Русский скит на Афоне. Новая Фиваида - Автор неизвестен (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
О схимонахе Диомиде
Этот отец был весьма тихого нрава, кроткий, простой и молчаливый. Усердно подвизался он в своем любимом безмолвии на пустынной келье, где и заболел. При помощи других пришел он в больницу, и ему назначили койку. Отец Диомид был бодр по наружности, но пульс его был совершенно без движения. Об этом известили духовника, и больного тотчас же без всякой задержки приобщили Святых Таин. Он был в благоговейном настроении, молился и непрестанно осенял себя крестным знамением. Вскоре по принятии отцом Диомидом Святых Таин духовник заметил в нем признаки смерти и стал читать отходную. Отец Диомид благоговейно крес тился. При этом, заметив, что над ним читают, спокойно спросил: «Батюшка, о чем вы читаете?» – «Отходную», – ответил духовник. Больной спокойно и благоговейно продолжал осенять себя крестным знамением и молился. Когда отходную кончили, больной тотчас же в молитвенном настроении тихо и мирно скончался на 67-м году своей жизни. Было это 29 сентября 1891 года. Воистину честна пред Господем смерть преподобных Его!
О схимонахе Илии
Такая же блаженная кончина была и у схимонаха Илии. Он уединенно жил недалеко от Нонновой ныне разрушенной кельи на берегу моря вблизи скита с западной стороны. Келья, где он жил, была им же самим сколочена из досок.
Жизнь отца Илии была строго подвижническая, он был очень воздержан во всем. Когда он выходил из церкви, то дорога его всегда была не в трапезу, а в свою келейку, где кроме сухарей не было ничего. Характер у него был чрезвычайно простой, нрав тихий и смиренный, говорил он очень мало, но при разговоре всегда имел веселый вид и ласковое обращение, чуждое угрюмости. Будучи в миру землемером, он не надмевался этим, но с деликатностью соединял свойства истинного смиренного монаха. Почувствовав свою близкую кончину, он пошел к морю, омылся и надел чистое белье. Прийдя в келью, он заболел и при помощи своего собрата, схимонаха Митрофана, пришел в больницу, но не говорил, что он болен, а, как выражался он сам, «ослабел что-то». На другой день он пожелал приобщиться Святых Таин, чего и был удостоен после ранней Литургии. С особенным благоговением, стоя приобщился он Святых Таин и затем, не успели прочитать отходную, тихо и мирно скончался, как уснул. Было это 27 августа 1891 года на шестидесятом году жития отца Илии.
О схимонахе Савле
Смерть этого отца была замечательно безболезненна и легка, «наподобие сна», как выразился духовник иеромонах Е., очевидец его кончины. 19 января отец Савл сам, без помощи других пришел в больницу и занял койку, но на ней мало лежал, больше сидел или ходил. Не жаловался на болезнь, но на слабость, «ослабел что-то», – говорил он служащим больницы. 20, 21 и 22 января, в самый день кончины, отец Савл, бодрый и спокойный, сам, без помощи других по окончании Литургии подходил прикладываться к святым иконам, получал антидор и пил святую воду.
22 января, спустя часа два после ранней Литургии, отец Савл почувствовал стеснение дыхания, но сидел в кресле около своей койки и никому ничего не говорил. Служащие больницы заметили в нем перемену и немедленно известили об этом духовника, который немедленно пришел и предложил отцу Савлу приобщиться Святых Таин, но тот ответил: «Завтра приобщусь». Когда же духовник сказал ему: «Ты очень слаб», тогда отец Савл изъявил согласие приобщиться – спокойно и тихо сказал: «Как вам угодно, батюшка, я желаю». Отец духовник немедленно сделал распоряжение о приготовлении и послал за очередным иеромонахом, а сам, не отходя от больного, стал читать молитву перед причащением. Как только он кончил молитву, пришел иеросхимонах отец Митрофан со Святыми Дарами. Изнемогший больной в благоговении и страхе стал приподниматься с кресла, чтобы стоя приобщиться, но духовник и служащие осторожно положили его на койку и он лежа причастился Святых Таин с особенным чувством и благоговением. Затем отец Савл прочитал благодарственную молитву и тотчас же тихо и мирно испустил дух, как будто уснул легким и приятным сном. Скончался он 22 января 1902 года, 68-ми лет от роду, прожив в Фиваиде тринадцать лет.
