Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 1. - Сидоров Георгий Алексеевич
Но это уже другая тема. И на ней мы останавливаться не будем. На примере Александра Македонского хорошо видно, что оккультные зомби-программы легко ломают только определенный тип психики. И эти программы дают серьезные сбои, если психика человека находит силы к сопротивлению. О борьбе психики человека с полевым целенаправленным воздействием мы поговорим ниже. Понятно, что если человек умудряется быть сильнее оказываемому на него воздействию, то его попросту «выключают» физически. В истории таких примеров сколько угодно. Это и смерть короля Филиппа Красивого во Франции, смерть князя Святослава, Андрея Боголюбского, смерть последнего из Рюриковичей Ивана Грозного, и, наконец, смерь самого Сталина.
Но мы ведем речь о волевом воздействии, о влиянии Каббалы на психику управленцев гоев, о той власти, которую всегда имели над своими «клиентами» из князей, царей и президентов те, кто обладал и обладает этой невидимой силой.
Не надо иметь специального образования, чтобы не понять, что после крушения державы Александра Македонского, внимание глобалистов на долгие столетия обратилось к Риму. Первая Пуническая война им показала, что для объединения мира под своим началом Карфаген или, по-финикийски, Кархадашт не подходит. Римская республика подкупала своей пассионарной энергией и неукротимой жаждой власти над всеми племенами Италии. Понятно, что экстраполировать стремление властвовать, в более широких масштабах, было делом времени и техники. Надиудейские глобалисты всегда оставались и остаются космополитами. Им практически было все равно, без разницы Африка это или Европа, или, как сейчас, в наше время, Америка. Главное, чтобы новый хозяин их обитания был достаточно могуществен, и в своем потенциале имел стремление к завоеваниям. Итак, ставка глобалистов была сделана на Рим. Это хорошо просматривается уже в ходе второй Пунической войны. Надо сказать, что для непосвященного человека противостояние Карфагена и Рима — сплошная загадка. Например, непонятными и совершенно нелогичными кажутся действия старшего из Баркидов [4] Гамилькара по созданию отдельного карфагенского государства в Иберии. И надо заметить, что в основном для ведения войны с Римом. Гамилькар Барка, построив новый Карфаген, этим освободил свои действия от власти тех, кому он, по только ему понятным причинам, перестал доверять. Фактически, от влияния карфагенского сената. Тогда что же получается, сенат государства служил интересам не своего народа, а его противника — Рима? Совсем как у нас в России. Власть против общества. Старый, заезженный, но очень надежный прием. Непонятна и смерть Гамилькара. Кто его убил? Свои или римляне? Убили великого карфагенского полководца на пиру, по официальной версии якобы римляне, но так ли это? Кому он больше мешал: Риму или Карфагену? Примечательно, что точно также погибает и его преемник Гасдрубал-Красавчик. Якобы опять происки римлян?! Но какое дело было Риму до действий Карфагена в Испании? Если даже обоих полководцев убили римляне, то откуда они знали об их намерении вторгнуться в Италию. Не известил ли римлян об этом сенат Карфагена? Одни вопросы и вопросы. А теперь ход самой войны: Ганнибал, старший сын Гамилькара, лучший из полководцев Карфагена, не знающий поражений стратег, разбивший на голову четыре раза подряд сильнейшие римские армии, лишивший Рим своего военного потенциала, оказывается брошенным на произвол судьбы своим же собственным правительством. Что это? Коллективное безумие сенаторов Карфагена? Или что-то другое, не менее серьезное? Все основные поставки в армию сына Гамилькара идут только из Иберии, с того плацдарма, который создавал в свое время его отец. Братья предать не могут. Помогают изо всех сил. Но этого явно недостаточно.
