Дневник ученицы шаман - Сомбрен Корин (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Снаружи:Хижина-столовая. 17-30.
Внутри (меня); Голод.
Пора обедать! Отлично. Я получаю ОДНУ вареную картофелину и ОДИН малюсенький кусочек специальной «диетической» рыбы, то есть «беззубой». Поскольку рыбьей головы на тарелке нет, ее беззубость я проверить не могу. Очень жаль. Вот и все.
Пора возвращаться в хижину. Уже темно. Я снова трушу. Не хватает смелости идти одной. На этот раз придется признаться в этом Франциско, чтобы он соизволил меня проводить. Самолюбие уязвлено. Он смеется. Да, меня это раздражает.
С фонариками на головах мы уходим в кричащую ночь. Следую за ним. Строго по пятам. Так, что даже пару раз наступаю ему на ногу. Что поделаешь, темно. Отставать нельзя. И главное, не оборачиваться. Меня преследуют назойливые твари. Немое кино прокручивается в моем воображении со скоростью восемьсот кадров в секунду. Фильм ужасов. Франциско выводит меня к моей сцене. Мой маленький мирок, затерянный во вселенной. Сразу зажигаю свечи. Иллюминация как при дворе Короля-Солнца! Подумать только, Франциско придется возвращаться одному. Чувствую себя идиоткой. Иногда.
Сажусь за столик прослушать сегодняшние записи. Ну вот, так я и знала. Микрофон стоял не с той стороны. Получилась запись интервью с шака-пой: «Шшшк-шшк, шшк, шшк, шшк и т. п.» Какая же я дура. Ладно, придется записывать заново. Пойду-ка спать. Не хочу ничего писать. А вокруг шум и гам. Чешется. Тыльная сторона ладони на левой руке. Один-единственный укус. Однако, чтобы подцепить малярию, может хватить и его. Только этого недоставало. А тут еще и Франциско ясно дал понять, что снадобье от малярии - лишь плод моего воображения! Остается только молиться. Иногда помогает. Хорошо, по крайней мере, он дал мне хоть один суперсовет. Если тебя укусили, чеши или выше, или ниже места укуса. НИКОГДА не чеши сам укус. А это почему же? Чтобы не заразиться...
Ретируюсь под свою москитную сетку. Буду думать. Усиленно. Из-за шума. Завтра воскресенье. Аяхуаска. В животе урчит, Там почти пусто. И лучше, по словам моих новых подруг, в ближайшее время не будет. Прощайте все.
Воскресенье, 15 октября
Снаружи: Темно. Моя хижина. 2 часа ночи.
Внутри (меня): Прилив.
Просыпаюсь среди ночи. Хочу в туалет. Ужас! Должна признать, учитывая все выпитое мною сегодня, включая отвар клабохуаски для успокоения взбунтовавшегося желудка, это все равно рано или поздно должно было произойти. Клянусь себе больше никогда не брать в рот ни капли жидкости после семи вечера.
Так, вернемся к насущной проблеме. О том, чтобы выйти из хижины и сверкать голым задом посреди диких ночных джунглей, полных невидимых существ, не может быть и речи. Судорожно соображаю, что делать. Вот оно.
Решение.
Этап 1. Сесть на корточки на краю площадки, держась одной рукой за опору хижины. Поза мартышки.
Этап 2. Сохраняя равновесие, выставить заднюю часть тела в пустоту, далее именуемую «санузел», отделяющую пол хижины от
земли.
Этап 3. Пописать. Да, да. Приятный сюрприз: благодаря тому что расстояние до земли достаточно большое, брызги мочи не долетают до моих голых ягодиц. Ликую. У меня получилось. Теперь нужно действовать быстро. Давлю на ту часть живота, где, по моему мнению, находится мочевой пузырь. Я рассчитываю, что, увеличив давление, можно увеличить скорость процесса, а следовательно, уменьшить время пребывания моей попы в ночи. В темноте. Главное - не оборачиваться. Долго-то как. Да кончится это когда-нибудь или нет? Чертовы мочегонные средства. Фу, наконец-то!
Бегом обратно под сетку. Закапываюсь в свой голубой спальный мешок. Заткнуть уши. Через них духи проникают внутрь. Выключить фонарик на лбу. Дышу с трудом. Жарко тут. Пора возвращаться на поверхность. Пора успокоиться. Заснуть. Это единственное, что мне поможет.
