Выражение монашеского опыта - Исихаст Старец Иосиф (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Итак, он начинает есть, сколько может, чтобы, как мы сказали, окрепнуть. Но, к несчастью, когда благодать ушла, а тело обессилело, ему трудно поправиться, поскольку организм не имеет сил для пищеварения; и, когда ты сильно отяготишь желудок, тело впадает в болезнь, поскольку сердце, не успевая передавать чистую кровь всем своим артериям, передает ее нечистою, в результате чего тело еще более помрачается и отягощается, вместо того чтобы получить пользу.
И вот человек, прежде пребывавший в трезвении, превращается в садовода и земледельца, добывая хлеб свой в поте заботы своей. И в результате становится предателем, поскольку лишается терпения и поддается малодушию. Для врагов же своих он в друга превращается, против своей души вооружается, самолюбия сыном называется, от прямого же пути удаляется. Так что прежней сети он избежал, а в эту попал.
Ты же, добрый путник, шествующий этим божественным путем, поставь и здесь столп своего внимания, возливая на него елей размышления, и многомилостивого Бога упроси, чтобы избежать тебе этой ступени, где расставлена вторая сеть, в которую и в древности, и в наши дни попались многие, совершенно отвергли ангельский образ и вернулись в мир. Если же такой человек и останется на своем месте, то все‑таки станет рабом всяческих страстей, так что, обратившись во врага других монахов, будет страстно нападать на подвижников. Такой, как только услышит, что кто‑то постится, пребывает в бдении или молится, тотчас возмущается и с уверенностью и гневом возражает: «Это все прелесть, и Бог в наши дни подобного не желает, поскольку так поступал и такой‑то, которого едва не пришлось заковать в цепи!»
Так думая и говоря, сей подвижник не только вовсе отвергает монашеские обязанности, но к тому же становится камнем преткновения и для других «употребляющих усилие», [207] стремясь всех вовлечь в свое отпадение, чтобы не одному быть обличенным перед Богом. Такой человек, брат мой, сошел с прямого пути. Врачевание же и лекарство заключается для него в том, чтобы смирить свое сердце, вернуться опять туда, откуда ушел, и ждать милости Господней. Тогда, если придет к нему помощь Божия, пусть поблагодарит Бога милосердного; если же нет, пусть отправляется в подчинение другому, чтобы смирить надменное мудрование, следуя путем отцов наших.
Мы же снова возвратимся к тому, что не успели сказать, и, связав разорвавшуюся нить повествования, скажем вот что. Если наш подвижник не пал, но мужественно выдержал это поприще, ожидая избавления от врага–искусителя, и испробовал все, о чем говорили отцы, но увидел, что не исцеляется, поскольку не подходят ему все эти снадобья, то, несомненно, можно найти нечто иное, чем обладает кто‑нибудь из имеющих опыт богообщения. Нужно лишь усердно, со многими слезами и смирением, искать этого у Бога и людей.
Христос же, Господь наш, не дает ему до поры Своей благодати, но оставляет его бороться с искусителем. Впрочем, надлежит тебе знать, любезный читатель, что диавол сам, как и в случае с Иовом, просит дозволения на брань против подвижников. [208] Поскольку же он опытный воин, который воюет уже тысячи лет и многих вплоть до наших дней низринул в погибель, приобретя великий опыт и силу для борьбы с нами, то и удаляется не скоро, и победу уступает не без труда, но проникает до самых костей, покоряя себе несчастного человека. [209]
Святой же Бог наш, будучи праведным и милосердным, сострадает и милосердствует о заблудшем Своем создании, но все же не прекращает самовластно эту брань, чтобы не показать Себя несправедливым по отношению к требующему брани змию, врагу нашему, чтобы тот не обвинял Его в том, что Он самовластно дает победу, хотя и это Он делал часто, спасая блудников и разбойников, однако же святые отцы не считают такой порядок общим для всех.
Ибо общий порядок, принятый нами от всех святых, состоит в добровольном подвиге даже до крови, согласно речению святого: «ДАЙ КРОВЬ И ПРИИМИ ДУХ!»
Но, смиряясь, подвижник посредством многообразной брани научается правильно мыслить о себе, что он получил превозношение в наследство от родителей, с ним был зачат и рожден в крови и слизи, как и с прочими иными страстями. Потому и, преуспевая, он встречает еще более тяжкие и великие брани. Здесь требуется еще больший подвиг, и здесь, как мы сказали, проверяется, словно золото в горниле, чистота произволения подвижника, поскольку предается он в руки малодушия, уныния, гнева, богохульства и всех зол вражьих, так что каждое мгновение вкушает удавление душевное и пьет воду мучения.
