Другая Америка. Запад в свете духовной науки - Штегман Карл (мир бесплатных книг TXT) 📗
И вот, в начале третьего тысячелетия совершилось нечто весьма значительное. Если захотят охарактеризовать происхождение тогдашней сумеречной душевной жизни, больше инстинктивной жизни людей, то можно сказать, что у людей их духовно-душевное существо еще не могло пользоваться собственными органами человеческого рассудка. Эти органы рассудка тогда уже наличествовали, они уже образовались у людей в их физическом существе, но духовно-душевное существо человека еще не могло воспользоваться этими органами рассудка. Так что, люди тогда еще не могли обрести что-либо из познаний посредством своего мышления, посредством своей способности суждения. Они могли иметь лишь то, что им давалось из Мистерий. И как раз тогда, в начале третьего тысячелетья, далеко на востоке Азии произошло значительное событие.
Там в обстановке церемониальных служб Мистерий стал беспрепятственно подрастать один ребенок из тогдашней знатной азиатской фамилии. Обстоятельства сложились таким образом, что этот ребенок мог принимать участие в культовых церемониях Мистерий благодаря тому, что руководящими жрецами Мистерий ощущалось, как некая инспирация, то, что они однажды должны будут допустить этого ребенка к участию в Мистериях. И когда тот человек, который жил в этом ребенке, достиг примерно сорокалетнего возраста, тогда обнаружилось нечто замечательное (и тут, безусловно, надо сказать, что это событие пророчески более или менее предвидели жрецы Мистерий). Обнаружилось, что этот человек, которому было дано вырасти внутри одной восточно-азиатской Мистерии, по достижении им сорокалетнего возраста внезапно начал постигать посредством человеческой способности суждения, смысл того, что прежде приходило к людям только через откровение, получаемое в Мистериях. Он был неким образом тем первым, кто смог воспользоваться органами человеческого рассудка, не только примыкая к Мистериям.
Если мы переведем на наш нынешний язык то, что жрецы Мистерий говорили об этом важном деянии, то мы тогда можем сказать: в этом человеке воплотился не более и не менее, чем сам Люцифер! — и это есть важный, многозначительный факт, что в третьем дохристианском тысячелетии на Востоке Азии действительно осуществилась инкарнация во плоти Люцифера. И от этого телесного воплощения Люцифера ведет свое происхождение (ибо эта личность затем стала учить людей) то, что можно собственно обозначить как дохристианскую, языческую культуру и что еще жило в гнозисе первых христианских столетий.
Вовсе не следует просто выносить отрицательное суждение об этой люциферической культуре. Ибо то самое, что Греция произвела в отношении красоты и даже философского уразумения — что живет в древней греческой философии, в трагедиях еще и Эсхила, — все это было бы невозможно без этой инкарнации Люцифера. Эта люциферическая инкарнация оказывала свое могущественное влияние на страны южной Европы, северной Африки и западной Азии еще во время первых христианских столетий. И когда на Земле совершилась Мистерия Голгофы, так это в основном благодаря люциферической мудрости могла быть постигнута людьми Мистерия Голгофы. То, что, как гнозис, прежде всего и ближе всего подошло к постижению Мистерии Голгофы, это было пронизано и оплодотворено люциферической мудростью. Так что, нам надлежит прежде всего подчеркнуть следующее: в начале третьего дохристианского тысячелетия в Китае осуществилась инкарнация Люцифера. В начале нашего летоисчисления осуществилась инкарнация Христа; и сперва даже инкарнация Христа была постигаема благодаря тому, что тогда была еще и действовала сила древней инкарнации Люцифера, эта сила, собственно, исчезла для человеческого разумения, для человеческой земной способности суждения только в четвертом христианском столетии, однако она все-таки и дальше оказывала свои последствия, имела своих последователей.
И вот, вслед за этими двумя инкарнациями — Люцифера в древние времена и инкарнацией Христа, придающей истинный смысл самой инкарнации Земли — предстоит произойти в не слишком далеком будущем еще некой третьей инкарнации, и события современности движутся в общем таким образом, что ими подготавливается эта третья инкарнация.
Если направить взор на инкарнацию Люцифера в начале третьего дохристианского тысячелетия, то можно сказать, что благодаря ей человек получил способность пользоваться органами своего рассудка, своего суждения. Сам Люцифер, воплотившийся в человеческом теле, был тем, кто впервые посредством способности суждения поспят то, что прежде могло приходить к людям только посредством откровения, а именно смысл Мистерии. А то, что теперь подготавливается и что безусловно наступит на Земле в не слишком далеком будущем, — это реальная инкарнация Аримана.
