Пещеры древних. (THE CAVE OF THE ANCIENTS) - Рампа Лобсанг (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗

— Школой! — я смотрел на него, как будто он вдруг потерял сознание. Я бы меньше удивился, если бы он сказал мне, что солнце исчезло, и луна заняла его место!

— Достопочтенный Лама! — сказал я в изумлении. — Вы утверждаете, что жизнь является школой?

— Я утверждаю это самым серьезным образом, Лобсанг. Отдохни немного, давай мы выпьем чаю и затем поговорим.

Вызванный служитель скоро принес нам чай и вкусные вещи к чаю. Наставник ел очень умеренно. Как-то он сказал, что я ем за троих таких, как он! Но он сказал это с такой сияющей улыбкой, что я не испытал ни малейшей обиды. Он часто подшучивал надо мной, и я знал, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не скажет ничего, что может повредить другому человеку. Я никогда не возражал против того, что он говорил мне, зная, как добры его намерения. Мы сидели и пили чай, а затем мой Наставник написал небольшую записку и вручил служителю с просьбой отнести ее другому ламе.

— Лобсанг, я сообщил, что мы с тобой не будем на службе в храме сегодня вечером, потому что должны многое обсудить, и хотя храмовые службы являются очень важным делом, тем не менее — в силу особых обстоятельств, — тебе необходимо дать больше знаний, чем обычно.

Он встал и направился к окну. Я также поспешил вскочить на ноги, чтобы присоединиться к нему, поскольку наблюдать за тем, что происходит вокруг, было одним из немногих моих удовольствий, а комната Наставника находилась выше почти всех других в Чакпори, и из нее можно было видеть широко и далеко. Кроме того, у него была одна из самых приятных вещей — телескоп. Я проводил с этим инструментом многие часы. Я подолгу рассматривал безлесую равнину Лхасы, наблюдал за торговцами в самом городе, смотрел на женщин Лхасы, идущих по своим делам, делающих покупки, заходящих в гости и просто (так я считал) попусту теряющих время. Мы постояли десять или пятнадцать минут, глядя в окно, затем мой Наставник сказал:

— Давай присядем снова, Лобсанг, и обсудим вопрос о школе, не возражаешь? Я хочу, чтобы ты внимательно слушал меня, потому что это вопрос, который должен быть ясен для тебя с самого начала. Если ты будешь не полностью понимать мои слова, останавливай меня немедленно, поскольку существенно, чтобы ты понимал все, слышишь?

Я кивнул и затем вежливо повторил:

— Да, Достопочтенный Лама, я буду слушать и стараться понять вас. Если мне что-то будет неясно, я скажу вам. Он кивнул и сказал:

— Жизнь подобна школе. Когда мы находимся за пределами этой жизни в астральном мире, то, прежде чем спуститься в лоно женского тела, мы обсуждаем с другими, чему мы собираемся научиться. Как-то раньше я рассказывал тебе историю о старом Сенге, китайце. Я говорил тебе, что мы обычно используем китайское имя, потому что ты, — будучи самим собой! — постараешься связать любое тибетское имя со своим знакомым тибетцем. Будем считать, что старый Сенг, который умер и увидел все свое прошлое, решил, что он должен получить определенные уроки. Далее, люди, помогающие ему, будут искать для него родителей или, точнее, будущих родителей, с учетом обстоятельств и условий, которые позволят духу, который раньше был старым Сенгом, получить требуемые уроки.

Мой Наставник посмотрел на меня и сказал:

— Это во многом похоже на то, что происходит с мальчиком, собирающимся стать монахом. Если он хочет стать монахом-врачом, он направляется в Чакпори. Если он хочет заниматься ручной работой, он, несомненно, может направиться в Поталу, поскольку там, кажется, всегда недостает монахов, выполняющих ручную работу! Мы выбираем школу в соответствии с тем, чему хотим научиться.

Я кивнул, потому что это было мне совершенно понятно. Мои собственные родители организовали мое устройство в Чакпори при условии, что у меня хватит терпения пройти первоначальную проверку на стойкость.

