Аскетические творения - Преподобный Подвижник Марк (книги хорошего качества .TXT) 📗
5. Из сего мы видим, что молитва бывает различная, ибо иное — неразвлеченною мыслию молиться Богу, и иное — предстоять на молитве телом и развлекаться мыслию; также иное — выбирать время и, окончив мирские беседы и занятия, помолиться, и иное — сколько возможно предпочитать и предпоставлять молитву всем мирским попечениям, по слову того же апостола: „Господь близ, ни о чем же пецытеся, но во всем молитвою и молением прошения ваша да сказуются к Богу“ [450]. Как и блаженный Петр говорит: „Уцеломудритеся и трезвитеся в молитвах, все попечение ваше возвергше Нань, яко Той печется о вас“ [451]. Во-первых же, и Сам Господь, зная, что все утверждается молитвою, сказал: „Не пецытеся, что ясте, или что пиете, или чим одеждитеся: ищите же Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам“ [452]. Но, может быть, и призывает нас Господь чрез это и к большей вере, ибо кто, оставив попечение о временном и не терпя в нем скудости, не поверит Богу и касательно вечных благ? Сие-то обнаруживая, Господь сказал: „Верный в мале, и во мнозе верен есть“ [453]. Но и в этом снизошел Он нам человеколюбиво, ибо, зная, что для нас неизбежна ежедневная заботливость о теле, не отсек дневного попечения, но, попустив нам заботиться о настоящем дне весьма прилично, боголепно и человеколюбиво повелевает не заботиться о завтрашнем; ибо людям, облеченным в тело, невозможно вовсе не заботиться о том, что относится к жизни тела; чрез молитву и воздержание можно многое сократить в малое, но совершенно презреть все [относящееся к телу] невозможно.
6. Итак, желающий, по Писанию, возраста в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова достигнути [454], не должен предпочитать молитве различные служения и без нужды, как случится, брать оные на себя; но и встречающихся по некоторой надобности и по смотрению Божию не должно уклоняться и отвергать оные от себя под предлогом молитвы; но ему [надобно] познавать различие [455] и служить смотрению Божию без испытания. Кто мудрствует иначе, тот не верует, что одна заповедь бывает, по Писанию, и выше, и главнее другой, и не хочет, по слову пророка, направлятися ко всем заповедем [456], встречающимся ему по смотрению Божию. Но хотя необходимые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, однако безвременные занятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрания излишних имений. Ибо насколько кто ограничит их о Господе и отсечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечения, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искреннюю веру во Христа. Если же кто-либо, по маловерию или по какой-либо другой немощи, не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве. Ибо лучше подвергнуться ответственности за недостаток [дел], а не за обольщение и возношение; да удостоверит тебя в этом притча Господня о мытаре и фарисее. Итак, постараемся и мы надеждою и молитвою отдалять от себя всякое мирское попечение; если же не можем исполнить этого в совершенстве, то будем приносить Богу исповедание в недостатках наших, прилежание же о молитве никак не оставим, ибо лучше подвергнуться укорению за частное упущение, нежели за совершенное оставление. Во всем же сказанном нами о молитве и неизбежном служении много нам потребно вразумления от Бога к рассуждению, чтобы знать, когда и какое занятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает должное служение, не зная того, что все дела [наши] надобно направлять к благо-угождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходимые и неизбежные заповеди не всегда к исполнению суть одни и те же, но одна из них в свое время должна быть предпочтена другой, ибо каждое из служений не всегда, но в свое время совершается, а служба молитвы узаконена непрестанною; посему мы и должны ее предпочитать занятиям, в которых не настоит необходимой надобности. И все апостолы, уча о сем различии народ, желавший привлечь их к служению, говорили: „Не угодно есть нам, оставльшим слово Божие, служити трапезам. Усмотрите убо, братие, мужи от вас свидетельствованы седмь, ихже поставим над службою сею. Мы же в молитве и служении слова пребудем. И угодно бысть слово сие пред всем народом“ [457]. Чему же мы из сего научаемся? Тому, что людям, которые не могут пребывать в молитве, хорошо находиться в служении, чтобы нам не лишиться того и другого, и тем, которые могут — лучше не нерадеть о лучшем».
7. Схоластик, услыша это, сказал: «Как же мирские мудрецы, нерадя о молитве, не падают, но охраняют себя любомудрием?»
