Психоэкология реальности. Русское бардо (СИ) - Бухтояров Александр Александрович (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Народ продолжают пугать колдунами, шаманами, экстрасенсами и т. д. Якобы их много развелось.
На деле всё обстоит не совсем так. Я лично объездил страну от Камчатки и Коми до Причерноморья и нашёл ровно одного настоящего шамана. Люди, работающие в «виртуале», есть субъекты психосферы, не поддающиеся «вертикальному» управлению и потому способны нести народную традицию через века, а также предъявлять другим некое «изначальное» знание. Если их нет — все мы становимся неизбежными жертвами конъюнктуры. Более того, следует серьёзно пожалеть и так называемых «колдунов».
Посвященного по «полной схеме» колдуна я вообще за 15 лет так и не нашёл. Те же, кто работает на любительском уровне, так сказать «из любви к искусству», являют из себя жалкое зрелище из несчастных, погружённых в личную трагедию людей. Итог плачевен: противостоять духовно-психологическому, информационному нашествию на народ некому.
Отметим, что даже церковь признала трагической ошибкой уничтожение «ведьм» во времена инквизиции, но кое-кто по своей психоэкологической безграмотности продолжает быть «святее, чем Папа Римский», и всё ещё продолжает искоренять тех, кого уже нет. Вспомним В. Высоцкого: «Скольких ведьмочек пришикнул, двух молоденьких, в соку. Как увидел утром — вскрикнул: жалко стало дураку!».
Действительные психоэкологические проблемы внутреннего характера возникают совершенно по иной причине. Эти причины являются следствием особого рода невежества, которое сегодня удобно назвать «виртуальным невежеством». Дело в том, что людей природно способных к суггестивным воздействиям, психопрограммированию, работе в ИСС, никто об этой их способности не известил и её не обнаружил. Опыт показал: как только эти люди узнают о своих специфических способностях, они становятся аккуратнее в своих мыслях и эмоциях и крайне редко используют их в низменных целях.
Вторая сторона данного невежества ударяет уже по всем остальным. Она заключается в неумении построить индивидуальную психозащиту, обнаружить негативное воздействие на свою психосферу со стороны различного рода информации.
Третья сторона, третий круг психоэкологических проблем, появляется из-за отсутствия либо изничтожения, подавления «психоиммунной» системы социума. Социум, утративший субъектов своей психосферы и их организацию, оказывается не способным даже распознать активно ведущиеся работы по его, этого социума, тотальному уничтожению. Правители страны продолжают, глупо улыбаясь, привечать всевозможных гуру и топтать своих собственных волхвов и пророков.
Власти в своё время свирепо и абсолютно незаконно расправились с отечественным «Белым братством». Как оказалось — в пользу хаббардистов, аумсенрикёвцев, иеговистов. В прессе усиленно «давится» религиозная группа «виссарионовцев», и в то же время в республиках СНГ тихо пригреваются радикалы самых разных конфессий. Власти днём с огнём ищут террористов, хотя любому понятно, что террорист может получиться только из того человека, который убивает в сознании. Террор физический всегда начинается с психотеррора. Те, кто им занимается предметно, хорошо известны.
И всё же опасности в психосфере, исходящие от физических лиц со специфическими способностями, — это всего лишь жалкие цветочки по сравнению с ягодками полномасштабной информационной войны. О них написано вдруг очень много. Это характерно для ведения информационных войн вообще. Сначала до предела замалчивать информацию, а затем, когда это становится невозможным, выплёскивать её в таком количестве и такого низкого качества, когда полезную составляющую просто невозможно выделить в общем шуме.
Сегодня никто пока не жалеет для своих «лучших друзей» виртуальных снарядов информационных войн. Они не взрывают дома. Они уничтожают информационную среду обитания человека.
