Прощение подлинное и мнимое: Книга гордости и стыда - Лууле Виилма (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Зрение ухудшается, если ребенка воспитывают стыдливым, если стыдливость считается добродетелью, целомудрием, благородством, красотой.
Стыдливость разрушает наблюдательность, и человек все видит как бы приблизительно, в общих чертах. Причем он всегда видит то, чего не было или же было, но не так, как он увидел. Он может поклясться головой, что увидел все правильно, но поскольку стыдливость истребляет в первую очередь его духовное внимание, он не улавливает смысла увиденного. Если он рассказывает про увиденное знакомым, те поднимают его на смех и пристыживают. Чувство стыда не позволяет ему понять, что тот, кому он рассказал, ни черта в этом не смыслит, а высмеял его потому, что хотел подчеркнуть свое превосходство, ум, осведомленность. Ребенок, которого воспитали застенчивым, ходит, потупив взор, и краснеет от малейшей бестактности, поскольку все это касается его лично. Ему стыдно как за себя, так и за других. Окружающих это забавляет, и они над ним подшучивают. Если он старается держать марку и смеется вместе со всеми, инцидент воспринимается как шутка. Если же ему уже не до смеха, окружающим становится неловко. Позже он ощущает себя непонятным образом виноватым, ибо подсознательно чувствует, что из-за его стеснительности у людей усиливаются угрызения совести. Чем человек серьезнее по натуре, тем больше он краснеет.
Румянец – верный и видимый для всех признак стыда, поэтому многие люди едва не делаются психически больными из-за своего румянца. Они не смеют появляться в обществе, так как каждая лишняя пара глаз усугубляет застенчивость и без того стеснительного человека. Румянец – беда небольшая, но если румянец исчезает без высвобождения стыда, то последний вследствие своей подавленности оборачивается бесстыдством. Это уже опасно. Поэтому от человека с гордым, острым взглядом и усиливающейся бледностью в лице люди стараются поскорее отвести взор. Вспоминая про свой детский румянец, из-за которого пришлось пережить немало неприятных минут, человек может с чувством рассказывать про то, какие у него были в прошлом красивые красные щеки, по сравнению с их нынешним землистым оттенком. У кого землистый цвет лица либо черные круги под глазами, тот уж точно отпугивает от себя людей. При высвобождении стыда все это потихоньку проходит.
Чем сильнее душа терзается от чувства стыда, тем больше человек не желает видеть того, что вынужден лицезреть. Он не желает, чтобы стыд застил глаза, не желает слепнуть из-за стыда. Он желает не видеть ничего постыдного. Поскольку же не видеть видимое постыдное можно только будучи слепым, человек начинает слепнуть. Острое отчаяние из-за того стыда, что приходится видеть глазами, может обернуться полной слепотой. В остальном организм может быть совершенно здоров, чтобы человек смог познать стыд. Не видеть его, а прочувствовать.У большинства людей зрение утрачивается постепенно и частями. Зрение бывает когда лучше, когда хуже. Если у человека есть чем гордиться, да так, чтобы с гордо поднятой головой глядеть людям торжествующе в глаза, то зрение у него улучшается. Если гордиться нечем, если приходится опускать очи долу, зрение сразу ухудшается. Это приводит к необратимым изменениям, ибо любой орган чувств – не резина, которую можно без конца растягивать то в одну, то в другую сторону.
Зрение всегда связано с состоянием печени. Убийственней всего действует общественное мнение – мнение общества. Печень символизирует государство, то есть общество. Чем сильнее человек боится общественного мнения, тем в большей степени умерщвляется его печень, из-за чего умерщвляется также и зрение. Не имеет значения, находитесь ли Вы на родине или на чужбине, – если Вы страшитесь общественного мнения, у Вас поражается как печень, так и зрение.
Обоняние ухудшается, если интерес ребенка к жизни воспринимается как любопытство, за что его стыдят.
Потеря зрения и слуха относительно мало влияет на развитие человека. Значительно больше влияет утрата обоняния и вкусовых ощущений. Утрата осязания же равнозначна смерти.