Старец, вздохнув, отвечал: «Справедливо сказал ты, что не падают; ибо, упав однажды ужасным и двояким падением — возношения, говорю, и нерадения, они и встать не могут без молитвы, и не имеют [более], с чего бы пасть. Да и что за надобность диаволу бороться с теми, которые всегда лежат на земле и никогда не встают? Одни иногда побеждают, иногда бывают побеждены, падают и встают, оскорбляют и бывают оскорбляемы, нападают и терпят нападения; а другие, по великому своему невежеству, пребывают в первом своем падении и даже не знают, что они пали. К ним-то пророк с сожалением говорит: „Еда падаяй не востает, и отвращаяйся не обратится?“ [458] И еще: „Востани, спяй, и воскресни от мертвых, и освятит тя Христос“ [459]. К тем же, которые не хотят понести труда восстания, пребывать в молитве и потерпеть утеснения [скорби] ради благочестия, для будущего Царствия, пророк говорит: „В погибели твоей, Израилю, кто поможет тебе? [460] Несть струп, ни язва, ни рана палящаяся“ [461]. Это не что-либо из невольно приключающихся зол; нет, это произвольная рана и грех к смерти, который не исцеляется и молитвами других. Ибо сказано: „Врачевахом Вавилона, и не исцеле“ [462], потому что это произвольный недуг, и несть пластыря приложити, ниже елея, ниже обязания [463], т. е. вспомоществований от других. Сие и подобное сему говорит божественное Писание к уничижающим молитву и без нужды и немощи ограничивающим ее часами и временами, тогда как Господь законоположил всегда, ночью и днем [464], и апостолы — непрестанно [465] приносить ее всесильному Богу.
8. Вот как и Ветхий Завет вразумляет уповающего на себя и возносящегося своею премудростию: „Буди уповая на Господа всем сердцем твоим, о твоей же премудрости не возносися“ [466]. И это не одни только слова, как показалось некоторым, и потому приобрели книги, узнали силу написанного в них, и, ничего из этого не исполнивши, надмеваются одним — и лишь мыслями, и, хвалясь словами и изысканиями, принимают великую похвалу от неопытных в любомудрии. Не коснувшись же трудолюбия и не помня о деле, много бывают порицаемы Богом и мужами трудолюбивыми и благочестивыми, ибо они, употребив первоначальное разумение (εἰσαγωγικῇ γνῶσει) Писаний не на дело, но злоупотребив его на показание, лишились действенной благодати Святого Духа. Они суть хвалящийся в лице, а не в сердце [467]. Поэтому неопытные в делании должны его коснуться, ибо сказанное в Писании не для того только сказано, чтобы мы знали это, но чтобы и исполняли на деле. Итак, начнем дело и, преуспевая постепенно, найдем, что не только надежда на Бога, но и твердая вера, и нелицемерная любовь, и незлопамятность, и любовь к братии, и воздержание, и терпение, и ведение внутреннейшее (γνῶσις ἐσωτέρα), и избавление от искушений, благодатные дарования, сердечное исповедание и усердные слезы чрез молитву подаются верным, и не только сие [вышеисчисленное], но и терпение приключающихся скорбей, и искреннее прощение ближнему [468], и познание духовного закона, и обретение правды Божией, и наитие Духа Святого, и подание духовных сокровищ, и все, что Бог обетовал дать верным здесь и в будущем веке [все сие получают они чрез молитву]. И, одним словом, невозможно иначе восстановить в себе образ Божий, как только благодатию Божиею и верою, если человек с великим смиренномудрием пребывает умом в неразвлеченной молитве. Как же те, которые за неведение и нерадение о молитве лишились таких и стольких благ, говорят: „Мы не пали“, — и приписывают себе премудрость, не понимая даже и своего падения; жалкие, потому что пали, а еще более жалкие по своей неопытности в деле, они приобретают одно только — заставляют нас более верить Писанию, которое говорит, что премудрость мира сего — буйство у Бога [469], а сходящая от Бога свыше есть от Отца светов [470], и признак ее — смиренномудрие. Так, желающие угождать людям вместо Божественной премудрости усвоили себе человеческую и, надмеваясь и хвалясь ею внутренне, обольстили многих из простейших, убеждая их не в трудах благочестия и молитвы [пребывать], но любомудрствовать о препретельных человеческия премудрости словесех. Эту человеческую мудрость и апостол часто порицает и называет испразднением Креста, говоря в послании к коринфянам: „Не посла мене Христос крестити, но благовестити, не в премудрости слова, да не испразднится Крест Христов“; и еще: „Буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит: и худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит, яко да не похвалится всяка плоть пред Богом“ [471]. Итак, если, как указано, Бог благоволит не к изречениям эллинской премудрости, но к трудам молитвы и смиренномудрия, то не суемудрствуют ли поистине [упражняющиеся в них] и, оставив первый образ благочестия, как неудобный к исполнению, ни вторым, ни даже третьим не хотят спастись, но пребывают вне священной ограды и простейших обольщают?»
