Тайны НЛО и пришельцев - Герштейн Михаил (читать книги полностью .TXT) 📗

Тем, кто находился внутри станции, было не до разглядывания неба.

«Я почувствовал первый удар, – вспоминал один из операторов. – Он был сильный, но не такой, какой произошел затем через 1-2 секунды… Посыпалась облицовочная плитка… Выскочил в коридор, чтобы пройти в центральный зал. Но в коридоре пыль, дым. Я вернулся, чтобы включить вентиляторы дымоудаления. Потом пошел в машинный зал. Там обстановка кошмарная. Из разорванных труб в разные стороны хлестала горячая вода, она сильно парила. Видны были вспышки коротких замыканий… Значительная часть машинного зала оказалась разрушенной. Упавшей сверху плитой перебило маслопровод, масло вытекало, а его в специальных емкостях находилось до 100 тонн…» 214

Развороченный реактор извергал в небо сотни тонн радиоактивной заразы. Все снимки энергоблока, сделанные в первые дни трагедии, покрыты «вуалью» и белесыми точечками: уровень радиации был таков, что легко проникал через стенки вертолета и линзы фотоаппарата, воздействуя на пленку.

Власти тогда попытались скрыть происшедшее, но настолько топорно, что это лишь подогревало панику. В Киеве крысы и мыши выбегали людям под ноги и подыхали, хотя они как раз славятся своей невосприимчивостью к радиации. Поезда из Киева брали буквально с боем, переплачивая немыслимые деньги за билеты. Услышав краем уха о том, что спиртное выводит радионуклиды из организма, все бросились пить и даже насильно заливали водку детям. А специалистам, которые могли бы разъяснить, что к чему, просто заткнули рот.

«Как только случилась чернобыльская авария, в моей лаборатории счетчики тотчас показали повышение радиоактивности, – рассказывал член-корреспондент АН УССР Дмитрий Гроздинский. – Вместо того, чтобы нам, радиобиологам, объяснить, что произошло, чтобы мы могли дать рекомендации населению, как правильно вести себя в первые часы после аварии, у нас опечатали счетчики. Нам сказали: то, что произошло в Чернобыле, совершенно секретно» 215.

Летчики, пролетающие над зараженным районом, говорили, что это напоминало кадры военной кинохроники: тысячные толпы беженцев, целые людские реки текли по дорогам. В этой обстановке любые необычные объекты в небе вызывали новую волну паники. Только в самом Чернобыле, где работали тысячи ликвидаторов, ежедневно смотрящих в глаза смерти, к визитам НЛО относились достаточно спокойно.

16 сентября 1989 года на четвертом энергоблоке ЧАЭС снова были неполадки, сопровождавшиеся выбросами радиации. Несколько часов спустя, в 8.20 утра, врач Ива Наумовна Госпина сфотографировала в небе над станцией НЛО янтарного цвета.

«С 5.00 до 7.35 утра 7 августа 1990 года состоялось новое знакомство с неизвестным явлением, – сообщила газета „Вестник Чернобыля". – Именно в это время работники зоны, проживающие в вахтенном поселке Зеленый Мыс, перед выездом на работу наблюдали в районе поселка городского типа Иванков на высоте 5-8 км блестящий предмет цилиндрической формы, который напоминал пустую катушку из-под ниток. Объект светился и периодически изменял свою конфигурацию, торцевые диски отделялись, их количество менялось от 2 до 3. Вокруг цилиндра вращалось красное пятно. В 7 часов 35 минут, когда на горизонте появился военный самолет, НЛО исчез» 216.