По своей сути информационное оружие является экологическим оружием. По аналогии с эффектом «ядерной зимы» информационное оружие вызывает эффект «моральной зимы». Его суть — разрушение нравственных устоев выживания, паралич смысла бытия. Другое название для последствий применения информационного оружия дал В.Е. Лепский — «информационная Хиросима».
Но как может и насколько может психоэколог противостоять самой такой войне и её последствиям? Первое реальное направление — в создании СМИ новой волны, СМИ нового типа. Речь идёт о сообществе субъектов психосферы, составляющих реальную конкуренцию электронным СМИ и рекламе.
Второе — выявление механизмов информационных войн и подготовка специалистов по «психоиммунной системе социума». И вот тут то исследование информационной картины смерти, которое вы взяли в руки, окажется как никогда кстати.
Глава 2. Трем смертям не бывать, а одной можно и миновать
Что именно взрывают в человеке снаряды информационной войны, как они действуют?
Самое отвратительное — противники в информационном противоборстве воюют друг с другом весьма оригинально. Они избивают не друг друга, а народы, в которых они живут. Стрелять друг в друга «профи» информационной войны не станут, потому что это бесполезно. И те, и другие осознают применённые приёмы и таким образом всегда оказываются вне ударов.
В самих народах объектом информационной войны в конечном счёте, несмотря на все ухищрения, становится информационная среда обитания человека.
Что же касается противоборства самих стратегов информационных войн, то это есть противоборство магов. Физическое устранение противоборствующего мага в такой войне есть грубейшее нарушение этики магов и признание своего поражения. Противоборство идёт в совершенствовании способности осознавания неосознаваемого, постижении глубоких тайн Жизни и Смерти. Информационных войн, возможно, не было бы вообще, если бы недальновидное «среднее звено» не использовало новейшие наработки в корыстных целях и если бы сами «профи» могли договориться друг с другом, спрятав своё «величие». Так устроена жизнь: три наполеона — не Наполеон. И только на пути постижения Совершенств возникает уникальная, немыслимая возможность соединиться не через противоречие, а через дополнительность в совершенствах. Но об этом позже.
Итак, целью информационных снарядов является тонкое поражение человека. Тонкое значит поражение не физического тела, а его тонких тел. Чтобы понять, каких именно, нужно хорошо разобраться в процессах умирания и смерти человека.
В современном оскоплённом обыденном сознании смерть понимается как некое физическое явление. На самом деле смерть физическая есть лишь одна из составляющих сложнейшего процесса умирания и смерти.
Первый уровень понимания этого процесса был достигнут мной при исследовании психологических причин и психологической картины аварий и катастроф в авиации. Вместе с группой энтузиастов, собранных по моей инициативе, мы исследовали весь доступный нам материал по катастрофам в авиации, начиная со столкновения в воздухе самолётов братьев Райт, и установили: катастрофе на физическом плане всегда предшествует либо моральная, либо смысловая, либо чувственная, либо интеллектуальная «авария», либо целый комплекс подобных первопричин.
На проявленном плане эти причины списываются на плохую организацию и управление, ошибки людей, конструктивно-производственные недостатки, плохой ремонт. В целом на «человеческий фактор» — понятие, за которым в советские времена прятали всё непонятно-вредное.
В ближайшем рассмотрении этот фактор является ни чем иным, как поражением на тонких планах. И даже за так называемыми «конструктивно-производственными недостатками» оказываются спрятаны чёрная зависть, спесь, безответственность, семейные проблемы и групповые интересы, протекционизм и воровство.
На втором уровне продвижение было обусловлено благодаря открытию В.В. Налимовым смысловой Вселенной. Вес смысла оказался не пустой величиной. Он был измерен и установлен при-борно И.В. Смирновым как электрическая реакция человеческого мозга на слово. Даже если это слово человеком не осознаётся. Эти работы позволяют достаточно убедительно и для западного мышления представить то, что в восточной традиции называется «телом смыслов». Величину этого «тела» можно посчитать как интеграл от функции распределения смыслов в их электрическом измерении, снятом с мозга.
