Суфии. Люди пути. Беседы о суфизме - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Я слышал...
Лао-цзы каждое утро ходил на прогулку. Сосед, который ходил вместе с ним, знал его — знал, что тот был очень тихим человеком, не любил разговаривать.
Однажды сосед упомянул, что утро прекрасно — это было прекрасное утро. Лао-цзы выглядел очень озадаченным. Он посмотрел на соседа так, будто тот сказал что-то безумное.
Сосед занервничал и сказал: «Что случилось? Почему ты так на меня смотришь? Я сделал что-то не так?»
Лао-цзы ответил: «Я тоже смотрю на утро, так какой смысл говорить, что оно прекрасно? Ты думаешь, я мертвый, или глупый, или что я сплю? Утро действительно прекрасно, но какой смысл это говорить? Я тоже здесь, не меньше, чем ты».
Тогда сосед перестал говорить. Он следовал за ним, гулял с ним, и спустя годы утренних прогулок вместе с Лао-цзы он тоже стал понимать, что такое медитация.
Потом к соседу приехал гость и тоже захотел пойти с ними на прогулку. Там он не удержался и воскликнул: «Какой прекрасный восход!»
В тот день сосед понял. Он выглядел озадаченно, так же, как однажды Лао-цзы, озадаченно посмотрел на него и сказал: «Зачем это упоминать? Я ведь тоже здесь».
И Лао-цзы сказал: «Теперь ты понимаешь?»
Существует способ контактировать с реальностью без слов. На самом деле, это единственный существующий способ. Слова не помогут, они лишь мешают.
Поэтому иногда, просто сидя возле куста розы — посмотрите. Иногда, сидя ночью под звездами, смотрите, не думайте. Не начинайте думать о том, как называется это звезда. У звезд нет имен. Роза не знает, что ее зовут «роза», и солнце тоже совсем не знает, не осознает, что оно прекрасно. Забудьте все это, просто будьте. Это пребывание здесь, это присутствие и есть медитация.
И когда Аджами сказал: «Делая сердце белым в медитации, а не делая бумагу черной от письма», он имел в виду следующее: «Я не читал писаний, я не писал книг, я не создавал философий. Меня не интересуют учения или теология, меня не интересуют слова, меня совершенно не заботят логика и софистика — все мое усилие было в том, как трансформировать свою энергию в чувствование энергии, но не в ее обдумывание. Я выпал из головы в сердце».
И когда вы попадаете в сердце, чудесное открытие поджидает здесь вас: голова холодная, а сердце горячее, потому что сердце живое. Голова холодная, как могила, а сердце такое же живое, как Бог, и такое же горячее. Головой вы способны создать только все больше и больше логики, сердцем вы можете приносить все больше и больше любви.
«Делая сердце белым в медитации...»
Медитация — это падение в сердце, и, когда вы попадаете в сердце, возникает любовь. Любовь всегда следует за медитацией. То же самое верно и наоборот: если вы становитесь влюбленными, за этим следует медитация. Они всегда вместе. Они — это одна и та же энергия, они неразлучны. Либо вы будете медитировать и станете великим влюбленным, огромная любовь будет изливаться повсюду вокруг вас, вы переполнитесь любовью; или превратитесь в влюбленного и найдете качество сознания, называемое медитацией, где мысли исчезают, где мысли больше не окутывают ваше существо, подобно туману, где больше нет дымки сна, которая вас окружает, — утро настало, вы проснулись, вы стали буддой.
Аджами говорит: это так, как будто я вошел в божественное, в божественную Вселенную. Бог повсюду — вам просто нужно быть в своем сердце, и вы окажетесь настроены на Бога.
Бог транслирует себя повсюду, но ваш механизм приема работает неисправно. Это так же, как если бы ваше радио оказалось неисправным, или вы не сумели бы настроиться на нужную станцию — поэтому ваша жизнь такая унылая, пресная. На вас не проливается никакая радость, никакое празднование.
