Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона - Форд Артур (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
На это есть своя причина. Каждая эпоха должна говорить языком своего времени. Наш век – век материалистической науки. Лично я убеждён, что через достаточно протяжённый исторический отрезок времени многие из наших сегодняшних торжественно принятых гипотез окажутся такими же смехотворными, как и дебаты средневековых схоластов о том, сколько ангелов может уместиться на острие иглы.
И тем не менее это язык двадцатого века. Мы были воспитаны на нём. Наш словарь, наши мысли пропитаны им. Если мы хотим объяснить что-то друг другу, мы обязаны употреблять именно этот язык, как наиболее нам всем понятный. Я очень хочу сообщить вам то, что знаю о жизни после смерти. И поэтому я тщательно избегал говорить языком тех специальных терминов, который уже существует для описания «потусторонних», менее осязаемых, чем наш, миров.
Однако мы должны уяснить себе, что наш словарь и наш нынешний язык вовсе не единственное средство взаимодействия с исполненной значения реальностью. Если мы поверим на слово науке, то Земле уже пять миллиардов лет, а человеку – два миллиона. Значит, человек появился достаточно поздно в процессе эволюции. Мы в нём «вновь пришедшие». Я хочу подчеркнуть, что появление человека с самого начала было связано с проецирующимся в будущее космическим созидательным принципом, с великим процессом эволюции сознания. Человек никогда не прекращал бороться за расширение своего осознания того всеобщего целого, в котором он живёт и существует. Основные моменты реального вовлечения человека в этот всеобщий процесс (его развитие из клетки до эмбриона и далее в период внутриутробной жизни; затем физическое и духовное развитие через младенчество, детство, юность во взрослого социально ответственного человека; неясное ощущение существования иных состояний жизни – вне биосферы Земли; редкие, но незабываемые прямые интуитивные «проникновения» в высшую форму жизни) не изменились.
Наше современное понимание форм жизни за пределами биосферы, я думаю, оставило позади кое-что из наших прежних суеверий и несколько глубже продвинулось в своём осознании высшей созидательной реальности. Но мы ни в коей мере не должны относиться с высокомерием к верованиям древних. Древние мыслители пророки, ясновидцы не были ни наивными, ни глупыми. У нас есть основания полагать, что лучшие из них уже в их время достигали тех рубежей, до которых мы вновь пытаемся добраться сегодня. Поэтому нам стоит сейчас сделать обзор того, что они думали, чувствовали и сами испытывали – познакомиться с этим внимательно, сочувственно и с уважением.
У них окажется не наш, а свой язык. Там, где мы говорим о статистически достоверных данных, о формулах, результатах наблюдений, – они, скорее всего, будут говорить о мифах, легендах и притчах. Там, где мы мыслим графиками, исследованиями и вычислениями, – они могут погружаться в загадки, поверья и символику. Но мы не должны их недооценивать на том основании. Они были, по меньшей мере, так же умны, как и мы. Они стали лицом к лицу с теми же реальностями Вселенной, с которыми сталкиваемся и мы. И мы сами не так уж хорошо справляемся с делом, чтобы позволить себе пренебречь любыми подсказками.
ИДЕЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА
Мы, рождённые в атмосфере материалистической культуры Америки XX века, несём на себе гораздо более тяжёлое бремя материалистического мышления, чем мы, быть может, осознаём. Многие из нас могут прожить всю свою жизнь, так ни разу и не усомнившись в этом материализме. Другие же только под давлением реальных событий бывают вынуждены признать, что они действительно вступают во взаимодействие с такими видами энергии, для которых не существует материалистического объяснения. Мои непроизвольные и совершенно неожиданные парапсихологические способности с самого начала поставили меня в эту последнюю категорию. Общепринятый «здравый смысл» моего времени не мог объяснить, что же действительно происходит со мной. Иногда это приводило меня в чрезвычайное замешательство, и в такие минуты мне крайне хотелось найти кого-нибудь, кто мог бы разобраться во всём компетентно и наставить меня.
