Сокровище чаши - Александров Глеб Юрьевич (полные книги txt) 📗
Возникла пауза. Тимлоа, отец Наврунга, встал и спросил:
- Но как было идти? Тут же всюду торчат острые камни! Мы слушали советы провожатых и ходили осторожно, чтобы не переломать кости.
- Тимлоа, ты знаешь, что такое доверие Силе. Ты знаешь, что такое доверие скорости. Неужели ты будешь осторожничать, когда скорость твоя в десять раз выше скорости других воинов?
- Нет, я буду спокойно делать своё дело.
- Так и здесь. Надо настолько доверять друг другу, чтобы можно было спокойно делать своё дело. Это непросто, но без этого вам Братства не видать. А ведь практика самоотречения ещё сложнее.
Все сидели понурые и понимали, что в этот день не справились. Наврунг встал:
- Завтра на рассвете поменяетесь в парах. Возьмите других напарников. К вечеру опять буду испытывать вас здесь.
Нельзя сказать, чтобы ребята трудились плохо, вовсе нет. Они старались, и очень. И это было видно и им самим. Но доверие должно было быть полным, до самой глубины, и это должно отразиться в осанке. Идущий в доверии шагает как по широкой дороге там, где отвесные утёсы и шквалистый ветер. Эти шли осторожно. Пока.
Следующий день показал, что идти достойно, гордо выпрямившись, всё-таки некоторые могут.
Двух особо достигших желаемого результата Наврунг выделил из всех. В свете костров на окраине форта они ходили попеременно и остальные сидели и наблюдали. Учились тому, как надо действовать в полном доверии. Это было красиво и удивительно, ведь те, кто осторожничал, получали гораздо больше синяков и ссадин, чем эти двое. Вот уж, действительно, доверие – сила!
На третий день все работали с сильным желанием достичь того результата, что видели они ночью при свете костров.
И вот к концу пятого дня у всех это получилось.
Наврунг ликовал. Отец подошёл к нему:
- Сын, такого результата я не видел ни разу в жизни, а я многое повидал. Верно, рука Сына Света тут?
- Что ты, отец. Ребята стараются и помогают сами себе.
- Наверно, ты очень хорошо знаешь, что делаешь, раз у тебя получается так.
- Я видел, что такое Братство, отец. Мой Друг показал мне. И я ни с чем это не спутаю.
- Тогда у тебя точно получится. Я горд тобой, сын.
Отец ушёл. А Наврунг долго ещё размышлял о практике завтрашнего дня.
Во сне пришёл Гьянг. Они опять стояли на берегу океана и молча смотрели вдаль.
- Твои делают успехи.
Голос Гьянга был задумчив, но ласков.
- Они стараются изо всех сил.
- Да, но этого мало. Ты знаешь, что такое Братство, они – нет.
- Я думаю, у меня получится им объяснить.
Гьянг улыбнулся:
- Из всех неофитов ты самый храбрый. Стараешься объять необъятное и объяснить необъяснимое.
Они опять замолчали. Молчание нарушил Гьянг:
- Нельзя объяснить то, что можно лишь передать. Я помогу тебе, атлант.
Наврунг проснулся. Это сладкое чувство Высокого Собеседования было с ним всё утро. Такое невозможно забыть. Но он заметил, что стал уже привыкать к беседам с Учителем во сне. Его наставления ложились на удобренную почву размышлений и стремлений и потому помогали многое понять, хотя сказано было всего ничего.
Практика самоотречения проходила в подземелье форта.
Это было вырубленное в скальной породе помещение, специально приспособленное для психологических испытаний.
- Та цель, к которой мы идём, – это приобщение к озарению о том, что такое Братство. Ни один человек не может понять на практике Братства, если озарение не придёт к нему. Но чтобы озарение пришло, требуется приложить немало усилий. Это мы и делаем.
- Но что такое озарение?
Петерцеен Кум был на голову выше всех остальных и мощнее, но душа его была тоньше устроена, а потому иногда он задавал вопросы как ребёнок.
