Беседы с Богом о здоровье, душе и будущем медицины - Уолш Нил (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Доктор КУПЕР: Их хранят в специальных условиях, поэтому их легко резать, хотя я не знаю, какие именно химикаты используются и как конкретно происходит процесс бальзамирования. Насколько я знаю, из тела выкачивают кровь и заменяют ее веществом, которое застывает, как пластик, так что его гораздо легче резать.
НИЛ: Почти жалею, что спросил об этом! Как вы избавляетесь от подобных воспоминаний и как заставляете свое сознание вернуться к видению людей в их реальной форме, не воскрешая эти воспоминания?
В смысле, я слишком чувствителен. Я бы не продержался там и пяти минут.
Доктор КУПЕР: Преподаватель спросил меня на первом же занятии: «А вы в обморок не хлопнетесь? Может, вам присесть?» Столкнуться с подобными вещами – действительно настоящий шок!
И это правда: я выходила после занятия из лаборатории, где, например, мы только что смотрели легкие, и думала только о человеческих легких. Наверное, это странный способ идти по жизни, но, разговаривая с людьми, я тогда представляла себе их легкие, потому что воспоминание было слишком ярким. Однако, в общем, я просто не верила тому, чему меня учили в той лаборатории – в духовном смысле, – поэтому не думаю, что воспринимала это слишком серьезно. Для меня это была очевидная иллюстрация того, что я связана со своими родными, с любимыми и с каждым человеком, чей путь пересекся с моим, на уровне энергии. Это подтверждало существование чего-то, помимо физического.
Для меня это стало кристально ясно.
НИЛ: Тело ни в коей мере не является нашей сутью, тем, кто мы есть. Вам очень повезло получить такое откровение в столь юном возрасте.
Большинство людей за всю свою жизнь даже близко не подходят к этому знанию, к такому глубокому пониманию.
Доктор КУПЕР: Это был первый случай в моей жизни, действительно поставивший передо мной вопрос: если мы – не наши тела, то кто мы?
В результате это стало началом исследования того, о чем мы говорили ранее – пересечения физического и духовного – и понимания связи между телом и душой.
И, Нил, мне бы хотелось поделиться еще одной историей в дополнение к этой, которая еще больше углубила мое понимание. Это была первая операция на открытом сердце, на которой я присутствовала, – аортокоронарное шунтирование – когда надо провести артерии вокруг сердца.
В этой операции мое внимание привлекло то, что она выполнялась именно на сердце, одном из самых жизненно важных органов в теле. Это не тот случай, когда пациент сломал ногу или еще что-нибудь, а нам надо это починить. Сердце – тот самый орган, без которого жизнь попросту невозможна. В смысле, что остается от нас, когда наше сердце не бьется?
Поэтому я была заинтригована этой операцией с первой же минуты, как только вошла в помещение.
Я прекрасно помню, как стояла в операционной и помогала анестезиологу, «усыплявшему» пациента перед операцией. В тот момент меня поразило, что для погружения пациента в «сон» – большинство этого не знает – надо парализовать его мышцы. Ведь, если мы собираемся вставить дыхательную трубку, а мышцы не парализованы, они дыхательную трубку вытолкнут. То есть сами не расслабятся настолько, чтобы впустить ее. Также мы не хотим, чтобы пациент отталкивал хирурга или отбивался, поскольку мышечные рефлексы будут противиться действиям хирурга. Это еще одна причина, почему надо временно парализовать пациента, прежде чем начать вмешательство.
Затем мы довели сознание пациента до состояния, которое называют «лекарственной комой». Это значит, что человек, который подвергается операции, на самом деле не спит, он не видит сны, не проходит другие относительно активные стадии мозговой активности. Если измерить активность его мозга на электроэнцефалограмме в этот момент, она покажет коматозное состояние, эквивалентное полной потере сознания [2].
Если анестезия была проведена правильно, то, «просыпаясь» после операции, пациент абсолютно ничего не помнит. То есть у него не остается никаких воспоминаний о том, что операция вообще имела место. Остаются только швы на месте разрезов.
Все это звучит как научная фантастика, а уж ощущается и подавно. Именно так я себя чувствовала, находясь в этом помещении и наблюдая глазами юного студента-медика. Но это было по-настоящему. И это было замечательно.
Пациент под анестезией не мог самостоятельно дышать, поскольку его мышцы были парализованы. Поэтому нам надо было «дышать» за него с помощью аппарата искусственной вентиляции легких. Более того, данная конкретная операция затрагивала сердце, и оно, разумеется, не билось, пока мы над ним работали. Вместо этого пациента подключили к аппарату искусственного кровообращения – трубопроводу, который гонял его кровь по кругу и обогащал ее кислородом, то есть выполнял функции, в норме осуществляемые сердцем и легкими [3].
И вот я стою в операционной. Кровь пациента качается по трубкам, опутавшим всю операционную – сердце у него не бьется, легкие не работают, память на нуле, активность мозга подавлена до состояния комы, мышцы парализованы. Помню, как подумала в тот момент: «Черт, если это не заставляет нас задуматься, кто мы, если это не заставляет нас снова задаться вопросом „Что такое жизнь?“, то что может заставить?»
Уберите наше сердце, функции мозга, легкие, мышцы – и что останется? Что есть мы?
Поэтому самое важное, что я вынесла из своего обучения профессии врача: физическое и духовное не существуют сами по себе. Наше физическое «Я» – ничто без постоянной и вечной связи с духовной энергией, и это стало мне совершенно ясно именно в те моменты.
НИЛ: Итак, вы говорите, что существует энергетическая составляющая жизни, которая оживляет всю нашу физическую сторону. Неотъемлемая сущность.
Из вашего рассказа очевидно, что в операционной применяют заменители телесных механизмов. У них есть заменитель сердца, заменитель кровеносной системы, заменитель легких и так далее. Но неотъемлемая сущность должна оставаться с телом, – иначе это будет труп. Потому что нет заменителя для фундаментальной энергии жизни, когда эта энергия жизни больше не течет в теле. И эта фундаментальная энергия не течет ни из какой машины.
Доктор КУПЕР: Интересный взгляд!
НИЛ: Как это относится к человеку, который не пребывает под наркозом, а ходит себе и живет нормальной жизнью?
Доктор КУПЕР: Ну, что до меня, то я восприняла это и применила к собственной повседневной жизни – явно не под наркозом – сказав себе: «Ясно, без сомнений, что существует духовная энергия, оживляющая наше физическое присутствие, которую невозможно ничем заменить».
Также очевидно, что как таковую мы ее обычно не видим. Большая часть человечества не видит этого присущего нам замечательного инструмента!
В «Беседах с Богом» говорится о нашей вечной связи с Богом, и этому сопутствует идея о том, что духовность способна помочь нам во времена тягот и борьбы. Однако по иронии судьбы, когда мы оказываемся в этих самых тяжелых временах, по моим наблюдениям, большая часть человечества прибегает к «физическим» решениям проблем и даже не задумывается о духовной точке зрения.
Когда я собственными глазами увидела, что это духовное присутствие сопровождает нас всегда, это стало для меня не столько эзотерическим откровением, сколько реальным, земным знанием. Я начала усваивать, что «духовное присутствие» не просто все время со мной, – это на самом деле я и есть.
А если это и есть я, тогда это можно использовать как чудесный вспомогательный инструмент в моем арсенале пути по жизни.