Просыпаюсь в пять утра. Сегодня аяхуаска. Еще совсем темно. А мне все равно. Ловлю себя на мысли, что я гораздо меньше боюсь утренней темноты, чем вечерней. Наверное, потому, что чувствую: где-то неподалеку притаившийся солнечный диск уже готовится развеять тьму.
Несколько долгих минут валяюсь в раздумьях. Размышляю о том, что сказал Франциско: «Аяхуаска должна очистить твое тело, прежде чем она примется за твой дух». Почему я? Это нечестно. Опять хочу писать. Надоело уже. Эта клабодрянь посильнее любого мочегонного. Ладно. Использую ту же технику, а потом - за работу. Надо что-нибудь записать.
Зажигаю свечу и приклеиваю ее к столу. Rec. Блаблаблаблабла... Эта работа требует полной отдачи. Придумана будто специально для меня. Светает. Пять сорок утра. Хочу есть. Решаю навестить Кармен на кухне. Еще не очень жарко. А может, я от голода уже не чувствую жары. Беру с собой все для записи. Рекордер, микрофон и наушники. Слушайте-слушайте, вы, крокодилы, москиты и прочие жители джунглей, наконец-то среди вас настоящий профессионал звука!
Снаружи: Светло. Хижина-кухня. 6 часов утра.
Внутри (меня): Легкое потрескивание жаркого огня под котелками.
Запах: Варящийся рис.
В наушниках, вооруженная микрофоном, я вхожу в хижину, похожая на военного корреспондента. И зверски голодная. Хотя тоже мне, воительница, называется, - это после того-то, как села мимо гамака да от собственной тени шарахалась. Замечаю, как легкой гримасой удивления искажается обычно улыбчивое лицо Кармен. Я очень люблю Кармен.
Ни минуты не колеблясь, приближаю микрофон к котелкам, чтобы записать звук огня. Еще ничего не готово. Of course(6). Потом опускаю микрофон в котел, записываю бульканье риса, затем подношу к зеленому попугаю, который, впрочем, сразу пытается его сожрать. Обожаю окунать микрофон в разные звуки. Он как кисть художника, способная рисовать цветами звуков.
6) Конечно (англ.).
Входят несколько мужчин. Они здесь работают. Строят хижину-школу. Кармен бежит накрывать им завтрак. Я слишком голодна. Спрашиваю у Кармен-. «А я?» - «Не раньше половины девятого!» Гррррр! Сейчас семь. Теперь я хорошо представляю себе отчаяние голодной собаки, которая просит у хозяина поесть, а тот притворяется, что не понимает. О'кей. Ничего не поделаешь, пойду в столовую, послушаю, что получилось. Воздушной походкой, ведь в желудке совсем пусто. Сажусь. Звук записи доносится до моих ушей. Неплохо для первого раза! Эти звуки ведут меня в прошлое, говорю я себе. С их помощью я останавливаю время и словно бы возвращаюсь обратно, в тот временной отрезок, который закончился каких-то пять минут назад. Вдохновленная, я молчу...
Похоже, диета начинает давать неожиданные результаты. То ли еще будет. Появляется Франциско. Показывает репродукции картин и макет своего будущего альбома. Мне по-прежнему нравятся его картины. Простые линии, насыщенные цвета. Он садится и начинает рисовать. На коре. Обработанной как бумага. В результате получаются шершавые листы от одного до двух миллиметров толщиной, почти квадратные, около полуметра в длину и ширину. Некоторые черного цвета, другие почти телесного. Первоначальный цвет коры создает основной фон. Франциско рисует натуральными красками, замешанными на воде и каком-то растительном клее, который фиксирует краски на неровном материале. Каждый мазок приходится повторять множество раз, поскольку кора сильно впитывает. Это долгое занятие. Он рисует свои видения, вызванные приемом аяхуаски. Мне нравится смотреть. На очертания другого мира.
Бросаю взгляд на часы. Восемь тридцать! Кармен все нет. Чувствую, что выражение моего лица становится умоляющим. Слух напряжен. Наконец-то! Передо мной появляется тарелка. На ней - белый вареный рис и три дольки сырого помидора в качестве украшения... Ни соли, ни масла. Ням-ням, какая вкуснятина. Однако. Никогда так быстро не ела. Не хватает только карты десертов и чашечки крепкого кофе. Так. Это была моя последняя еда до завтрашнего утра. Теперь только спать. Да. И думать. Если хватит сил.
