В поисках чудесного. Динамическая медитация. Шактипат - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Многократный опыт доказывает, что окольный путь оказывается более легким, прямой же — намного труднее. Для этого имеются свои веские причины. Длинная дорога всегда легче. Если мне нужно приблизиться к самому себе, я сделаю это при посредничестве другого человека, медиума. Если захочу увидеть собственное отражение, я воспользуюсь зеркалом. Подобный способ может показаться неоправданно долгим, ведь вначале мой образ должен отразиться в зеркале, а затем уже вернуться ко мне в виде отражения, чтобы я мог увидеть свое лицо.
«К чему такие долгие приготовления?» — может спросить кто-то. Но другого способа нет. Хотя мое лицо ближе всего расположено ко мне, именно по этой причине его труднее всего увидеть непосредственно.
Несмотря на то что путь, связанный с пробуждением Кундалини, самый длинный, он неминуемо приведет к результату. Именно таким образом раскрывается целый мир внутренних чувств и переживаний, и мы достигаем себя, достигаем души. С этой точки квантовый прыжок становится неизбежной необходимостью. Именно окольный путь делает квантовый прыжок легким, поскольку после этого блаженство самореализации — приходящее в результате познания себя — начинает провоцировать и побуждать к прыжку в высоты блаженства.
Определенно, познание себя приносит блаженство, но блаженство потери себя не сравнимо ни с чем. Это наивысшее блаженство. После того как вы познали себя, остается лишь один вид боли: боль самоосознания, знания того, что вы есть. С достижением самопознания исчезают все горести и боли, но все же одна боль будет преследовать вас; это боль существования. Тогда вы спросите себя: «Для чего нужно мое существование?» Ведь теперь вы знаете, что существование болезненно, к тому же не является необходимым условием. И после этого вы совершите прыжок от существования к не-существованию, от бытия к не-бытию. Однажды вы скажете: «Теперь, познав бытие, я хочу познать и не-бытие. После познания света мне хотелось бы узнать и тьму».
Как бы ни был огромен и обширен свет, он имеет свои пределы; но тьма безгранична Существование, несомненно, очень важно и значительно, но оно ограничена, не-существование безгранично и нескончаемо.
Именно по этой причине люди не могли понять Будду. Когда кто-то спрашивал: «Выживу ли я в состоянии мокши, или свободы?», он отвечал: «Нет, не выживешь; именно ты освободишься от самого себя». Тогда человек задавал следующий вопрос: «Допустим, что в состоянии мокши исчезнет все — желания, страдания, грехи; но как же моя сущность? Неужели я не буду существовать в моей изначальной форме?» На это Будда отвечал: «Как сможешь ты жить? После исчезновения всех болей, желаний и грехов останется одна боль — боль существования. Тогда само твое существование начнет причинять тебе боль».
Интересно узнать, что после исчезновения желаний само ваше существо начинает досаждать вам и причинять боль. До тех пор пока есть желания, ваша сущность, кажется, не причиняет вам неприятностей, потому что она постоянно чем-то занята. Если вас интересуют деньги, ваше существо будет занято зарабатыванием денег. Если вы жаждете престижа и славы, ваше существо занято только этим. Но что вы станете делать со своим существом, если желание денег оставит вас, если вы перестанете стремиться к престижу и славе, когда уйдет желание секса, когда исчезнет само действие? Именно тогда само ваше существо станет причинять вам боль непосредственно. Тогда сущность начнет беспокоить вас, и вы начнете чувствовать, что не нуждаетесь в ней. Именно по этому поводу Будда говорил: «Нет, ничего не останется. После того как лампа погаснет, куда девается свет?»
До самой его смерти люди продолжали спрашивать Будду. «Что произойдет с тобой после смерти?» И Будда всегда отвечал: «Что может произойти, если меня уже не будет? Ничего не останется — подобно погаснувшей лампе, погаснет все. Вы никогда не интересуетесь тем, что происходит с пламенем после того, как лампа гаснет. Когда пламя исчезло, оно исчезло».