11 октября 1991 года, в 20.09, возник пожар на втором энергоблоке ЧАЭС. Во время пожара произошло частичное обрушение кровли над генератором. На следующий день фотокорреспондент газеты «Эхо Чернобыля» Владимир Савран проводил съемку в пострадавшем машинном зале:

«Есть свидетели, которые за несколько минут до пожара наблюдали в небе над станцией непонятное свечение. Я же приехал на станцию на следующий день утром и ничего подобного не увидел. Ни самолетов, ни вертолетов, ни каких-либо других объектов над станцией не было. Однако когда я проявил пленку, то увидел в кадре какое-то непонятное мне тело, парящее над станцией. Сейчас я могу это объяснить примерно так: предмет этот по каким-то причинам невидим человеческому глазу, а вот объектив фотокамеры в состоянии его зафиксировать…» 217

Анализ снимка, который провели опытные криминалисты, показал, что о браке пленки, а тем более о фотомонтаже не может быть и речи. Остается лишь признать, что это были пришельцы, прилетевшие посмотреть на новую рукотворную трагедию (рис. 71).

Перед ноябрьскими праздниками, 1 ноября 1990 года, страшная катастрофа потрясла уральский город Асбест. Впервые за многие десятилетия в нем не праздновали годовщину Октябрьской революции…

Цех Калиновского химзавода взорвался посреди рабочего дня. В самом цехе и вокруг, как обычно в это время, кипела жизнь. Ничто не предвещало трагедии.

И вдруг день превратился в ночь. В воздух взлетели тучи пыли, пронизанной полотнищами пламени. Большие и мелкие осколки со свистом разлетались вокруг, пробивая грузовики и стены зданий. Ударная волна обрушилась на производственный корпус, расположенный в полутора километрах. В один миг все стекла в огромных окнах превратились в тысячи лезвий, вонзающихся в стены, станки, людей. Все тряслось, как при землетрясении. В стенах разошлись швы, сыпалась штукатурка. Потрясенные люди выбежали наружу, опасаясь, что здание вот-вот рухнет.

Еще более страшный удар пришелся по автотранспортному предприятию комбината «Ураласбест». Уцелевшие рассказывали, что цех словно подбросило вверх. Воздух превратился в какую-то черную, вязкую взвесь, в которой летали сорванные со своих мест предметы. Людей ра36росало в разные стороны. Едко пахло газами.

Почти в километре от эпицентра взрыва осколок сразил случайного прохожего. Все машины, стоявшие у комбината, превратились в груды искореженного металла, в решето, пронизанное сотнями отверстий. В одной из них находился бульдозерист А. И. Осипенко.

«После смены я сидел в дежурном автобусе, ждал, чтобы меня отвезли домой, – рассказал он. – Взрыва вообще не слышал. Очнулся – лежу на пороге автобуса вниз головой. Вскоре подоспела „скорая помощь", и меня отвезли в больницу».

Почти все, кто находился в злополучном цехе, испарились в пламени взрыва. На его месте зияла воронка глубиной 5 м. Стены превратились в прах.

«Кирпич, из которого были сложены стены здания, – гласит официальный отчет, – в значительной части измельчен, превратился в пыль, покрывшую сплошным слоем сектор с углом при вершине около 90 градусов в северо-восточном и юго-восточном направлении… Элементы бетонных конструкций отброшены на расстояние до 500 м… Полностью разрушена станция перекачки конденсата и заправочный комплекс. Сильное разрушение получили административно-бытовое здание и главный корпус гаражного хозяйства, противопожарная насосная, компрессорная с подстанцией, центральный склад, мастерская по ремонту машин…»

Жертвами взрыва стали десятки человек. Искалеченными людьми забивали целые автобусы, вывозя их подальше от зияющей воронки.

«Травмированы 84 человека, – гласят холодные строки официального отчета. – Работников комбината „Ураласбест" – 68, из них 7– с летальным исходом; работников химзавода 12, из них 7– с летальным исходом. Из работников сторонних организаций один травмирован с летальным исходом» 218.

Вскоре умер еще один тяжелораненый, доведя число погибших до 16.

Среди чудом выживших оказался начальник взорвавшегося цеха В. Ф. Имоденов.

«Трудно даже сказать, что произошло, – сказал он, лежа на больничной койке. – Еще в 14 часов мы с инспектором пожарной охраны осмотрели весь цех. Все работало нормально, никаких аварийных ситуаций. И вдруг – страшный взрыв! Я как раз был у себя в кабинете с технологом и мастером. Здесь меня чем-то и ударило».