Где живут счастливые? - Сухинина Наталия Евгеньевна (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Два человека отправилисьв путь к поляне, волшебной, земляничной, где никто никогда не обманывает и неговорит плохих слов, где все живут и радуются.
И бабочки?
И бабочки.
А эти... лягушки?
А лягушки на полянеочень красивые, они умеют летать, как бабочки. Их от бабочек не отличишьсовсем.
Беседуют тихо. Двачеловека, вытянувших два таких разных жизненных жребия. Две женщины, однамаленькая, в ярких фирменных брючках с фиолетово-розовым рюкзачком, любящаявесь мир и рассчитывающая на взаимность. И другая, рано повзрослевшая,познавшая нужду, печаль и нездоровье. Разные? Нет, одинаковые. Потому что и та,и другая оказались не особенно нужными в этой жизни. Но одна не знала об этом,другая знала очень хорошо. И эти два не нужных никому человека оказались теперьочень нужны друг другу. Таня знала, что никого дороже в её жизни уже не будет.А Настя, Настя, разделила с самым дорогим ей человеком свою радостную дорогу кземляничной поляне.
Пришли. Ягоды пахнулиароматом, синие мелкие цветочки легли у ног. Девочка осторожно ступала повысокой траве, боясь ненароком раздавить ягодку.
Они собирали землянику,лежали на спине, любуясь облаками, потом устроили царскую трапезу — белый хлебс сыром, помидоры, чай из термоса. И уже заканчивали трапезу, машина...
На их волшебную полянувъехала машина. Мама, папа, а ещё женщина в жёлтых брюках, мужчина в тёмныхочках.
Вот вы где, —обрадовалась Лида, — а мы вас ищем, ищем.
Расстелили клеёнку, досталишампанское, коробку конфет, фрукты.
Наши друзья, — Лидакивнула на гостей. - Завтра уезжают в Америку, вот решили проводить их наприроде...
Выпили. Разговорились.Гость в тёмных очках стал рассказывать анекдоты. Лида принесла из багажника ещёодну бутылку. Потом Андрей пошёл за хворостом - костёр, шашлыки.
Это волшебная поляна,здесь нельзя разводить костёр, - дрогнувшим голосом тихо сказала девочка.
Ну, Татьяна, глупостивнушаешь ребёнку, уволю, - шутливо пригрозил Андрей.
Вы отдыхайте, а мыпойдём прогуляемся, - Таня взяла девочку за руку.
Они ушли в ближайшийберёзовый лесок. Совсем рядом раздавался смех, повеяло дымком. И гуляли-тонедолго. А вышли к поляне, там уже танцевали. Весело прогибаясь в такт музыке,танцевала Лида, откинув чёрные волосы, сбросив босоножки. Андрей неуклюжераскачивался из стороны в сторону, больше для порядка, чем для удовольствия.Женщина в жёлтых брюках подпрыгивала выше всех и с каждым прыжком лиховскрикивала. Мужчина в тёмных очках был уже вовсе без очков и отплясывал почтивприсядку.
Давайте к нам, — крикнулАндрей, — Настенька, смотри, какая у тебя красивая мама...
Ты обманываешь! —крикнула в ответ девочка, - я слышала, как ты говорил Тане, что она старая иуродина...
Лида остановилась. Онабыстро подбежала к Андрею и отвесила ему пощёчину. Потом подошла к Тане:
Если уж кто уродина, такэто ты, — и она что есть силы толкнула Таню.
Таня не ожидала. Онаупала навзничь и, прежде чем закачались над ней небеса, услышала детскийдушераздирающий крик:
Не трогайте мою Танечку!
Тане дали воды, помоглиподняться. В стороне под одинокой сосной сидела и плакала Лида.
Всё. Тот нервный,дёрганый и некрасивый танец живота на земляничной поляне был их последнимсовместным танцем. Андрей отвёз в общежитие Лидины вещи, врезал новый замок иуехал в загранкомандировку. Лида не хотела никого видеть, рыдала, даже пыталасьналожить на себя руки. А Таня привезла Настеньку в свою однокомнатную квартируза городом, упросила маму — пусть поживёт...
Да пусть живёт, развежалко?
И живёт. Андрей не показывается.Таня сама звонит иногда Лиде и говорит, что всё в порядке, пусть волнуется. Онаи не волнуется. Привыкла - когда девочка с Таней, всегда всё в порядке. Асовсем недавно, перед самым сном, когда Таня по привычке присела на краешеккровати к девочке, чтобы немножко поговорить, Настя грустно и оченьпо-взрослому спросила:
- Ты зачем меня тогдаобманула? Сказала, что поляна волшебная, что там никто никогда не ругается, адядька тот ругался, плохие слова говорил, а папа обманул маму, а мама кричала,дралась...
