Книга вампиров - Деружинский Вадим Владимирович (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT) 📗
В земли Греции, Югославии и иные, тогда именовавшиеся названием Левант, вампиризм вполне мог прежде попасть как раз из Византии, а не Турции, и события описанной вампирологами эпидемии — это была только новая волна заразы. К сожалению, историки и вампирологи не изучали именно византийские источники; не исключаю, что в них можно обнаружить много интересного для вампирологии. И думать так заставляет как раз то обстоятельство, что Византия — один из немногих полюсов Христианского Мира, где нетление считали не признаком святости, а признаком проклятия и, что очевидно в сути лежало, болезни.
Нетление — это чудо, и по традиции в любой вере люди заведомо будут принимать чудо как нечто от Бога, нечто святое. Чтобы чудо не считать вещью святой и благостной — нужны очень веские логические, причинные основания. Жуткие и страшные по своей сути. Полагаю, в Византии давно знали, что такое вампиризм, а потому и не считали нетление благостной вещью. А вот в Западном христианстве массового вампиризма не было, потому там считали, что христиане греческого обряда просто темные и забитые в своем невежестве, в вере в вурдалаков.
История — истинная история Византии — предана забвению, из нее выуживается только то, что нужно современным странам, как-то с ней связанным, в первую очередь это 1) создание кириллицы, и сей аспект тщательно изучается странами с этим алфавитом, есть частые международные конференции и прочее; 2) древняя архитектура Турции (то есть на самом деле Византии) — это уж исследуется в Турции.
Во сто крат с меньшим энтузиазмом православные страны обращаются к православной истории Византии (а точнее, вообще ее забыли и знать не хотят), ну а все остальное — из области сведений, не имеющих практики: как не имеет практики вообще история любого государства, канувшего в Лету, тем более не имеющего своей нации, которая бы претендовала на эту историю сегодня.
Кстати, кажется странным нынешняя позиция историков, считающих, что этнос византийцев был вытеснен куда-то (куда же?) сюда пришедшим «этносом турок». На самом деле православный народ Византии никуда не исчезал — а только принял ислам и ныне именуется «турецким народом». Как молился в своей Софии — так и сегодня в ней молится, сделав из нее мечеть. И не претендует на наследие Византии только потому, что веру свою поменял.
Византия, как кажется многим сегодня, дала вроде бы нам главнейшие вещи: греческое письмо, православную веру, да еще России — само ее название, двуглавого орла и вроде бы эстафету «Третьего Рима». На самом деле все это ерунда. Точнее, не было бы ерундой, если бы Византия и по сей день существовала, а мы были бы при ней спутниками, лунами — идеологическими и неизбежно политическими. Но Византия исчезла, а мы остались сиротами. Словно Луна без Земли. С наследством, которое уже не имеет смысла.
Напомню, что вера и письмо принимались нами ТОЛЬКО по политическим мотивам. Мы в равной степени могли быть католиками и иметь латинское письмо. Сегодня и давно наши патриоты ревностно против этого выступают, но я не могу понять, чем нам ближе греческое письмо, чем латинское? И в чем вообще разница?
Оба письма не наши, НЕ РУССКИЕ. Чужие. Афины и Рим одинаково далеки, как географически, так и культурно, а у русских было руническое письмо, как и у всех славян, германцев и финноугров нынешней Центральной России (причем другие славяне гораздо раньше перешли на латиницу, так что исторически кириллица — не письменность славян). То же самое и вера. Нет никакой разницы. Мы были язычниками, и неважно, какой версией христианства ломать хребет нашей языческой вере. Напротив, коль мы принимали эти вещи по политическим мотивам быть в орбите Византии, то с распадом Византии следовало; бы и пересмотреть это решение в рамках новых реалий, где это решение уже является ошибкой. Нужно было принять латинский алфавит и латинскую веру. Без Византии эти вещи уже потеряли свое первоначальное значение — приобщения к большой европейской общности, а стали, напротив, фактором самоизоляции от Европы и фактором торможения развития.