Следовательно, достижение души является лишь подготовительной стадией для ее потери. Мы достигаем души только для того, чтобы потерять ее окончательно. Но это не так уж трудно. Если вы предложите человеку, чьи желания еще живы, утонуть в кунде, потерять себя полностью, он не сможет сделать этого; он скажет, что это невозможно. Он объяснит, что ему нужно еще столько сделать, поэтому он не может позволить себе потеряться.
Почему мы так боимся потерять себя? Мы испытываем страх, ведь так много еще нужно сделать, а если потеряем себя, то наши дела останутся неисполненными, незавершенными. Например, я строю себе дом, считая, что смогу потерять себя после завершения строительства. Но, как только дом будет готов, на горизонте возникнет еще какое-нибудь незавершенное дело. Желание делать на самом деле является желанием завершить — именно это и побуждает нас к действиям. До тех пор пока существуют желания, невозможно утратить душу, хотя самым коротким путем является немедленная потеря души. Как может человек, обуреваемый желаниями, расстаться с душой? Но, расставшись с желаниями, человек готов расстаться и с душой, ибо теперь в ней нет никакого проку.
Например, если вы предложите человеку, пребывающему в несчастье, расстаться с блаженством, доступным ему, он посчитает вас сумасшедшим. Но если несчастья покинули его и он остался один на один со своим блаженством, тогда он сможет подготовиться для расставания и с блаженством. Что делать ему с блаженством, если желания ушли? Величайшее событие происходит только в момент готовности расстаться с благодатью. Любой готов отринуть печали; но в нашей жизни наступает момент, когда мы охотно расстаемся и с блаженством. Именно это ведет к растворению и объединению с высшей сущностью.
Не исключено, что подобное произойдет и напрямую, непосредственно; человек может погрузиться в кунду одним прыжком. Однако очень трудно подготовить себя к этому в один момент, постепенная подготовка гораздо легче.
Когда исчезают желания, перестает существовать ум; когда действия подходят к концу, когда все ваши проекты, которыми вы жили, отпадают, тогда в самом конце остаетесь только вы и ваше основание, без единой опоры. Именно тогда вы говорите себе: «Бесполезно теперь сохранять эту самость; отныне я могу отпустить и ее». Тогда вы погружаетесь в кунду и растворяетесь в ней. Растворение в кунде называется нирваной, или освобождением.
Если некто захочет немедленно погрузиться в кунду, он не встретит на своем пути Кундалини. Вот почему некоторые духовные школы не говорят о Кундалини, ведь в этом нет необходимости. Те кто учит непосредственному растворению в кунде, не видят потребности говорить о техниках пробуждения Кундалини. Но мой собственный опыт доказал, что прямой путь не срабатывает. Он может помочь двум-трем редким индивидуумам, а это так мало... Один цветок не делает весны. Поэтому нам придется идти окольным путем.
Много раз человеку приходится стучать в двери чужих домов, чтобы в конце концов добраться до своего собственного. Чтобы достичь собственного дома, вам придется неоднократно побывать в чужих. Чтобы узнать свое лицо, вначале вам предстоит изучить тысячи чужих. Прежде чем вы сможете полюбить себя, вам следует полюбить многих других. Любить себя кажется так просто. Какие при этом могут возникнуть проблемы? Кто может помешать вам любить себя? Кажется совершенно правильным отправиться прямо в свой дом. Но на самом деле так никогда не происходит. В действительности очень трудно найти собственный дом прежде, чем мы посетим столько жилищ других. До тех пор, пока человек просит любви к себе и отдает собственную, он не поймет реальной проблемы любви к себе.
Я говорил, что Кундалини — это подготовка тела; это действительно приготовление к вхождению в бестелесное состояние, в дух, душу. Но вы не можете проникнуть в душу с тем количеством энергии, которое доступно вам в настоящий момент, ведь его хватает только на повседневные дела. Дело в том, что даже для этого ее недостаточно; запас настолько скуден, что в конце дня вы чувствуете себя почти истощенным. Доступной энергии не хватает даже для повседневных забот. Со столь скудным запасом вы не сможете достичь души; такого вопроса даже не возникает.
