На перепутье двух миров - Прийма Алексей К. (лучшие книги онлайн txt) 📗
– Правильно сделали, что пришли, – сказал я, выслушав Ларису. – Полагаю, с вами взаимодействует потустороннее жулье, пьющее живительные для него соки напрямую из вашего организма. Поэтому-то вы слабеете и болеете…
Как и многие прочие экстрасенсы, Сергей Василенко утверждал, что в лечебных сеансах, проводимых им методом бесконтактного воздействия на пациентов, ему помогают некие "светлые силы". Не те ли самые, что контактируют с Димой Пашуевым? Дима говорит: "Светлые сущности"; Василенко: "Светлые силы".
И оба они заявляют, что те "сущности", "силы" приходят к людям, избранным ими для контакта (здесь: к экстрасенсам), только с добром. В отличие от "темных", они никогда не причиняют вреда ни экстрасенсам, ни пациентам последних. Напротив, протягивают им свою незримую дружескую руку помощи.
Я усадил Ларису П. лицом к лицу с Сергеем Василенко. Потом попросил Сережу начать сеанс бесконтактного воздействия на эту исхудавшую женщину с затравленным взглядом и пепельно-бледным лицом. Руки экстрасенса взметнулись вверх и, развернувшись ладонями к Ларисе, задвигались в воздухе, делая пассы.
Прошла минута. Василенко хмыкнул и недоуменно приподнял левую бровь:
– Право же слово, чертовщина какая-то, – сообщил он, адресуясь ко мне, однако не отрывая напряженного взгляда от лица Ларисы. – Такое ощущение, будто стоит вокруг этой дамы непробиваемый экран. Никак не могу сквозь него прорваться.
Сказанное Сергеем не оказалось совсем уж неожиданной новостью для меня. Василенко был отнюдь не первым сенсетивом, рассказывавшим мне о таком экране.
– Продолжайте работать, Сережа, – посоветовал я и неторопливым жестом извлек из внутреннего кармана своего пиджака пухлый блокнот в темном дерматиновом переплете.
– Но экран непробиваем, – с досадой в голосе повторил Сергей. Между тем его руки по-прежнему порхали в воздухе, делая пассы, живя как бы самостоятельной жизнью.
– Непробиваем, говорите? Как знать… Сейчас мы с вами попытаемся проковырять в нем дырочку.
С этими словами я раскрыл блокнот и зашуршал его страницами в поисках нужной.
Заветный сей блокнотик служил для меня верной палочкой-выручалочкой. На его страницах были сведены воедино все известные мне церковные уставные "молитвы на отчитывание нечистой силы", монастырские тайные "отшептывания" и простонародные "заговоры на изгнание бесов". Поверьте на слово, разыскать их все и свести в единый информационный ряд, разделив на группы по неким общим признакам, было делом вовсе не легким. На розыски ушли годы и годы…
Я нашел нужную страницу и, держа блокнот в левой руке, правой трижды размашисто перекрестил самого себя, потом Сергея Василенко, а потом и Ларису. И громко принялся читать вслух монастырское "отшептывание" на церковнославянском языке.
Полковник Перси Фосетт, как вы помните, писал: "Я воззвал о помощи, заставив себя поверить, что помощь придет".
Вот в том-то и весь фокус! Взывая о помощи к небесам, нужно всенепременно заставить себя поверить, что помощь свыше будет оказана. В этом категорическом, безапелляционном "нужно заставить себя" есть что-то от самогипноза. Если не удается заставить, то "отчитки" и "отшептывания" не срабатывают. Они остаются наборами нарядно звучащих, но бесполезных слов, впустую слетающих с губ.
Перешагнуть через трансцендентальный барьер сакраментального "нужно заставить себя" не так-то, между прочим, просто, как это может показаться иному человеку, никогда не перешагивавшему через него.
Сознание перешагивающего должно войти в особое, специфическое состояние. Шаманы называют его камланием, йоги – медитацией, оккультисты – трансом, психиатры – самогипнозом. А воинствующие атеисты считают такое состояние формой религиозного психоза, и подайте, кричат, сюда поскорее дюжих санитаров, нужно срочно изолировать этого бормочущего психопата от общества.
Сергей Василенко продолжал делать пассы руками, а я бормотал "отшептывание".
Лариса негромко сказала:
– Голоса в моей голове сейчас очень сильно ругаются.