Мы просто именно так географически расположены, что немного менее удалены от Византии и Греции, чем от Рима. Однако наши историки и идеологи на этой географии рождают бредовые идеи о якобы избранности, о святости выбора, прочее глупое. ВСЕ РЕШАЛА ГЕОГРАФИЯ. И ничего более.
Между Византией и НАМИ — пропасть, а точнее БЕЗДНА, все византийское у нас — это не византийское, а только наше местное и национальное, переиначенное из некогда чего-то модного на наш национальный манер, получившее совсем иной глубинный смысл и совсем иное фактическое содержание.
В своих истоках Византия — это держава православных народов Ближнего Востока, большая часть которых уж давно из православных перешла в ислам. Византия была средоточием путей, главным образом, не с нашего дикого Севера, а из Азии и Африки. Это было именно так, хотя там почти нет сейчас православных, они все у нас, кроме Эфиопии. Но главная часть Православного Мира тогда лежала именно в Ближнем Востоке, Кавказе и Северной Африке.
Это, возможно, очень важный нюанс в вопросе вампиризма. К сожалению, никто сегодня уже даже не задумывается о том, что в этих регионах до ислама хоронили людей именно в гробах, и именно в центре поселений. Это, кстати, всегда подтверждают и археологические раскопки. Повторю, православным был не только весь Ближний Восток, но и Эфиопия. Это уже Африка.
Предположу, что именно тут и можно искать первые истоки заразы. Оттуда пришли к нам столь экзотические болезни, как вирус Эбола, СПИД и множество других; они и продолжают прибывать постоянно.
Пусть со мной иные не согласятся, но исконная христианская практика даже не хоронить — а ХРАНИТЬ (отсюда и наше слово «хоронить») — покойников в соборах — это антисанитария, источник всякого рода заразы. Одно дело, когда эти соборы с трупами где-нибудь на Соловках, в холоде. Другое дело — когда они в Африке. Гроб — изобретение христиан, которое служит той задаче, которую перед ним до XVIII-ro века и ставило христианство: сохранить труп до воскресения Иисусом Христом. Такой задачи не было ни у одной другой религии мира, потому инструмент ее исполнения — гроб — людям иных религий был не нужен. Это мы сейчас по инерции традиции хороним усопших в гробах, хотя можем и кремировать — наша воля. А вот еще 250 лет назад всех христиан были обязаны хоронить только в гробах, и эти гробы собирались в центре поселений, у церквей, где ждали Воскресения. В этом и была суть христианства.
Мусульмане и иудеи не думают о Воскресении, потому им гробы не нужны, у них мертвое тело — только оболочка, которая после смерти не имеет смысла. То же самое у буддистов, у язычников, где тела вообще сжигают.
Как только появились гробы на Гаити — это стало основой для культа зомби. Это — издержки христианства, вызванные местной культурной фактурой. А что происходило в Эфиопии? Причем, не сегодня и вчера, а тысячу лет назад?
Хочу еще раз подчеркнуть: Византия — это не только и не столько Константинополь, а в куда большей степени весь Ближний Восток, плюс сферы жизни и влияния, которые были и в Африке, и в Персидском заливе.
Любой коматозник (в вампирической коме или иной) может быть только там, где есть культ гробов. Где нет гробов — нет и комы, есть только смерть от среды, насекомых, грызунов. И чем благоприятнее, теплее климат, теми больше коматозников могут комфортно оставаться в гробах-квартирах живыми.
В поисках более теплого климата мы должны следовать на юг, и как раз Византия, а не Рим, и имела на юге самые обширные христианские территории. Как я выше сказал, вот как раз эта история — история Византии — белое пятно. Там, в кажущихся Риму дикими и невежественными византийских представлениях о нетленных как о проклятых, и кроется многое, что прольет свет на проблему вампиризма.
Вернемся к нам, на холодный православный Север. Некогда генерал Мороз погубил Наполеона и Гитлера, он же явился и преградой для распространения вампиризма на Восток и Север России. Он же и является причиной, почему у России меньше нетленных святых, чем у католиков (в том числе белорусских), — имея в виду не мумии, а коматозников.