Лишь патологическое любопытство способно увидеть в ближнем то, чего в нем нет или пока еще нет. Родитель, который навешивает на ребенка ярлык с его собственной чертой характера, сеет семя, которое впоследствии пожинает. Утрата обоняния означает, что человек утратил интерес к жизни. Это значит – человек утратил надежду. Он надеется исключительно на других. Причем его надежда опирается на искоренение чужого бесстыдства. Для этого необходимо знать о людях как можно больше. Любопытствующего человека интересует лишь истребление зла. Истребляя зло, он истребляет саму жизнь. Чтобы помешать этому, природа уменьшает его обоняние. У кого нюх отсутствует, у того патологическое любопытство расти не может, потому что чем больше у человека нарушено обоняние, тем меньше он сует нос в чужие дела.
Обоняние означает гораздо больше, чем просто способность воспринимать запахи. Обоняние – это наиболее примитивная форма восприятия, и ее противоположным плюсом является восприятие наивысшего уровня развития. Речь идет о седьмом чувстве, интуиции, восприятии вне сферы чувств, вызывающем безэмоциональные ощущения относительно того, на что надо обратить внимание.
Если человек не воспринимает запахов, у него заблокировано седьмое чувство, и он мерит все одной меркой. Причем мерилом является его собственная бесчувственность. Дочь любопытной женщины подвержена конкретному заболеванию – эндометриозу. При этом заболевании слизистая оболочка тела матки заносится в самые различные органы и ткани. Во время менструации слизистая выделяет кровь, нередко вызывая невыносимую боль и спайки. Если кто из моих читательниц страдает эндометриозом, им следует справиться о том, как у матери обстоит дело с восприятием запахов. Следует высвободить патологическое любопытство своей матери. Тем самым Вы восстановите собственное обоняние.
Та же картина наблюдается, когда нездоровое женское любопытство свойственно отцу. Причем любопытствующий отец воспринимает детское любопытство с еще большей неприязнью и, соответственно, наказывает ребенка с большей строгостью.
Утрата функции обоняния превращает человека в полнейшего материалиста.
Тот, кто обладает собачьим нюхом и чутко реагирует на запахи, желает иметь идеальную, то есть чрезмерно хорошую жизнь. Идеальность, совершенство можно сравнить с еле уловимым ароматом розы, если уж мы заговорили о запахах. Мечтая об идеальном, ожидая идеального, взывая к нему и настаивая на нем, человек незаметно для себя превращает аромат розы в концентрированное розовое масло, которое воняет, точно нечистоты. Ощущая этот запах и не желая прослыть невоспитанным, ближний воздерживается делать человеку критическое замечание насчет дурного запаха, а также воздерживается морщить нос, из-за чего сам утрачивает восприимчивость к запахам. Когда именно превосходное обоняние становится отвратительным – вопрос времени.Манерничающий человек относится с брезгливостью ко всему, что имеет животный запах, либо к запаху человеческого тела. Если бы мы задались вопросом, отчего на этот запах сбегаются животные и отчего на этот запах сбегаются люди, то, возможно, перестали бы так сильно брезговать. Перестали бы скрывать естественные запахи, прибегая к обманчивой парфюмерии с тем, чтобы заманить клиента побогаче. Перестали бы вести себя бесстыдным образом, одурачивая ближнего и в конце концов оставаясь сами в дураках, оказываясь пешкой в чужой игре, поскольку нос не предупредил.
Вкусовые ощущения утрачиваются, если естественное для ребенка чувство красоты порицается, провозглашается уродливым, негодным, дикарским, пошлым, безвкусным.
Объявить кого-либо безвкусным способен лишь безвкусный взрослый, у которого нарушены вкусовые ощущения. Кто очерняет другого человека, тот видит в нем собственную нечистоту. Он потребляет нездоровую пищу, именуя ее здоровой, но если ближний ест здоровую пищу, он изображает позывы к тошноте. Он навязывает окружающим собственный вкус как в еде, так и в остальном – в манерах, в моде, в оценке и в применении приобретенных художественных навыков разного рода.
