще в ранней юности, и потом еще две, из которых одну он называл Ниохта, что означало дикий кабан.
Все они были очень красивы и по виду настоящие гольдки. С Ниохта, несмотря на свой преклонный возраст, он по-прежнему жил как с женой. У него была и земная жена, молоденькая, лет восемнадцати, очень красивая и женственная.
Те же аями, которые были его женами и вдохновительницами, в свое время были женами и вдохновительницами его отца. Каждый род имел своих особых аями. Они жили в особой стране на нашей земле, на «мировом дереве».
Почти то же самое рассказывал и шаман Иван Инокентьев из племени негидальцев на Амгуни. Началось его избранничество с появления какого-то старика с седой бородой. Потом стала появляться деревянная фигурка в одежде из медвежьих лап, и уже после — три женских духа, все тунгуски.
Духи являлись ему или во сне, или во время камлания в полном шаманском облачении. С одной из них, по имени Атакси, он жил как с женой. Другие две — одна по имени Димнен-Дивильген, что значит «похотливая женщина», а другая по имени Мудерес-Модакал («болтливая женщина») — не состояли с ним в связи, но служили ему помощниками. Все трое духов были сестрами.
А вот как пишет одна из лучших знатоков быта якутов М. Н. Слепцова:
«Абасы-мужчина явственно залезает за пазуху женщины в то время, когда огонь на очаге едва мерцает. Держа на локте плеть с побрякушками, открывает дверь, громко ступая, подходит к лежащей на северной половине юрты женщине, сильно дует ей в лицо, после чего она засыпает. Вот тогда, войдя к ней за пазуху, превращается в очень красивого видом и хорошего по манерам юношу, на которого днем она глядела с любовью, и заставляет себя любить.
Точно так же является и абасы-девушка у мужчины.
Если девушка-абасы вступает в любовную связь с молодым человеком, собирающимся жениться, тот начинает питать отвращение к невесте. Если таким образом девушка-абасы начнет чересчур смущать человека, то тот в течение всей своей жизни останется неженатым. Во сне он спит вместе с очень красивой девушкой и «любится». Когда «полюбятся», происходит истечение семени.
Таким же образом абасы-девушки смущают и женатых людей. Когда те вознамерятся «полюбиться» со своими женами, то не могут. От этого муж и жена становятся равно-душными друг к другу. Этим же порядком абасы-парни беспокоят как девушек, так и замужних».
У якутов, отмечает Слепцова, существует и представление о духах — сексуальных партнерах шамана, которые являются ему или ей во сне, — это дочери и сыновья верхних и нижних абасы, обитатели совершенно особого неба, так называемого «манарикта халлан» — «неба с манариктами», то есть с духами исступления, экстаза.
Эти духи являются шаману-мужчине в виде ребенка — двухлетней девочки. То есть, заключает исследовательница, у якутов, гольдов и даже у индийских шактистов дух-помощник всегда противоположного пола, чем сам шаман.
Лев Яковлевич Штернберг приводит в пример еще и алтайских шаманов. Там каждый шаман имеет небесную жену, с которой сожительствует и которая неизменно является ему во время камлания, она же является его главным духом-покровителем. Все шаманы описывают ее одинаково — как маленькую девочку-черта. А вот внешность этой девочки описывали по-разному: с семью косами и тремя глазами, с черной кожей и семью грудями, а кто-то говорил и про белую девицу со светлыми волосами… Являлась же небесная жена будущему шаману обычно во время болезни, предшествующей призванию.
Нечто подобное можно найти в шаманских верованиях многих народов — и юкагиров, и чукчей, и коряков.
У юкагиров, например, шаман имел даже не одну, а несколько возлюбленных из мира духов. А еще в древности шаман держал при себе невинных девушек в качестве приманки для духов мужского пола.
У чукчей шаман имел самую обыкновенную земную жену. Но в качестве дополнения — волшебную жену-духа из рода Келе. Обе жены жили в общем пологе, вся разница между ними была в том, что от жены из рода Келе только «лицо в пологе или в стенке, тела же нигде нет», то есть она обладала особой телесностью, а по внешности же была настоящая чукчанка. Когда шаман оставался с ней наедине, «у них было такое веселье, такой смех, такая возня, звон браслетов, гром ожерелий».
Кроме нормальных шаманов и нормальных духов у чукчей, как сообщает Штернберг, существовали так называемые превращенные шаманы и духи-гомосексуалисты. Такие превращенные шаманы перенимали одежду другого пола, все занятия, привычки и даже произношение и нередко вступали в формальный брак с лицом своего же пола.
