Музыка и ее тайное влияние в течение веков - Скотт Кирилл (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Названные предыдущие феномены были следствием воздействия военной музыки, что совершенно противоположно тому, что было нужно. Все бы слагалось по-другому, если бы к лечебно-лекарственному напитку был добавлен другой ингредиент: лучшие черты греческой музыки, прежде чем она опустилась до простой виртуозности. Как известно, после завоевания Греции римлянами, произошло значительное проникновение в страну греческой литературы, чего не скажешь о музыке. Конечно, определенная часть музыки была принята римлянами, но римская музыка была создана так, что греческая музыка чуть более высокого вида никогда не находила поддержки в римском обществе. В действительности, предпочтение к виртуозности в Риме было еще более выражено, чем в Греции. «Кроме того/ возникает вопрос»/ — пишет Науман, — «основывалось восхищение римскими виртуозами больше на чарующей прелести собственной льстивости или же на их искусном исполнении/ только если Греция имела прославленную виртуозную Флейтистку/ то Рим заимел их множество. История дегенерировавших и опустившихся игроков на китаре и флейте — темная глава в музыкальной истории Рима. Упадок искусства звука был так обширен/ что исполнение его попало в руки ищущих приключений чужаков и манивших своей прелестью женщин. Государство же распорядилось вычеркнуть из учебного плана римской воспитательной системы музыку, обоснованием послужило то, что искусство исполнявшееся рабами, презренными классами общества, было неподобающим для образования юных патрициев. Исполнились пророческие слова Аристотеля о том, что искусство, которое имеет своей целью только выставление напоказ искусности пальцев и чувственное возбуждение, было бы несовместимо с достоинством человека и предназначалось только для рабов».
Вышестоящие выводы не нуждаются в комментариях, так как совершенно очевидно, что музыка, у которой отсутствуют основные ее качества, была не только беспомощной против разлагающих воздействий перевеса военной музыки, но в свете того, что изложено в последней главе, стала причиной дальнейшей дегенерации характера национального образования.
Глава 31. Воздействия дисканта и народная песня
Все образованные люди сходятся в том, что та, воспетая древними, наука музыки полностью утеряна, а то, что мы имеем сегодня, состоит из определенных нот, пришедших одному брату монастыря при чтении утренней молитвы в его фантазии или наблюдательности. Эти удивительные слова написаны Alypius, жившим где-то в 115 году от Р. X. С упадком Греции и Рима, в Европе, музыка, практически вымерла. В любом случае она была так ограничена, что мы не находим одного достойного упоминания о ней до дней Святого Амбросия /374 г. от Р.X., когда западноевропейские церкви приняли в свои богослужения практику пения. Введение этой определенной формы пения в раннюю церковную музыку не осталось без воздействия. Постоянное повторение отдельных тонов со случайными отклонениями к более высоким или низким нотам, привело к возникновение мантрического, декларационного пения, которое оказывало прямое воздействие на мозг. Это побуждало людей к тому, чтобы мыслить четко упорядоченным образом, так как большинство инкарнированых в то время душ были юными и малоразвитыми, а следовательно, не имели духовной подготовки, для них это было в высшей степени необходимо. Мы уже указали на факт, что ментальное тело принимает и сохраняет форму только через развитие ума, так как неупорядоченное мышление вызывает силой привычки неуравновешенный дух, и тогда на помощь может «прийти внешний посредник, каковым и стало амбросианское хвалебное пение. Имея определенную энергию, оно вынуждало религиозную общину к тому, чтобы быть внимательней и требовало духовной концентрации и, кроме того, оно производило более тонкое воздействие и частично способствовало введению в церковь церемониальной системы, чего до этого не было.