Мой Наставник, лама Мингьяр Дондуп, продолжал:

— У человека, который собирается родиться, все уже заранее организовано; этот человек собирается спуститься и родиться у определенной женщины, которая живет в определенном районе и замужем за мужчиной из определенного класса. Предполагается, что это даст новорожденному возможность приобретения опыта и знаний, запланированных ранее. В конце концов, когда пробьет час, этот ребенок рождается. Вначале ребенок должен научиться принимать пищу и управлять определенными частями своего физического тела, он должен научиться говорить и слушать. Вначале, как ты знаешь, ребенок не в состоянии сфокусировать глаза, он должен научиться видеть. Это происходит в школе.

Он взглянул на меня, и на его лице была улыбка, когда он сказал:

— Никто не любит школу, некоторые из нас вынуждены ходить в нее, другие — не должны. Мы планируем приход — не из-за кармы, а чтобы изучать полезные вещи. Ребенок подрастает и становится мальчиком, затем идет в класс, где с ним часто грубо обращается его учитель. Но в этом нет никакой несправедливости, Лобсанг. Дисциплина еще никому не принесла вреда. Дисциплина определяет различие между армией и стадом. Не может быть культурного человека без дисциплины. Сейчас ты будешь постоянно думать, что с тобой плохо обращаются, что учитель груб и жесток, но что бы ты ни думал сейчас об этом, ты сам организовал свой приход на эту землю в данных условиях.

— Хорошо, Достопочтенный Лама, — воскликнул я возбужденно, — если я организовал свой приход сюда, то почему не могу здесь исследовать свой мозг. И если я организовал приход сюда, почему я совершенно ничего не знаю об этом?

Мой Наставник посмотрел на меня и расхохотался — расхохотался совершенно откровенно.

— Я знаю только, как ты чувствуешь себя сегодня, Лобсанг, — ответил он, — но на самом деле нет причины для беспокойства. Ты пришел на эту землю прежде всего для того, чтобы научиться определенным вещам. Затем, научившись, ты идешь в великий мир за пределами нашего, чтобы научиться другим вещам. Этот Путь не будет легким, но ты достигнешь цели, и я не хочу, чтобы ты терял присутствие духа. Любой человек, независимо от его места в жизни, спускается на Землю с астральных планов для того, чтобы учиться и, обучаясь, прогрессировать в развитии. Ты согласишься со мной, Лобсанг, что если хочешь прогрессировать в ламаистском монастыре, ты должен учиться и сдавать экзамены. Ты бы не слишком хорошо подумал о мальчике, который бы вдруг занял твое место и с помощью только чьей-то благосклонности стал Ламой или Настоятелем. Пока существуют настоящие экзамены, ты знаешь, что тебя не обойдет кто-то из-за прихоти, фантазии или благосклонности высшего руководства.

Когда он все объяснил, я понял, что это был довольно простой вопрос.

— Мы приходим на Землю, чтобы учиться, и независимо от того, насколько трудны и горьки уроки, которые получаем на этой Земле, — это те уроки, которые мы хотели получить перед приходом сюда. Когда мы покидаем эту Землю, то некоторое время проводим в Другом Мире, а затем, если хотим прогрессировать, двигаемся дальше. Мы можем возвратиться на эту Землю в других условиях или двигаться к совершенно иной стадии существования. Учась в школе, мы часто думаем, что день никогда не закончится, что никогда не будет конца жестокости учителя. Аналогично протекает жизнь на Земле, но если у нас все идет гладко, если у нас есть все, чего мы желаем, мы не выучим урок, мы просто будем плыть по течению в потоке жизни. Это печальный факт, но мы учимся с помощью только боли и страдания.

— Но тогда, Достопочтенный Лама, — сказал я, — почему некоторые мальчики, да и некоторые ламы также, так праздно проводят время? Мне всегда кажется, что мне достаются лишения, плохие пророчества и удары раздражительного учителя, когда я на самом деле делаю все, что могу.

— Но, Лобсанг, несмотря на то, что некоторые из этих людей кажутся очень самодовольными, уверен ли ты, что они так самодовольны? Уверен ли ты, в конце концов, что для них так легки условия? Пока ты не знаешь, что они планировали делать до прихода на Землю, ты не можешь об этом судить. Каждый, приходящий в этот мир, появляется с подготовленным планом того, чему он хочет научиться, что предполагает сделать и кем стремится стать, когда покинет эту Землю после пребывания в ее школе. И ты говоришь, что перенес действительно тяжелые испытания сегодня в школе? Ты уверен? Не был ли ты скорее самодовольным, считая, что знаешь все, что нужно знать об уроке? Не ты ли своим высокомерным отношением заставил учителя почувствовать себя неважно?