О Жизни Преизбыточествующей - Арсеньев Николай Сергеевич (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Ибо это познание динамическое, т. е. только постоянным подвигом, постоянным борением жива духовная жизнь и неразрывное с нею познание Истины. Здесь — существенная (и для учителей Киреевского, и для него самого) роль Креста Господня и нашего участия в Нем.
Только как живая, борющаяся, напрягающаяся, растущая, преображающаяся и освящаемая личность, конкретная и живущая подлинною и целостной жизнью, можем мы прикасаться к Абсолютной Истине, ибо она есть конкретная и живая Реальная Личность Бога. Эту конкретную живую реальность Киреевский обозначает словом «существенное».
«Для одного отвлеченного мышления существенное вообще недоступно. Только существенность может прикасаться существенному»….
«Сознание об отношении живой Божественной личности к личности человеческой служит основанием для веры». Эта встреча Бога с человеком требует целого человека, всю целостность человека.
«Потому, главный характер верующего мышления заключается в стремлении собрать все отдельные части души в одну силу, отыскать то внутреннее средоточие бытия, где разум и воля, и чувство, и совесть, и прекрасное, и истинное, и удивительное, и желанное, и справедливое, и милосердное, и весь объем ума сливается в одно живое единство, и таким образом восстанавливается существенная личность человека в ее первозданной неделимости» (I, 274–275).
Это — новая жизнь, жизнь веры, не отвлеченный логический процесс, состояние не только пассивного — теоретического или эмоциального характера, а твореское, преображающее событие, существенного значения, изменяющее все существо человека. «Вера — не доверенность к чужому уверению, но действительное событие внутренней жизни, чрез которое человек входит в существенное общение с Божественными вещами (с внешним миром, с небом, с Божеством») (I, 279).
В познании истины дана динамика духовного роста.
В изображении этого пути и этого роста Киреевский, под одеждою философского изложения, — сознательный и верный ученик мистики Православного Востока. Его учителя — Исаак Сирин (он в первую очередь) [405], Макарий Египетский, авва Дорофей, Иоанн Лествичник, Варсануфий и Иоанн и другие наставники внутренней жизни, и в том числе Оптинские старцы — преясде всего живая личность великого старца Макария. Под их влиянием оплодотворилась — прикосновением к Реальности и реальному опыту духовному — его богатая, мощная, ищущая жизненных источников мысль. Стремление к жизненному познанию, к полноте и подлинности духовного опыта — в противовес отвлеченности западного философского познавательного пути — вот, повторяю, одна из основных тем или вернее основная тема философских исканий Киреевского. Страстное искание живого общения с Истиной. И он нашел его на путях, о которых Ап. Павел — этот великий учитель путей христианского познания — говорит: «Тогда я познаю, подобно тому, как я познан». Т. е. в познании Бога два действующие лица: человек и Бог, но Бог более активен. — Он меня уже познал. А когда я — силою Духа Божия — познаю Его, то Он тем самым изменяет и преображает меня в подобие Себя — «в тот же образ, от славы в славу» (2 Кор. 3. 18).
Сокровища аскетическо–мистического опыта Православной Церкви, которые являются лишь раскрытием того, что намечено Ап. Павлом (особенно в 1 и 2 Послании к Коринфянам и в Послании к Ефесянам), вошли чрез посредство Ивана Киреевского и в русскую религиозную мысль. В этом его огромная заслуга: он испил от этого источника и дал пить другим, указал путь другим. Как он сам сказал в одном из своих Отрывков: «Слово должно быть не ящик, в который заключается мысль, но проводник, который передает его другим; не подвал, куда складываются сокровища ума и знания, но дверь, через которую они выносятся. И странный закон этих сокровищ: чем более из них выносится наружу, тем более их остается в хранилище. Дающая рука не оскудеет» (1, 273).
Глубокое впечатление, которое эта его посредническая роль произвела на современников, видна, например, из известного стихотворения, обращенного к Киреевскому Хомяковым:
Как известно, Киреевский не только вдохновлялся аскетически–мистической литературой Православной Церкви, но и издавал также в течение многих лет вместе с Оптинскими старцами (старцем Макарием и его сотрудниками) эти творения отцов–подвижников, — учителей духовной жизни. Так были изданы в Москве под непосредственным наблюдением и в значительной степени на средства супругов Киреевских следующие святоотеческие писания: «Лествица» Иоанна Лествичника в 1851 г., хрестоматия «Восторгнутые Класы в пищу души» (составленная Паисием Величковским из отцов–аскетов и мистиков) в 1849 г., творения Варсануфия Великого и Иоанна в 1852 г., Максима Исповедника в 1853 г., Исаака Сирина в 1854 г., аввы Дорофея в 1856 г. и т. д. [406])
Хотелось бы здесь привести несколько изречений из Исаака Сирина, столь любимого Киреевским. Дух этих изречений всецело совпадает с основным направлением его религиозной философии.
«Весьма различно слово опыта от слово красноречия. Ибо и без опыта умеет мудрость (человеческая) украшать свои слова и говорить истину, совершенно не зная ее, и толковать о совершенстве, хотя сам человек не изведал дел его. Но слово, истекающее из деятельности, есть сокровище, на которое можно уповать. А мудрость, не оправданная деятельностью, есть залог стыда: подобно художнику, который живописует воду на стенах и не может той водой утолить жажду свою, или человеку, которому грезятся дивные сны. Кто же на основании опыта говорить о добродетели, тот передает сие слушающему его, подобно тому, кто дает из денег, добытых трудом своим. Как из сокровищницы души своей, сеет он учение в уши слушающих его» … [407]
«Такова воля Духа; в ком обитает Он, — не приучает тех к лености. Напротив того, Дух побуждает их не покоя искать, но предаваться паче деланию и наибольшим скорбям. Искушениями Дух укрепляет их, и делает, что приближаются они к мудрости. Такова воля Духа, чтобы возлюбленные Его пребывали в трудах».
«Если душа не вкусит с ведением страданий Христовых, то не будет иметь общения со Христом».
«В сластолюбивом теле не обитает ведение Божие; и кто любит свое тело, тот не получит Божией благодати»… «Сердце раздраженное не вмещает в себе тайн Божиих; а кроткий и смиренномудрый есть источник тайн нового века».
«Если будешь чист, то внутри тебя небо, и в себе самом узришь Ангелов и свет их, а с ними и в них и Владыку Ангелов».
«Если душа просияла памятованием о Боге и неусыпным бдением день и ночь, то Господь устрояет к ограждению ее облако, осеняющее ее днем и светом огненным озаряющее ночь; во мраке ее просияет свет».
«… Ибо, когда сила Духа снизойдет в действующую в человеке душевную силу, тогда вместо закона написанного укореняются в сердце его заповеди Духа, и тогда втайне учится у Духа, и не имеет нужды в пособии вещества чувственного. Ибо, пока сердце учится от вещества, за учением следует забвение, а когда учение преподается Духом, тогда памятование сохраняется неповрежденным» [408].