Историков удивляет, почему Ганнибал не попытался взять Рим после поражения войск последнего при Каннах. По их мнению, великий полководец до конца не осознал своей победы. Как бы ни так, Ганнибал знал, что Рим полностью обескровлен. Но сила и его армии была на исходе. Полководец просил дополнительных войск из Карфагена. Просил специального снаряжения для осады Рима. Если, что он и получил, то незначительную помощь от братьев. Метрополия ответила отказом. Но у Ганнибала оставалась еще одна надежда: он хорошо знал, что казна Рима пуста, и поэтому Рим не сможет набрать новые армии. Тем более денег ему взять для продолжения войны было не откуда. Но здесь карфагенский полководец ошибся. Неведомые финансисты в короткий срок наполнили до краев римскую казну золотом, и тем самым возродили его военную мощь. Если верить Полибию, после Канн, Рим набирает против сорокатысячной армии Ганнибала двухсоттысячную. Современники сравнивали Рим со сторукой гидрой, отрубленные щупальца которой тут же отрастали снова. Но змеиные щупальца в виде новых армий никогда бы не появились, не будь у Рима той неограниченной финансовой поддержки, которую по всей вероятности ему организовали те, кто был заинтересован в его победе. Возникает естественный вопрос: откуда текло золото в казну Рима? Понятно, что из ростовщических иудейских кланов всего эллинистического мира. Откуда же ему еще взяться? Если только из казны самого Карфагена. По логике вещей наверняка имелся и этот канал. Факт остается фактом: казна римской республики не пустела.
Видя безнадежное положение Ганнибала в Италии и понимая, что от метрополии не будет поддержки, средний его брат Газдрубал выступает с новой армией ему на помощь. О своем намерении через надежных лазутчиков он сообщает о походе брату. И кроме всего прочего просит Ганнибала встретить его у подножия Альп. Но почему-то ни одно сообщение Газдрубала до адресата так и не дошло. У подножия Альп Газдрубала вместо брата встретили римляне. Не дошли до Ганнибала письма его младшего брата Могона, который после гибели армии Газдрубала тоже пытался со своим небольшим войском соединиться с армией брата. Удивительным образом римляне были великолепно осведомлены о каналах переписки братьев Боркидов. В плане информации они переиграли своих оппонентов полностью. Подтверждение тому погибшие карфагенские армии. Это что, случайность? Налицо прямое предательство, но кого? Наверняка деятелей из метрополии, которые хорошо знали каналы связи своих армий. Самый тяжелый и сокрушительный удар Ганнибалу был нанесен именно здесь. Гибель двух карфагенских воинских контингентов и решил исход компании. Ведь соединись братья Боркиды вместе, неизвестно чем кончилось бы для Рима это кровавое противостояние. Есть в хронологии второй Пунической войны еще одна загадка: по непонятным причинам победитель Ганнибала Сципион Младший сразу после заключения перемирия и прекращения военных действий, самоустранил себя не только от власти над армией, но и от власти в сенате. А на слова, что он является победителем самого Ганнибала, всегда отвечал, что победил карфагенского полководца не он, а влиятельные политики из сената Карфагена. Но в тоже время, на вопрос кого он имеет ввиду, римский полководец отмалчивался. Выходит, победитель Ганнибала о многом догадывался, а еще точнее многое знал. Интересен тот факт, что всю свою жизнь этот человек прожил в уединении на своей вилле. А в кругу близких друзей всегда называл себя не врагом, а другом того с кем он когда-то сражался. Его слова и поступки современники относили к чудачеству, но Сципион, судя по тому, сколько он сделал для римского государства, чудаком не был. Скорее он был человеком намного опередившим свое время.
Да простит читатель наше короткое лирическое отступление. Без него очень сложно было бы объяснить глобализационную политику римского общества.
Переселившись из погибающего Карфагена в Рим, и со временем заняв в его влиятельных структурах определенное для себя место, кукловоды надиудейской верхушки сразу же взялись за осуществление своих планов. С их невидимым, но очень серьезным участием римская республика в короткий срок превратилась в гигантское могущественное государство. Она объединила в одно целое почти всю современную Западную Европу на севере до Рейна, на востоке до Дуная. Но это было по планам древних глобалистов — тех, кто сначала «опекал» консулов, а позднее и своих ставленников императоров, только началом. Теневые заправилы римской державы были уверены: их несокрушимая военная машина развеет в прах традиционного северного противника. Легионы Рима рано или поздно доберутся до границ мира. А императоры, благородно осознав свою слабость и несостоятельность, положат его к ногам тех, кого они уважают и побаиваются.
