Путешествия вне тела - Монро Роберт Аллан (читать книги полные .TXT) 📗
Работая в Нью-Йорке, регулярно писал статьи для журналов и воскресных газет, вел колонку по авиации в ежемесячном журнале, сочинил несколько киносценариев. На радио первым стал вести ежедневную программу с инсценировками железнодорожных путешествий (Роки Гордон), которую сам задумал и составлял на протяжении нескольких лет. После войны м-р Монро основал свою собственную компанию, ставшую одним из крупнейших в то время производителей массовых радиопрограмм.
В настоящее время м-р Монро президент и директор двух корпораций, действующих в области кабельного телевидения и электроники. С женой Нэнси и семьей он живет на ферме близ Блу Ридж, штат Вирджиния. Там же находится и недавно основанный им Институт Исследований Разума, который должен открыться в конце 1971 года.
1. Обухом по голове
Излагаемые в этой главе мысли обычно выносятся в предисловие. Здесь же они включены в основной текст, поскольку большинство читателей, стремясь сразу перейти к сути дела, как правило, пропускают подобного рода предварительные замечания, тогда как в данном случае они-то и составляют существо вопроса.
Основные цели публикации излагаемого здесь материала следующие: 1) максимально широко распространить эти сведения, избавить других людей – пусть даже это будет всего лишь один человек – от муки и ужаса испытаний и ошибок, в той области, где нет конкретных отчетов; утешить его тем, что тот же самый опыт уже пережит другими, чтобы он распознал в себе этот феномен и, таким образом, избежал психической травмы или, еще хуже, душевного срыва и помещения в психиатрическую клинику; 2) способствовать тому, чтобы уже завтра или хотя бы в более или менее отдаленном будущем официальные, общепризнанные науки, сложившиеся в нашей культуре, расширили свои горизонты, концепции, постулаты, поиски и распахнули бы двери к более полному знанию и пониманию человеком самого себя и всего того, что его окружает.
Если обе или хотя бы одна из этих целей тем или иным образом осуществятся, это послужит наградой для автора этой книги.
Предлагаемый вниманию читателей материал не предназначен для представителей какой-либо определенной науки. Скорее наоборот, главный упор делался на описание максимально конкретное, чуждое сомнительным обобщениям, изложенное языком, одинаково доступным как ученым, так и неспециалистам. Физик, химик, биолог, психиатр или философ, возможно, изложили бы то же самое более четко, в научных терминах. И автор ждет таких интерпретаций. Их появление означало бы, что коммуникация возможна, что подлинный смысл можно передать простыми словами широким массам, а не одной лишь узкой кучке специалистов.
Автор ожидает также, что многие интерпретации окажутся противоречивыми. Самое трудное из всех мыслительных процессов – это объективная оценка какой-либо идеи, которая, если признать ее за факт, опрокинет знания и опыт, накопленные за целую жизнь. Очень многое признано за факты и принято на основе гораздо более косвенных свидетельств, чем те, что приведены в этой книге. Хочется высказать надежду, что тот же подход будет применен и к моим данным.
Объективное рассмотрение – без преувеличения самый трудный из всех мыслительных процессов. Достаточно однажды испытать его, чтобы этого хватило на всю жизнь.
А теперь попробую максимально искренне рассказать о переживаниях в высшей степени личных.
Весной 1958 г. я вел вполне обычную жизнь во вполне обычной семье. Поскольку мы очень любим природу и уединение, то жили в сельской местности. Единственным необычным занятием были мои эксперименты с запоминанием информации во сне, главным участником которых был я сам. Первый признак отклонения от нормы проявился в одно из воскресений после обеда. Когда все члены семьи отправились в церковь, я решил поставить эксперимент, в ходе которого нужно было прослушать особую магнитофонную запись, находясь при этом в глубокой изоляции от внешних раздражителей. Это была просто попытка сконцентрироваться на одном-единственном источнике (слуховом) осмысленного сигнала с пониженным поступлением сигналов от других органов чувств. Степень запоминания и воспроизведения информации должна была определить успешность данной техники.