- Когда некий смысл ворвётся в твою душу, и опалит её, и удивит, и одарит чем-то важным, и ты поймёшь то, что не понимал ранее, – это и будет озарение смыслом. Именно так вы, воины, должны понять Братство. Пока этого понимания не будет у вас, Братство не состоится и энергии тысячекратной силы не проникнут через вас на поле брани.
- А оно точно будет, озарение?
Действительно, Кору Манн был прав, не так просто получить озарение. Тем более детям простых тружеников и воинов.
- Мы практиковали доверие. Ты понял, что это такое?
- Да, я понял.
- Просто доверьтесь мне. Озарение будет.
После того как воины научились ускоряться, авторитет Наврунга был непререкаем, и, если он говорил, что будет, значит, будет.
Практика самоотверженности состояла в том, чтобы под гипнозом воины показывали, как будут себя вести в опасных ситуациях. Наврунгу предстояло внушать им различные ситуации и наблюдать, как они, совершенно убеждённые в действительности с ними происходящего, будут себя вести.
Зал был большим, пол – ровным, и в тот день все они вдоволь насражались с внушёнными им полчищами врагов и страшными чудовищами.
К вечеру стало ясно, что Наврунгу достались очень храбрые ребята: с самоотверженностью проблем не было ни у кого. Хотя бы это радовало.
Перед сном Мастер произнёс такие слова:
- Все вы должны помнить, что боги охраняют сон таких славных воинов. И боги так же охраняют их и на поле брани. Но вы должны знать, что боги дают озарения и только они выбирают тех, кто должен быть озарён. Воспринимайте будущее озарение о Братстве как Дар богов, цените его, даже ещё не получив. Молите богов и ниспослании его, я же буду молить их со своей стороны. Его послали мне, и, если вы будете молить самоотверженно, так же, как сегодня сражались, боги пошлют и вам.
Все разошлись. Огонь в очаге играл светом, а Наврунг вспоминал слова Гьянга о том, что он пытается объять необъятное и объяснить необъяснимое.
«Вот мы и посмотрим, насколько это невозможно», - подумал он, и сон унёс его в те дали, о которых кто-то слышал, но мало кто посещал.
Последующие три дня прошли в тренировках скорости и молитвах о ниспослании Огня Братства. К исходу третьего дня Наврунг собрал своих двенадцать учеников в Подземелье испытаний. Зажгли факелы и благовония, все вместе вознесли молитвы богам и застыли в ожидании.
Гьянг учил, что от одного факела можно зажечь остальные и от одного разума можно передать другим. Раз это возможно, следует эти знания применить.
Отец Наврунга был прирождённым магом и владел многими секретами магического мастерства, но относился к этому как к увлечению, а не к работе.
Однако сейчас он выступал в роли Святителя. Чтобы помочь воинам в получении озарения и ускорить его получение, следовало намагнитить их сознания, увеличить внутренний магнетизм. Как поймать стрелу проще, если летишь с ней рядом, так поймать озарение проще, если напряжён хотя бы примерно так, как то сознание, что это озарение послало. А без пославшего тут явно не обойтись.
Наврунг был уверен, что Гьянг использует все возможности, и надо было помочь воинам принять благостные посылки.
Разместились в круге, и Наврунг занял срединное место.
Тимлоа начал петь. Это был древний напев, и не слова были важны, но ритм. Все подхватили, и вот уже напев раскатывался под сводами подземелья. Слова напева говорили о существовании всесильных светлых богов и создавали торжественный настрой. Но ритм делал удивительное – он как бы электризовал всех присутствующих. Они впали в подобие транса, и полчаса спустя волосы стали становиться дыбом от накопленного электричества.
Ещё некоторое время спустя от их тел стал исходить свет, но на это никто не обращал внимания. Наврунг был сосредоточен на понятии Братства, как он его знал. Он ощущал как бы некую эссенцию смысла, и ничто более не занимало его разум.
Когда первые лучи солнца коснулись земли, в отверстие в потолке пробился солнечный свет и обряд закончился. Придя в себя, воины встали. Все были задумчивы и быстро разошлись по комнатам. Весь следующий день они продолжали молитвы, и Наврунг посещал их одного за другим, обсуждая то, как каждый из них понимал Братство.