- Прости меня. Яперепутала. Я привела тебя на другую поляну. Давай завтра встанем пораньше ипойдём на ту, настоящую. Это далековато, но мы дойдём, мы встанем пораньше...
Я ЗВОНЮ С ФАВОРА
Вот уже третий год моясоседка, молодая бабушка, не может окрестить внучку. Родители девочки непротив, сама бабушка этого просто жаждет, а всё дела да случаи. То приболелнастоятель храма, которого они приглядели, то богатая крестная отъехала «забугор», то собирается в церкви много желающих креститься, а они непременнохотят одни. Сначала я объясняла, что проблемы её надуманные, что для ТаинстваКрещения абсолютно не имеет значения ни храм, ни то, какой батюшка опустит вкупель малыша, ни количество стоящих рядом людей. Слушает, соглашается, а вконце разговора — традиционное:
Так-то оно так. Но мнебы хотелось свою Дашку окрестить по полной программе, чтобы и в храме мы однибыли, и чтобы батюшка известный, и крестик золотой...
Зато другая знакомаяокрестила. И рассказывала мне:
Представляешь, некакой-нибудь там сельский священник крестил, а целый архимандрит,договорились... На видеофильм крестины засняли, придёшь, покажем.
Кажется, ничегоособенного в этих разговорах нет. Действительно, как не порадеть родномучеловечку, постараться угодить ему, ведь для кого и живём, как не для детей ивнуков. Им, нашим наследникам, лучший кусочек, лучший глоток, лучшее место подсолнцем. Уже и не удивляемся, привыкли: храмы православные открыты настежь,Москва по воскресным дням, как в старые добрые времена, звонит своими сорокасороками, полки в иконных лавках ломятся от толстых серьёзных книг и популярныхброшюрок. Мы неофиты, нам так хочется побольше узнать и об иконах, и о том, какдержать пост, и о византийских традициях. С жадностью читаем, наверстываем иуж, конечно, стоим на стрёме, чтобы и дети наши вразумлялись, мы нехристямипрожили, пусть уж у них будет другой путь. И в этом марафоне к знаниям мымалость переусердствовали.
Я бы не стала заводитьэтот разговор, имея за душой одну, ну две подобные истории. Но таких историймного, поэтому не считаю свой разговор преждевременным. Судите сами. Женщинапожилая, в прошлом учительница, которая только на пенсии узнала, в какуюсторону открывается дверь в православном храме, не даёт проходу - помоги. Иобижается, что я её просьбу не тороплюсь выполнять: а ещё православная, а ещёжурналистка... Ей нужен хороший батюшка. Не какой-нибудь там юнец, а солидный,седобородый, с опытом, чтобы имел время выслушать её откровения, собранные завсю прожитую жизнь, да обстоятельно, всё по полочкам разложить. В поискахтакого замечательного батюшки она пребывает уже второй год, попадаются не те.Этот слушать не хочет, у того речь неграмотная, тот молод, другой неряшлив, атретий вообще прервал её - не о том говоришь... И вот, отчаявшись, собраласьона к старцу. К известному. К нему со всей России едут, с ночи записываются.Попала. А старец сразу ей регламент — две минуты.
- Что я за две минутыему скажу? - сетует женщина. - Только имя да фамилию, да ещё сколько лет.
А старцу больше ничего ине надо. У старцев особое зрение, духовное, они в душу зрят. И здесь узрелстарец самый обыкновенный, самый распространённый недуг — духовный снобизм.Высокомерное желание удовлетворить свои амбиции, начать путь к Богу с того, чтоне к Нему, Господу, пойти навстречу, а, устроившись поудобнее, ждать, когда Онприблизится к ней. Приехала злая, неудовлетворённая - нигде правды нет! Да,старцы сейчас, как никогда, перегружены. Да, едут к ним с тяжёлыми бедами,неразрешимыми проблемами, скорбями. А ещё - с любопытством. Все говорят,старец, прозорливый, дай съезжу, погляжу. И выдумывают проблему, не стоящуювыеденного яйца. И получают за своё греховное любопытство больной щелчок поносу — две минуты!
— Помоги, устрой кстарцу, — сколько раз в ответ на эту просьбу втолковывала я человеку, что неустраивают к старцу, зряшное это дело, не тот случай, со служебного входаблагодать не получишь. Иди, обивай пороги старческой кельи, падай в ноги, просии плачь. Если угодно будет Господу, допустит тебя к старцу, нет - не ропщи.Иди, просись к любому батюшке, исповедуйся, кайся, не теряй времени в поискахблатных благодетелей, кто примет, того и благодари, что не отказал.