Изолировавшись от света и звуков, я слушал пленку. Никаких необычных или случайных установок она не содержала. Оглядываясь назад, можно сказать, что наиболее значительной была сильная установка на запоминание всего относящегося к упражнениям по релаксации. Пленка закончилась, результат был вполне обычным.
Запоминание оказалось прочным и полным, поскольку явилось результатом моих собственных усилий и, таким образом, сам процесс был мне знаком. Пожалуй, даже слишком, ибо удержание в памяти и закрепление нового, незнакомого материала оказались мне не под силу. Эту технику следовало бы попробовать с каким-нибудь другим испытуемым.
Когда домашние вернулись, мы позавтракали яичницей болтуньей с беконом и выпили кофе. За столом произошла незначительная размолвка, не имеющая никакого отношения к сути моего рассказа.
Спустя немногим более часа со мной случилась жесточайшая судорога: не отпускающая боль стальным обручем охватила диафрагму – область солнечного сплетения под самой грудной клеткой.
Решив, что я отравился за завтраком, я в отчаянии попробовал вызвать у себя рвоту, но желудок был пуст. У других членов семьи, евших ту же пищу, не было никаких признаков болезни или расстройства. Предположив, что причина – судорога брюшных мышц, я попробовал снять ее физическими упражнениями и ходьбой.
Аппендицитом это быть не могло, так как аппендикс у меня был удален. Несмотря на боль, дышал я нормально, с сердцем, судя по пульсу, тоже все было в порядке. Не было ни испарины, ни каких-либо иных симптомов – только сильная, давящая напряженность группы мышц в верхней части живота.
Мне пришло в голову, что судорога, возможно, каким-то образом вызвана прослушанной мною накануне магнитофонной записью. Внимательно изучив пленку и письменный текст, с которого она была сделана, я не обнаружил ничего необычного.
На тот случай, если вдруг приметалась какая-нибудь подсознательная установка, я, чтобы ослабить ее, выполнил все установки, записанные на пленке. Однако облегчения не наступило.
Наверное, следовало немедленно вызвать врача, но случай не показался мне настолько серьезным, да и ухудшения не наступало. В то же время и лучше не становилось. Наконец мы решились, но никого из местных докторов вызвать не удалось: одного не было дома, другой играл в гольф.
С половины второго примерно до полуночи судорога и боль продолжались. Обычные домашние способы лечения не помогали. Где-то после двенадцати, когда все мои силы были уже на пределе, я заснул.
Проснувшись рано утром, я обнаружил, что судорога и боль прошли. Осталось лишь болезненное ощущение в мышцах диафрагмы, какое бывает после долгого и сильного кашля. Так до сих пор и непонятно, чем был вызван этот приступ. Упоминаю о нем только потому, что он был первым из необычных явлений, физических или иных, которые стали со мной происходить.
Оглядываясь назад, можно предположить, что это было прикосновение волшебной палочки, а точнее, удар обухом. Но тогда я еще не подозревал об этом.
Недели через три произошло второе важное событие. После случившейся со мной судороги я прекратил эксперименты с магнитофонной записью, так как меня не покидало сильное подозрение, что между ними есть какая-то связь. Таким образом, никакого видимого толчка ко второму происшествию не было.
Случилось это опять в воскресенье, после обеда, когда вся семья ушла в церковь.
Я прилег на кушетку в гостиной, чтобы немного соснуть, пока в доме тихо. Едва я лег ничком (головой на север, если это имеет какое-либо значение), как вдруг почувствовал на себе нечто вроде пучка света или луча, исходящего с северной части неба под углом примерно 30 градусов к горизонту. Ощущение было такое, словно какой-то теплый свет охватил меня. Только это был дневной свет, и луч был невидимым (если только он на самом деле был).