Когда мне перевалило за двадцать лет, меня уже постоянно приглашали выступать для демонстрации ясновидения перед группами спиритуалистов. Я ещё не научился управлять трансом, но уже знал, что это было некое полугипнотическое бодрствующее состояние, в котором я мог описывать невидимых присутствующих и воспринимать от них кое-что из того, что они хотели передать участникам сеанса. Я понимал, что мне нужна хорошая учёба, но пока вынужден был довольствоваться тем, чему мог сам научиться в практике своих сеансов с участием публики. Национальная Спиритическая ассоциация Америки, посвятившая себя «науке, философии и религии жизни, продолжающейся за порогом смерти, основанным на демонстрируемых фактах связи посредством медиумов с теми, кто живёт в мире духа», обеспечила мне обширную аудиторию. Мне, молодому, полному усердия и упоённому первыми успехами в своём приходе священнику такого христианского вероисповедания, которое может позволить себе смотреть на свою религию открытыми глазами и не отделять её от практической жизни, казалось странным, что люди должны создавать специальную организацию, чтобы откровенно говорить о бессмертии.
Помощь пришла ко мне, когда я больше всего в ней нуждался, с самой неожиданной стороны. В 1920 году в Бостон приехал великий индийский мудрец Парамаханза Иогананда, там он выступил с проповедями перед собранием представителей унитарианской церкви. Я, конечно, и раньше о нём слышал; к счастью, и он тоже слышал обо мне, так что устроить встречу с ним удалось без труда. Я рассказал ему об испытываемых мной трудностях в концентрации, медитации и достижении отрешённости. Он понял всё с полуслова и принял меня как друга и собрата на пути исканий. С тех пор я брал у него консультации, как только выкраивал на это время. Иогананда помог мне направить развитие моих парапсихологических способностей в нужное русло. Он уважал мои способности, но они не производили на него особого впечатления. Не хотел он и того, чтобы развитие этих способностей стало для меня главной целью. Способности медиума развиваются по мере развития души, устремлённой к вселенскому сознанию, говорил он, предупреждая учеников, чтобы они не позволяли себе увлечься и сбиться с намеченного пути. Для Иогананды не существовало вопроса о жизни за смертью, как не сомневался он и в ценности достижений современной науки в пределах, ограниченных ею же самой.
Он в то же время высмеивал учёных, погнавшихся за малой мудростью и потерявших большую. «Наука пребывает в постоянном движении, – говорил он, – это ценно с точки зрения открытия частных законов существования природы в её иллюзорном состоянии, но наука бессильна и в достижении конечного знания, и в постижении начала всех начал». Я принял близко к сердцу напоминание Йогананды, что все духовно развитые люди имеют некоторые способности медиума, но не все медиумы являются духовно развитыми людьми. Он посоветовал мне никогда не жалеть своих усилий в изучении реальной, осязаемой и неосязаемой структуры космоса, невзирая на то, какими будут источники информации – древними или современными.
Мой собственный непосредственный опыт и открытия тех моих современников, кто проводил с особой тщательностью исследования в области человеческого сознания за чертой смерти, возвращают меня к древним авторам с новым чувством уважения к ним. Они были не просто обладающими богатым воображением рассказчиками из давно минувших времён. Лучшие из них были добросовестными и точными репортёрами, сообщавшими об испытанном ими собственном опыте и действительно наблюдавшихся феноменах. Я перечитал всё ранее прочитанное по этой теме и углубился в пределы той древней литературы, с которой мне раньше не довелось познакомиться.
Я искал, разумеется, подтверждения собственному опыту и своим наблюдениям во всей истории. Если то, что я наблюдаю и испытываю, нечто новое, недавно возникшее, – это одно дело. Если же подобное случалось или же просто говорилось, что подобное случалось многие столетия назад и больше никогда не повторялось, то это – другое. Однако если «парапсихический» феномен, с которым я с каждым днём знакомлюсь всё больше и больше, существует всё время, со дня самых ранних свидетельств о жизни человека на земле, то я действительно имею дело с чем-то таким, что прямо относится к самой структуре и цели существования Вселенной и может служить ключом к пониманию существа природы и подлинной цели жизни человека. То, что я хотел узнать, было – как и когда у человека зародилась идея о продолжении жизни после смерти.
