Око возрождения - Кэлдер Питер (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
А внутри — внутри было нечто беспомощное, лишенное точки опоры, то, чему предстояло начать учиться жить с самого начала. И, словно ухватившись за тонкую ниточку последней надежды, он послушно брел за ламой.
Они шли весь день. Когда спустились сумерки, полковник с удивлением обнаружил, что почти не устал. Темнота застала их у входа в узкое ущелье.
— Заночуем здесь, — объявил Кы. Это были первые слова, произнесенные им за день пути. — Вон там над уступом есть пещера. В ней — еда и вода.
Они поднялись по склону. Пещера оказалась неглубокой, но очень удобной. В глубине ее в скале было выдолблено нечто вроде лежанки. Лама Кы развел костер, и в котелке, который достал из расщелины, сварил немного ячменя. Воду он брал из круглой ямки, находившейся возле стены пещеры.
Когда полковник поел, лама Кы спустился из пещеры вниз, нарвал на дне ущелья охапку какой-то душистой травы, расстелил ее на каменном топчане и велел полковнику ложиться спать. Когда тот устроился, лама Кы заботливо укрыл его своим выгоревшим на солнце огромным шафранно-золотистым плащом из грубой ткани.
— Ты очень неплохо говоришь по-английски... — произнес полковник.
— У меня было время научиться, — уклончиво сказал Кы. — И не только говорить по-английски.
— И давно ты водишь людей в обитель? — поинтересовался полковник.
— Давно.
— А кто был ламой Кы до тебя?
— Никто.
— Да, но я слышал, что лама Кы приходил за избранными и триста лет назад.
— Приходил.
— Значит, кто-то был ламой Кы-Ньям до тебя?
— Почему ты так решил?
— Но не мог же ты...
— Почему?
— Но ведь ты же совсем молод. По виду тебе не дашь больше сорока. Триста лет назад... Даже если источник молодости...
И тут полковник вдруг осекся. Он начинал понимать.
— Спи, — сказал лама Кы, — завтра я разбужу тебя на рассвете.
Затем он принялся выполнять какие-то упражнения. Полковник не мог видеть ламу в темноте, засыпая, он слышал только его ритмичное дыхание.
Наутро Кы сварил немного горных бобов, накормил полковника, и они вновь отправились в путь. На вопрос полковника, почему лама ничего не ест, тот ответил, что ламы вообще не едят в пути. Накануне вечером полковник не очень хорошо разглядел ламу в свете угасающего костра. А в течение предыдущего дня пути тот ни разу не снял свой плащ с капюшоном. Теперь же полковник получил возможность рассмотреть ламу Кы без плаща. На нем были мягкие сапоги из невыделанной ячьей кожи, легкие хлопчатобумажные штаны и красная безрукавка из какой-то странной ткани. Гладкая упругая оливкового цвета кожа и идеальные линии сухощавого мускулистого тела ламы произвели на полковника поистине потрясающее впечатление. Перекинув свой плащ через плечо, лама Кы легко шагал по камням и молчал.
Полковник с удивлением обнаружил, что поспевать за ламой не так уж трудно. Конечно, тот шел медленно, однако не настолько, чтобы сэр Генри со своей тросточкой мог следовать за ним с такой легкостью. Он спросил у ламы, в чем тут дело.
— Это моя работа — водить стариков через горы к источнику молодости. Сейчас моя сила — твоя сила. А возвратиться ты сможешь и сам.
— Возвратиться? Но люди ведь говорят, что оттуда не возвращаются?!
— Люди? Ты больше слушай, что говорят люди... Не возвращаются те, кто хочет остаться. А ты принадлежишь к совсем другому миру и несомненно решишь вернуться.
— И меня отпустят?
— Страшных сказок наслушался? Тебя позвали, чтобы научить. А уходить или оставаться — твое дело. Никто никого не держит, никто никого не заманивает хитростью и никого не загоняет в обитель силой. Ты искал и был достаточно настойчив, значит, тебе это действительно необходимо, ты принял решение изменить себя и готов идти до конца. А наше дело — научить тебя способу преодолеть этот путь...
— Научить способу?.. Ты хочешь сказать, что “Око возрождения” это...
— Увидишь. Всему свое время.
— Послушай, Кы, ты полагаешь, я смогу научиться?
— А почему нет? Или ты — не такой, как остальные люди?
— А научившись сам, смогу ли я учить других?
— Сначала научись. Хотя, если честно, мы очень на это рассчитываем...