Хотя со времени Святого Амбросия церковь была немного нацелена на то, чтобы развить мыслительные способности христиан, однако, с ней не было связано ни одного достойного упоминания новшества до тех пор, пока Святой Грегор Великий /приблизительно на две сотни лет позже/ не стал папой. Амбросианское хвалебное пение было ограничено тональностями, Грегор Великий увеличил их число до восьми, и это привело к появлению одноголосного церковного пения: григорианского хорала. Григорианский хорал служил в качестве вспомогательного средства для Преданности высшему/ кротости и выравнивания мышления церковной общины в одном направлении. Он способствовал также успокоению эмоции, давая этим средство для овладения эмоциональным телом. Рассматривая его с музыкальной точки зрения, можно сказать, что он был очень строгим и простым, чтобы вызывать приятные чувства, которые пробуждаются действительно мелодичным благодушием, с другой стороны, дух, захваченный бурными эмоциями, обычно на мгновенье успокаивается. Мы говорим благоразумно «на мгновенье», так как минует еще значительный период времени, прежде чем человечество в целом найдет средство овладения эмоциями. Если мы точно изучим жизнь в средневековье с его похотливой чувствительностью и грубым фанатизмом, то мы установим отсутствие владения эмоциями, лучше сказать, страстями, как корень всех его зол. И хотя григорианский хорал все еще поется в некоторых церквях область его воздействия сегодня очень сильно ограничена, и только один, совершенно определённый тип мало дифференцированного вида духа — восприимчив для него. Отзвук, который он может находить у других, скорее можно отнести к почитанию традиций, чем внутренней музыкальной потребности. Прежде чем Гвидо фон Ареццо, который родился в 990 году, ввел свои новшества, вся европейская музыка на деле была еще так ограничена и скудна, что этим и защитила «свое средневековое чутье» от забвенья. Гвидо был первым европейским композитором, употребившим гармоничное звучание аккордов.
Воздействие его музыки было значительным, так как оно способствовало проявлению гармоничных отношений в домашней и социальной жизни. Как оно осуществлялось, можно объяснить законом соответствия: как в музыке, так и в жизни. Во всех композициях с аккордами, или более чем одним певческим или инструментальным голосом, должна обязательно существовать внутренняя связь, которая, совершенно естественно, заключает в себе закономерность и порядок, одним словом — координацию. Музыка, строящаяся на аккордах, на деле есть музыкальный прототип гармонических отношений между различными единствами, и ее воздействие состоит в том, чтобы вызвать чувство дружеского расположения. Если, кроме того, будет еще связь с религией, то результатом будет естественно дружелюбное направление ума плюс религиозная самоотверженность и набожность. Инстинктивное познание этой истины имело следствием ввод в богослужения церковных песен или гимнов. Эти воздействия, строящиеся на аккордах музыки, особенно Гвидо фон Ареццо, не ограничивались лишь социальными отношениями, до определенной степени они устанавливали созвучие между ментальным и эмоциональным телами и вызывали большее согласие между обоими. С этого времени человек уже не был абсолютным рабом своих эмоций, он уже начал узнавать преобладание мыслей. Эти оба организма/тела/ долины были, в определений степени, быть настроены друг на друга и действовать более вместе, чем друг против друга.
Гармонизация между духом и эмоциями дала в дальнейшем еще один результат: она оказалась полезной при формировании искусства. Только тогда, когда эмоции и разумное мышление связаны друг с другом, может быть создана какая-либо форма искусства, имеющая право на это название, т. к. вдохновляющий импульс выражается обычно эмоциями, но ментал /дух/ ответственен за технику выражения. Следовательно, музыка Гвидо фон Ареццо проложила путь для весьма значительного направления в искусстве, которое берет свое начало в 1280 году, с появлением Cimabue.
С десятого до тринадцатого столетия, когда феодализм достиг своего пика и полностью вступили в силу воздействия музыки Гвидо, мы обнаруживаем множество благородных эмоциональных ощущений, которые в дальнейшем поддержали то направление народной песни, которое стало известно через трубадуров или миннезингеров. В те времена они способствовали своими прелестными мелодиями и странными лирическими замыслами, с одной стороны, геройству, с другой стороны, — «более чувственной стороне жизни», известной как рыцарство. Фактически связь между песней трубадура и ее вариантами с церковной музыкой, пробуждающей религиозность и набожность, были ответственны за появление странствующего рыцаря и крестоносца, причем, в последнем религия была связана с жаждой приключений. Крестовые походы, принимая во внимание то, что было сказано ранее, имели особую важность, так как они были первой внешней попыткой, в которой приняла участие вся Европа, к координации и взаимодействиям.