Отец Савл был очень простой, тихий и кроткий, до самой смерти он ни с кем не имел близкого знакомства, был молчалив, редко с кем входил в разговоры. Жил он в каливке вблизи скита, около верхнего кипера. Правило и образ жизни держал пустынный: пять дней в седмицу безмолвствовал (но к Литургии ежедневно ходил), в субботу приобщался Святых Таин, выстаивал бдения и участвовал в эти два дня в братской трапезе. При кротком и тихом характере отец Савл был очень терпелив и нестяжателен, одежду носил старую, заплатанную. После его смерти оставшееся его имущество составляли никуда негодные тряпки и его съестные продукты, которыми он питался, – квашеная капуста из братской трапезы и грибы, лично им собранные и приготовленные. Келья его была сырой и весьма тяжелой для дыхания, как можно полагать, от зловонного запаха съестных припасов. Обстановка ее была вполне подвижническая.
Вполне возможно было ему и жить в чистой и здоровой келье, и употреблять вкусную и приятную пищу, но он ради спасения души принуждал себя к терпению такого произвольного мученичества и за сие удостоился такой тихой и мирной кончины.
О болящем схимонахе Иринархе
Схимонах Иринарх был одарен от Господа добрыми качествами, он поистине был сын мира, примерный послушник и истинный монах. Почти все время своей тринадцатилетней жизни в Фиваиде он страдал болью ног и всего тела от простуды. Болезнь его, от которой он страдал, была ревматизм. Почти за два месяца до кончины он слег на койку в больнице, к болезни ног открылась другая, более жестокая болезнь – на щеке у него образовался большой нарыв с сильным воспалением, от которого вся щека вскорости истлела. Куски гниющего тела при его лежачем положении падали прямо в глотку, необходимо было согнившее тело обрезать, на что он сперва не соглашался, говоря: «Пускай так будет», а затем согласился и дозволил обрезать. Когда счищали ножницами гнилое тело, то больной ни одного слова, ни одного вздоха не испустил, но был спокоен. Удивительно было его терпение, но и смотреть на него нельзя было без содрогания, ибо по очищении сгнившего тела осталась голая челюсть, кость щеки, зубы и все горло были открыты, правда, через некоторое время они закрылись материей.
Добрая, примерная иноческая жизнь отца Иринарха и его доблестное терпение болезни – доказательство того, что он имел дар и умносердечной молитвы. Благодать Божия всегда была при нем и укрепляла его в подвиге терпения. В самый день кончины, 3 января 1901 года, он удостоился приобщения Святых Таин, а после приобщения с молитвой на устах мирно и тихо испустил свой дух.
О болящем монахе Салафииле
тец Салафиил (в миру Степан Никитич Мочанов, житель города Астрахани, из торговцев) нрава был простого, характера тихого, кроткого и молчаливого. Более десяти лет страдал он болезнью ног от простуды, к тому же все сие десятилетнее время даже до смерти терпел от неизлечимой раны на ноге величиной в ладонь, из которой постоянно струилась зловонная жидкость, требующая ежедневной тщательной перевязки и промывки раствором карболовой кислоты. От него всегда отдавало зловонным запахом с примесью карболки, иногда же, когда почему-либо промывка замедлялась, запах около него был особенно невыносимый, но он все терпел и не жаловался на болезнь. Жил он в больничном помещении для слабых, а по временам – в своей пустынной келье, которая находилась пониже источника. Бывали случаи, когда отец Салафиил, удалившись в пустыньку, жил в своей келье по два или по три дня, и рана его все это время была без промывки и без перевязки. Когда он возвращался с пустыньки в больницу, первым долгом ему предлагали перевязку и промывку раны. Здесь замечательно было терпение отца Салафиила, да и служащих больницы, ибо с трудом, и то не все, могли переносить смрадный и зловонный запах от раны, и, что всего удивительнее, всегда после его двух или трехдневной отлучки по открытии раны там было множество червей. Их выбрасывали и затем рану промывали и тщательно перевязывали. Отчего образовалась эта рана, неизвестно, но удивительно то, что на протяжении десяти лет вплоть до смерти она не уменьшалась в размере и около нее всегда было опухшее тело, из самой же раны всегда текла материя с дурным запахом.