При этом лукавейшие бесы непрестанно, днем и ночью, действуют через различные его страсти; Иисус же, Господь наш, стоя вдалеке, нисколько не укрепляет подвижника Своего, но довольствуется тем, что смотрит на него, как на ведущего бой на стадионе. И тот будет истинным подвижником, кто среди всех этих бед не ослабеет и не оставит своего места, но, обороняясь, будет стоять, соединяя сокрушенные в битве части ладьи своей, плача и стеная о полученных ранах, и постарается залечить увечья, с нетерпением ожидая более избавления от искушений, нежели окончательной погибели.
Истинно мое свидетельство, возлюбленный брат; но лишь тот, кто испытал горечь этой желчи, знает, о чем наша речь, поскольку не многие испытываются подобным образом, но один из тысяч, или, вернее, те, о ком благоволит Благий Кормчий. Итак, такой человек, если даже надежды его невелики, говорит: «Лучше я умру, подвизаясь, чем допущу поношение пути Божия. Ведь я имею столько свидетельств, что его прошли все святые!» А более всех других отцов ободряет нас авва Исаак, похвала безмолвия и утешение подвижников. Обладая таким утешением, подвижник немного исцеляется от уныния, проявляет терпение, питает свое тело скудной и простой пищей, чтобы вынести и вытерпеть скорби подвигов, совершаемых посредством тела. Остальные же силы свои он целиком посвящает сосредоточению своего ума, чтобы из‑за нашедшего на него бесовского смущения и из‑за его собственных страстей не хулилось пресвятое имя Господне.
Таким образом, — любезный, великий подвиг продолжается в течение немалого времени, которое, однако, соответствует терпению каждого и божественной воле, пока вполне не очистит человека от различных страстей и не приведет его к совершенному познанию, так что он сможет хорошенько понять, что приходит от Бога, а что зависит от его собственных сил. И, получив должные и подобающие ему раны, он начинает правильно думать и так говорит себе: «О ничтожный и окаянный, куда делись слова твои, что можешь, если захочешь, подвизаться и стяжать благодать? Разве не ты говорил, что все остальные не понуждают себя и потому не преуспевают? Горе тебе, окаянный, ибо аще не Господь созиждет дом души твоея, всуе трудишься!» [210]
Об этом и еще о многом он рассуждает и понемногу вразумляться начинает. Проклятые же бесы, когда видят, что человек начинает мыслить правильно и о полезном, еще сильнее натягивают луки свои, предчувствуя из наших действий, что скоро потеряют власть над нами. Когда же человек погружен в глубину душевной боли, то некий тончайший голос призывает его быть внимательным и не двигаться с места своего, чтобы не пасть и не стереть навсегда память о себе из книги блаженной будущей жизни. Столь живо ощущает он своих супостатов, что многие, возможно, и не поверят этому. Ибо во время молитвы, когда тело подвижника бодрствует, он, как живое движение, чувствует бешеное волнение страстей своих. Но и по ночам часто слышит он голоса и смех бесов, которые издеваются и смеются над несчастным противником. Если же угодно тебе послушать и об этом, то знай, что видит он во сне, как целые полчища бесов являются ему в естественном своем виде и нападают на него разными способами. Поистине такова злоба врагов наших и такова награда, доставляемая ими тем, кто послушался их внушений, такими дарами наделяют они внимающих им. Однако сие испытание приносит нам и пользу и попускается по воле Господней, чтобы, как сказано, мы стали причастниками смирения, разумными и постоянно пребывающими со Христом. Итак, узнал ты, любезный, об отнятии благодати, увидел и властительство диавола, и мужество подвижника. Посему и немногие из вступивших на это поприще благополучно проходят его. Ибо все монахи, призванные Богом, пришли к монашеству под действием первого луча благодати, многие же насладились и светом второго ее луча. Когда же пришло сие испытание и удалилась благодать, а опытного учителя рядом не было, то они, не удостоившись больше просвещения благодати, не понимая причины этого дела, начали думать, что вернуть благодать нельзя. Такие люди, отчаявшись в отношении ДАРА, живут в глубокой скорби, ибо сила человеческая обычно истощается, когда нет деятельного наставника. Итак, слава Творцу нашему, могущему нас от бесов избавить, а затем на правый путь наставить, чтобы мы, недостойные, Его боголепно прославляли и со святыми отцами во веки веков пребывали, предстательством Владычицы нашей Богородицы. Аминь.