Мы ведь живем, как вы знаете, с середины пятнадцатого века в такую эпоху, когда человечество должно все больше и больше овладевать полнотой способности сознания. Многозначительным в шествии человечества навстречу этой инкарнации Аримана должно быть как раз то, что люди идут навстречу ей, обладая полным сознанием. Ведь инкарнация Люцифера произошла, будучи по-настоящему прозреваемой только дня пророческой способности жрецов Мистерий. Весьма бессознательно наступило для людей также то, что было инкарнацией Христа через событие Голгофы. А навстречу инкарнации Аримана человечество должно прийти с полным сознанием среди потрясений, которые наступят на физическом плане. Среди продолжающихся военных и других бедствий будущего человечества, человеческий ум станет весьма изобретательным в области физической жизни, и благодаря развитию этой изобретательности в области физической жизни (что никоим образом не может быть отвращено какими-либо мерами) наступит, как некая необходимость, то, что станет возможной такая человеческая плотская индивидуальность, в какой сможет воплотиться Ариман.
Однако, эта ариманическая Власть (M cht) подготовляет из духовного мира свое воплощение на Земле. И она стремится наивозможно подготовить его таким образом, чтобы эта инкарнация Аримана в виде человека могла бы стать в сильнейшей мере соблазном и искушением для людей на Земле. Задачей людей для ближайшего развития человеческой цивилизации становится настолько сознательно ждать встречи с инкарнацией Аримана, чтобы эта инкарнация Аримана как раз послужила человечеству, поспособствовала бы его более высокому духовному, спиритуальному развитию благодаря тому, что как раз на примере Аримана возможно будет обнаружить, чего именно может добиться человек посредством лишь физической жизни или, скажем мы, чего он добиться не может. Но людям надлежит сознательно идти навстречу этой инкарнации Аримана и свои обстоятельства устраивать таким образом, чтобы самим становиться все сознательнее и сознательнее во всех областях жизни — чтобы все больше и больше замечать, какие именно течения в жизни движутся навстречу этой инкарнации Аримана. Люди должны научиться, исходя из духовной науки, так истолковывать жизнь, чтобы они могли распознавать те течения, которые движутся навстречу инкарнации Аримана, и чтобы они научились обуздывать их. Надо знать, что Ариман будет жить на Земле среди людей, но что люди должны противостоять ему и должны сами определить, чему они могли бы научиться у него и что они могли бы воспринять от него. Однако, они не смогут сделать этого, если не возьмут в свои руки некоторые духовные, а также и недуховные течения, которые иначе будут использованы Ариманом для того, чтобы люди оставались наивозможным образом без понятия об его пришествии — чтобы он, появившись однажды на Земле, смог застигнуть людей врасплох, искусить, соблазнить их таким образом, что они отрекутся от развития Земли, и чтобы развитие Земли не достигло бы тогда своей цели. Надо научиться распознавать сущность некоторых духовных и недуховных течений, если вы хотите понять весь этот ход событий, о котором я говорил.
Разве вы не видите, что в современности все больше и больше становится число людей, которые, собственно, ничего не хотят знать о духовной науке, о познании духовного (сверхчувственного)? — Ходят они в церковь или нет, — это для многих людей современности больше уже не значит ничего. Разве вы не видите, сколь многочисленными стали те люди, для которых старые религиозные импульсы больше не имеют никакой силы? Ибо старые религиозные силы, прежде действенные, больше не имеют никакого внутреннего значения. Но они также не решаются как-либо принять в соображение то, что как новая духовная жизнь может влиться в нашу культуру. Они противятся этому, они отклоняют это, они взирают на это, как на глупость — как на нечто, им неудобное, они не входят в это. Но, видите ли, человек — такой, какой он живет на Земле — есть некое реальное единство. Нельзя отцепить его духовное существо от его физического существа, оба они действуют совместно, как некое единство, от рождения человека до его смерти. И когда человек посредством своих душевных способностей не воспринимает ничего духовного, оно тем не менее есть тут. Со времени последней трети XIX века нас ведь объединяет духовное (сверхчувственное). Оно вливается в земное развитие. И можно сказать: Духовное есть тут, но только люди не хотят его воспринять.
