Русский Афон. Путеводитель в исторических очерках - Талалай Михаил Григорьевич
Статистика русского монашества на Афоне поражает. В 1912 году, в момент его максимального расцвета, здесь существовали: один монастырь, два больших общежительных скита, 34 келлии и 187 калив, с общим населением, как уже сообщалось, в пять тысяч человек. К началу XXI века из всех этих обителей русским остался лишь монастырь.
Русская Церковь, преследуемая у себя на родине, долгое время не могла влиять на афонскую ситуацию. Лишь после Великой Отечественной войны и «перемирия» между советским государством и Церковью появилась возможность как-то заявить протест против жесткой эллинизации Афона. В 1948 году на торжествах, посвященных 500-летию автокефалии Русской Православной Церкви, впервые после революции в России прозвучали официальные выступления в защиту русских святогорцев. Их настойчивость побудила греческую сторону на ужесточение позиции.
К тому же периоду относятся визиты советских дипломатов на Афон: самый первый из них состоялся в 1946 году. Можно предположить, что на новом историческом этапе СССР был не против включить в свою орбиту русский Афон и мог использовать естественную тягу к нему со стороны Московского Патриархата. Сами святогорцы весьма холодно встречали дипломатов – «соотечественников», которые при входе в церковь даже не осеняли себя крестным знамением. В начале 1950-х годов Московский Патриархат, опять-таки в сотрудничестве с МИДом, предложил свое покровительство русскому Афону, однако подобное предложение было отвергнуто. После этого российские иерархи стали проводить радикальную политику, требуя у Константинопольского Патриарха переведение русских обителей к себе в юрисдикцию. К середине 1950-х годов позиция Русской Церкви смягчилась, а в 1957 году Московский Патриархат официально обратился в Константинополь и к греческому правительству с просьбой разрешить приезд из СССР десяти монахам. Ответа не последовало.
На рубеже 1950–1960-х годов Русскую Церковь парализовали хрущевские гонения, но по их окончании она опять стала выступать против эксцессов греческой политики на Афоне: иерархи Московской Патриархии публично выступали с протестами.
Наконец, в 1966 году, спустя полвека, на Афон прибыло первое пополнение русского монашества: по особой договоренности между Московским Патриархатом с одной стороны и Константинопольском Патриархатом и греческим правительством – с другой в братство Пантелеимоновского монастыря было включено пять новых монахов. Через четыре года из СССР прибыла вторая партия иноков, а за ней – следующие пополнения. Русский монастырь выстоял.
Иначе сложилась судьба двух крупнейших афонских скитов, основанных и отстроенных некогда русскими монахами, – Ильинского и Андреевского: в начале 1990-х годов они перешли в греческие руки.
Многочисленные русские малые обители, рассеянные по всему полуострову, в большинстве своем стоят заброшенными. Некоторые из них разобраны, за исключением церквей: их, по афонским традициям, трогать нельзя. Один из таких пустых храмов обрушился в 1997 году (см. об этом главу «Келлия Св. Иоанна Богослова»).
Ныне связи между русским Афоном и Россией укрепились. В Москве действует афонское подворье, как пуповина, связующая монахов с родиной. В Салониках с 1996 года существует консульство Российской Федерации, взявшее под опеку афонитов-соотечественников. Русские монахи стали пополнять Святую Гору нетрадиционными путями: один инок, например, попал в Грецию туристом и принял постриг уже на самом Афоне. Другой русак, пешком придя из Владивостока, долгое время нелегально жил среди отшельников Карули, самой дикой части Афона, а пойманный полицией, получил неожиданное покровительство (и постриг) у игумена Великой Лавры. Известны ранее небывалые случаи, когда греческие общины принимали в свой состав славян. Несколько русских братств вселилось в малые обители, приписанные к Симонопетровскому и Зографскому монастырям. Менее строго теперь применяется закон об обязательности греческого гражданства для новых святогорцев.
Сейчас нет сомнений, что Пантелеимонов монастырь останется «русскоязычным» (по терминологии греческих чиновников), а ведь до середины 1960-х годов существовали серьезные опасения, что и он будет эллинизирован. Другие же русские обители Святой Горы, увы, закончили свое существование.
Пантелеимонов монастырь
Святогорский путь – это всегда неожиданность: непредвиденная встреча и минутный разговор могут резко изменить все планы (впрочем, в этом краю ясно понимаешь: ничего случайного в жизни не происходит). Однако, куда бы ни забредал русский путник, какими бы тропами ни ходил, они рано или поздно приведут его в славный Пантелеимонов монастырь.
Всех без исключения поражает грандиозный вид обители, со множеством разнообразных строений и куполов. По существу, это целый иноческий город. В отличие от большинства афонских монастырей Пантелеимонов многокрасочен: пилигримы-греки называют его «Прасини мони», «Зеленый монастырь», по необычному цвету его крыш. И на Афоне этот зеленый цвет для русского богомольца становится родным.
Обитель была основана в начале XI века и первоначально располагалась в Ксилургу (см. ниже главу «Скит Ксилургу»). Во второй половине XII века русские иноки, вследствие своей многочисленности, переселились из Ксилургу в Нагорный (Старый) Руссик, первоначально именовавшийся Пантелеимоновым монастырем Фессалоникийца. Он известен пострижением здесь в монахи св. Саввы Сербского в 1196 году (обитель впоследствии получила статус скита; здесь в 1925 году освятили прекрасный храм во имя св. Пантелеимона Целителя, с высокой шатровой колокольней).
Во время монголо-татарского ига связь Руси с Афоном прервалась. «Старый» монастырь Фессалоникийца был оставлен русскими иноками и заселен греческими. Несмотря на деятельную помощь московских государей в XV–XVII веках, русская жизнь на Руссике почти не возрождалась: знаменитый путешественник Василий Григорович-Барский, побывавший тут в 1744 году сообщил, что «у монастыря только название русское».
Фреска с изображением св. Пантелеймона в Святых вратах Русского монастыря, 1999
В конце XVIII века иноки из Руссика перешли на берег моря – в нынешний Пантелеимонов монастырь, основанный в XVII веке епископом города Иериссоса на месте скромной келлии. Во время русско-турецкой войны 1827–1828 годов монастырь временно опустел, но в 1835 году греческий игумен Герасим пригласил в обитель русских насельников, надеясь ее укрепить. Сюда из Ильинского скита переселился и известный своим благочестием и ученостью о. Аникита (князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов), ставший ктитором монастыря. С 1850-х годов русское братство стремительно росло, а в конце XIX века, при архимандрите Макарии (Сушкине), – прежде настоятелями были греки – обитель окончательно перешла в русские руки и начала быстро отстраиваться.
В Константинополе, Одессе и Москве появились большие пантелеимоновские подворья с храмами, а в начале XX века монастырь устроил на Кавказе крупную обитель, Ново-Афонскую Симоно-Кананитскую, ставшую важным связующим звеном между Святой Горой и Россией. В те годы монастырь достиг наибольшего расцвета: его братия насчитывала до двух тысяч иноков (включая иноков, проживавших в многочисленных малых обителях, приписанных к монастырю, а также на подворьях вне Афона). Обитель тогда широко занималась религиозно-просветительской деятельностью, издавая множество книг, брошюр и выпуская журнал «Душеполезный собеседник». Огромное внимание уделялось паломничеству: ведь в начале XX века Святую Гору ежегодно посещало до 30 тысяч россиян!
Утро в Пантелеимонове монастыре. Фото иеромонаха Виталия
О великом прошлом Пантелеимонова монастыря существует целая литература. Сейчас он напоминает город с эвакуированным населением, где осталась горстка хранителей.