Больше до самого вечера не было произнесено ни слова. Ночевали они в пещерке, похожей на первую. По-видимому, за сотни лет практика провода стариков через горы была отработана до мелочей. Засыпал полковник, как и в предыдущую ночь, под ритмичное сопение упражнявшегося ламы Кы.
Утром полковник спросил:
— Скажи мне, Кы, а кому принадлежали те скелеты, о которых рассказывали “горные бегуны”?
— Откуда мне знать? Наверное, людям, которых убили горы.
— Но ведь их находили в одном и том же ущелье...
— Ущелье может быть очень длинным. Может быть, именно в нем живут большие леопарды. Если люди эти шли в одно и то же место, то и путь их проходил именно через то ущелье.
— Но они шли не к источнику молодости?
— Кто знает?.. Я провожу в монастырь не всех жаждущих, а только тех из них, кого мы выбираем.
— А каков критерий отбора?
— В человеке не должно быть алчности. Ведь часто случается, что человек стремится к “Оку возрождения”, чтобы после торговать молодостью. Давным-давно перестало быть секретом то, что “Око возрождения” есть нечто, что каждый может унести с собой и передать другому человеку.
— А как вы можете узнать глубоко скрытые мотивы, движущие человеком?
Лама Кы-Ньям промолчал, только на губах его возникла улыбка.
— Ну хорошо, — сказал полковник, — вы знаете, что человеком движет алчность. Однако ему удалось добраться до монастыря. Что тогда? Вы не допустите его к источнику?
— Решать такие проблемы — дело не мое, а лам-учителей в обители. Лично я думаю, что если алчному человеку удалось добраться до монастыря, значит, в том была необходимость. Полагаю, он получит все то же, что получают другие. Но кто сказал, что за время пребывания в обители движущие им мотивы не претерпят изменений? Хотя, знаешь, я не очень-то верю в то, что алчный дойдет до источника. Ведь его никто не станет вести.
— А бывает ли так, что вы... как бы это сказать... останавливаете алчных одиночек, стремящихся самостоятельно добраться до обители?
Лама рассмеялся:
— Конечно же, нет! Зачем? Для этого существуют горы, которые не прощают ошибок.
— Алчность — ошибка?
— Разумеется. Ошибка всей жизни. И еще один день пути прошел в полном молчании. Дни сменялись ночами, ночи — днями, они шли от пещеры к пещере, и скоро полковник утратил счет времени. Лама Кы в основном молчал. Изредка полковник начинал его о чем-нибудь расспрашивать. Лама отвечал охотно, но кратко и точно.
Еще одна беседа запомнилась сэру Генри. Однажды вечером, незадолго до того, как они пришли в монастырь, полковник спросил:
— Кы, ты говорил в начале нашего путешествия, что вы рассчитываете на то, что я, овладев “Оком возрождения”, сумею научить этому других людей. Почему вас это интересует? Кстати, за все время я ни разу не спросил, кого это — “вас”?
— О том, кто такие “мы”, я все равно ничего тебе не скажу. А рассчитываем мы на тебя потому, что через несколько десятков лет люди в “большом мире” — назовем это так — вплотную столкнутся с необходимостью бороться с самими собой за собственное выживание. Их склонность потакать себе во всех своих слабостях заведет их чересчур далеко. И тогда “Око возрождения” может оказать им неоценимую помощь. Ты — первый человек оттуда, кто получит сокровище этого знания. Никто не будет требовать от тебя, чтобы ты, вернувшись домой, тут же начал собирать вокруг себя толпы и преподносить “Око возрождения” как некое откровение. Но если кто-либо попросит тебя научить его искусству оставаться молодым, тебе не следует отказывать.
Наконец однажды — это была уже почти середина лета — они пришли.
Через два часа после того, как они утром отправились в путь, ущелье, по дну которого они шли вдоль небольшой горной речки, начало понемногу расширяться, а около полудня горы расступились и они вышли в узкую долину. Речка в этом месте расширялась, ветвилась и делала несколько петель. Над одной из ее излучин полковник увидел крохотный поселок, состоявший примерно из полутора-двух десятков небольших домиков с плоскими крышами, наполовину врытых в пологий склон. Из поселка к мостику через речку спускалась тропа. На другом берегу тропа пересекала долину и круто взбиралась вверх, скрываясь в густом лесу, покрывавшем высокий склон. Выше, там, где лес уступал место голым каменистым скалам, виднелось некое подобие лестницы, которая вела к стерам монастыря, размещавшегося отчасти в сложенных из обтесанных каменных глыб строениях, отчасти — в вырубленных прямо в скалах помещениях, темные окна которых зияли над отвесными скальными обрывами.