Руки Сергея продолжали порхать в воздухе.
Внезапно Сергей проговорил:
– Экран исчез. Не лопнул, не треснул, а в одночасье исчез. Сгинул целиком и полностью. Потоки энергии из моих рук вливаются в ауру пациентки.
– Я чувствую это, – возвестила Лариса П. почти тотчас же. – Странное ощущение. Никогда ранее не испытывала ничего подобного.
– Там, внутри ауры, – продолжал свой комментарий Сергей, – происходит какое-то шевеление. Даже бурление. Там что-то мечется. Да, мечется, как… паук в стеклянной банке. Это "что-то" начинает истаивать, исчезать, блекнуть. Оно тает, тает, тает… Исчезло.
Руки экстрасенса упали вниз. Расслабленно пошевеливая пальцами, разминая их о собственные бедра, Сергей бросил на меня острый взгляд, хмурый от усталости и недоуменный.
– Слушайте, как вам это удалось? – полюбопытствовал он.
– Что именно?
– Снять экран. Как вы сделали это?
– Я?.. Честное слово, я тут ни при чем или почти ни при чем. Никакого экрана я лично не видел и не чувствовал. О его наличии сообщили во всеуслышание вы, экстрасенс. Ну а мое скромное участие в нашей с вами "травле демонов" свелось к тому, что я сердечно попросил Бога о помощи. Вот и все… Как, кстати, вы себя чувствуете, милая?
Лариса сладко потянулась всем телом и, скрестив руки на груди, обхватила ладонями плечи. Впервые с момента моего знакомства с ней увидел я на ее бледном, осунувшемся лице слабое подобие улыбки.
– Спасибо, – молвила негромко она.
– Стало быть, все в порядке?
Легкий утвердительный кивок головы был мне ответом.
– Что вы сейчас ощущаете?
– Вслушиваюсь в тишину, наступившую в мозгу. Какое счастье, что она там опять наступила.
…Миновали две недели, и я вновь встретился с Ларисой. Изменения, происшедшие за эти дни в ее внешнем облике, были разительными. Морщины на лице разгладились, на щеках появился румянец, а в глазах – здоровый блеск. Молодая женщина заметно поправилась, ее руки и плечи, едва прикрытые летним сарафаном, округлились, спина выпрямилась. В общем, была она в момент нашей второй встречи во всех смыслах очаровательна собой, в том числе и с сексуальной точки зрения.
Когда до меня с некоторым опозданием дошло, что я беззастенчиво рассматриваю Ларису глазами не исследователя, а мужчины, я усмехнулся и понял: женщина полностью выздоровела.
Лариса правильно оценила мой ощупывающий взгляд. И тоже усмехнулась.
– Да, вы похорошели, – стеклянным голосом констатировал я, сурово сдвигая брови. – Как ваше психическое самочувствие?
– Тишина стоит в голове. Благословенная и абсолютная.
На страницах этой книги уже мелькало имя Ларисы Короткой, целительницы, "бабки", или, в другой терминологии, экстрасенса. С помощью молитв и заговоров Короткая небезуспешно лечит людей от множества болезней, включая синдром раздвоения личности (одержимость бесами). Читая ту или иную молитву, она всякий раз заставляет себя бесповоротно поверить в то, что процедура "отчитывания" окажет благотворное влияние на отчитываемого.
– Ни в коем случае нельзя сомневаться в силе молитвы, – говорит она. – Если возникнет малейшее сомнение, молитва не поможет вашему пациенту. Сомнение – тот выключатель, который мгновенно отсоединяет вас от мира Божьего.
Вячеслав Пичугин, когда фотоаппарат в его руках в ходе описанного сеанса гипноза выходил из строя, тоже адресовался за поддержкой к Богу. Он возвращал фотокамеру в рабочее состояние с помощью чтения молитв. Внутренняя психологическая установка на их безоговорочную действенность в экстремальных обстоятельствах была ключевым моментом в действиях Пичугина. Как ни дико это звучит для атеистического слуха, слово Божье оживляло "сломавшуюся" камеру. Сугубо вербальное воздействие давало немыслимый с рационалистической точки зрения результат. Вышедший из строя сложный оптический прибор вновь начинал функционировать. Молитва оказывалась для него… чем-то вроде доброй порции машинного масла для застопорившегося автомобильного мотора.