И ты спрашиваешь меня: «Что здесь праздновать?» А чего здесь нет? Чего еще не хватает? Все есть, только вы спите. Выйдите из своего сна. И когда я говорю выйти из сна, я имею в виду выйти из вашей мертвой головы. Придите в сердце, пусть сердце пульсирует, пусть сердце поет, пусть сердце танцует. И тогда не беспокойтесь о Боге, о котором говорят теологи, — вы получите настоящего Бога. Тогда не беспокойтесь о Боге мусульман или индусов и христиан — вы получите Бога, который сотворил все. Настоящий Бог — это не индуистский, не мусульманский, не христианский Бог, настоящий Бог — это просто Бог. Ему принадлежит все. И он никому не принадлежит как собственность.
У суфиев есть прекрасное изречение. Они говорят: мир есть Бог, хотя Бог не есть мир.
Мир — это нечто маленькое. Бог — это большой круг, а мир — это маленький круг внутри большого. Мы можем сказать, что все в маленьком круге — также и в большом круге, но мы не можем сказать, что все в большом круге — также и в маленьком круге. Мир — это Бог, но Бог — это не мир. Бог имеет бесконечный потенциал. Этот мир — лишь малая часть Бога, которая осуществилась.
Но вы можете найти здесь Бога. Он повсюду — в каждом дереве, в каждой реке, в каждой горе, в каждом человеке. Когда ребенок улыбается, это Бог улыбается, когда женщина плачет, текут слезы, это Бог плачет. Он в нищем и в императоре, он во мне, он в вас — потому что есть только он, есть только Бог.
Но каким-то образом мы продолжаем упускать Бога... мы ищем его повсюду, мы отправляемся в Гималаи, или к Каабе, или к Кайласу... Не нужно никуда идти. Он так же присутствует здесь, как где-либо еще, он настолько же присутствует в вас, насколько и в Мухаммеде или Махавире, Кришне или Иисусе. Он одинаково доступен для всех. Нет неравенства, вы просто должны создать некую сонастроенность, в которой вы его смогли бы принять. И это принятие случается в сердце, никогда не в голове.
Вся работа мастера — обезглавливать своих учеников — вот чем я продолжаю заниматься здесь. Вам нечего терять, кроме своей головы.
Достаточно на сегодня.
Глава 12
«Мгновенная» патология
Первый вопрос:
Ошо, столько людей в наши дни ищут мгновенного просветления, и столько гуру крутятся вокруг и говорят: «Следуй за мной», и, тем не менее, не понятно, есть ли у них верный ответ. Чем ты это объясняешь?
У каждой эпохи есть своя собственная особая патология. Слишком сильное осознание времени — это особая патология нашего века. Современный ум очень сильно ощущает время и хочет, чтобы все делалось мгновенно.
Этому есть причины. Во-первых, современный ум западно-ориентирован. Восток исчез из сознания. Даже на Востоке реальностью стал Запад. Восток больше не существует. На Востоке еще было осознание вечности, безвременности. Запад слишком сильно осознает время.
Причина этому — христианство. Христианство полагает, что есть только одна жизнь. Это создает беспокойство, если есть только одна жизнь, значит, все нужно успеть сделать в этой жизни, другой нет.
На Востоке время измеряется гигантскими интервалами — в миллионы жизней. Никакой спешки. Ждать можно сколько угодно. Даже если эта жизнь потеряна, еще ничего не потеряно, ведь вам предстоит еще не раз вернуться. Поэтому нет нужды торопиться.
Это был совершенно иной взгляд на мир, безвременной взгляд на мир. Восток никогда не беспокоился из-за времени, из-за нехватки времени. Восток никогда не говорил: «Время — деньги». Сама мысль о том, что время — это деньги, глупа.
Времени как такового не существует. Время существует в вашем желании, в вашем уме. То, что существует на самом деле, — это вечность. Она есть всегда, она была всегда. Поэтому Восток жил в неком абсолютном терпении.
Но Восток исчез из мира. Западное мировоззрение говорит, что есть только одна жизнь, и даже это уже не гарантировано. Из-за третьей мировой войны, из-за атомной энергии, водородной бомбы не гарантировано даже то, что вы сможете прожить свою жизнь до конца. В любой момент... На этих сумасшедших политиков нельзя положиться. Они так безумны, что в любой момент мир может просто исчезнуть. Конечно, это породило страх.
