Буддизм Тибета - Gyatso Tenzin "Dalai-lama XIV" (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗

Как же практикуется мудрость? Вообще есть пять видов мудрости, но главные из них это мудрость, познающая условное, или номинальное знание, и мудрость абсолютного знания, то есть знание природы бытия. Каждая из них имеет множество аспектов, но здесь будет рассмотрена та мудрость, выработав которую в своем потоке сознания, можно полностью преодолеть препятствия скверн и препятствия к всеведению. Что такое пустота, объект этой мудрости? Пустота это конечная природа всех явлений. Она, например, не возникает благодаря сострадательной деятельности Будд или же благодаря деяниям живых существ. Все явления до единого, в силу самого факта их возникновения, пусты по своей природе. Сутра гласит: «Появляются ли Татхагаты или нет, природа и реальность явлений просто пребывают». Что же такое эта «природа явлений»? В комментарии Чандракирти на «Четырехсотенную» Арьядевы говорится: «Здесь „самость“ самобытие (свабхава) явлений, то есть их полная независимость от чего бы то ни было другого. Несуществование этого [рода самости] есть безсамостность». Таким образом, самобытис (самосущее бытис) отрицается, и именно отрицание самобытия и называется пустотой. Как же удостовериться в существовании такого рода пустоты? Хотя все явления всегда были пусты по природе, мы были неспособны постичь это. Понять, что значит «пустотность», можно опираясь на рассуждение в стиле школы мадхьямиков. В общем, истинная природа явлений, или способ их существования, и то, какими они предстают нашему сознанию, противоположны и противоречат друг другу. Хотя природа явлений заключается в том, что они не обладают самобытием, однако, в силу нашей безначально обусловленной приверженности концепции самосущего бытия, все явления, воспринимаемые нашим сознанием, кажутся обладающими самобытием, и мы представляем их себе именно такими. Поскольку, по этой причине, восприятие явлений нашим сознанием и подлинная природа их бытия противоположны, то наше восприятие явлений, как и наша приверженность такому восприятию, в корне ошибочны. В частности, ум, воспринимающий самобытис, это ложный ум, заблуждающийся относительно объекта своего восприятия. Поэтому нужно убедиться, что объект, воспринимаемый умом, тем самым умом, который до сих пор безоговорочно признавал эту ложную видимость самобытия, думая: «Это истинно существует», не существует. Как только объект концепции самобытия признан несуществующим, легко удостовериться в пустотности как природе бытия всех явлений, т. е. в отсутствии их самобытия. В связи с этим прежде всего важно установить, каким образом наше сознание получает ложное представление [о природе вещей]. Для нас поначалу все явления до единого предстают как обладающие самостоятельным бытисм. Например, когда человек думает о себе: «я, я», ему представляется самодостаточное «я», как бы не имеющее нихакого отношения к собственному телу, уму, психофизическим совокупностям и потоку сознания, отличное и совершенно независимое от них. Тот, кто полностью уверен в истинности такого представления и привержен ему, пусть задаст себе такой вопрос: «Если это „я“ существует таким, каким оно представляется всецело независимым от психофизических совокупностей, элементов и источников самого человека, тогда тождественно ли оно совокупностям или отлично от них?» Если бы «я» и психофизические совокупности были тождественны, невозможны были бы все эти подразделения на совокупности, элементы, источники и т. п.; все совокупности были бы одним целым [как само это «я»] . Или же, подобно тому, как имеются совокупности, элементы и источники, должно существовать и множество «я». Более того, когда, например, разрушается совокупность формы этой жизни, [То есть наше физическое тело. Примеч. отв. ред.] то также должно было бы разрушаться и «я». Следовательно, невозможно, чтобы «я» и совокупности были одним и тем же. Далее, если бы «я» и совокупности были самодостаточны и отличны, то они были бы отличны в том смысле, что не зависели бы друг от друга. То есть, когда мос тело испытывает боль, это вовсе не значило бы, что боль испытываю «я», а когда мой желудок сыт, это не значило бы, что «я» сыт. Однако дело обстоит не так. Боль в моем теле означает, что «мне» больно и что страдание возникает в «мосм» сознании. Таким образом, невозможно, чтобы «я» и психофизические совокупности были отличны и независимы. Но помимо тождества или различия нет других способов сосуществования «я» и совокупностей. Ведь коль скоро имеется «я», которое, судя по видимости, обладает самобытием, оно должно быть или тождественно совокупностям, или отличаться от них. И нет другого способа их сосуществования, кроме одного из этих двух. Из этого вытекает, что поскольку «я», которое так удобно представляется нашему уму как обладающее самобытисм, не тождественно совокупностям человека и не отлично от них, то такого «я» не существует вовсе. Если таким образом признать его несуществование, то понятно, что, с одной стороны, «я» каким оно представляется нашему уму не существует, но с другой стороны, «я» не является и полностью несуществующим. «Я» остастся как условное обозначение, просто как наименование. Это условное «я», которое существует чисто номинально, может пользоваться источниками пищи и питья, может обладать вещами и использовать их, например одежду. Можно легко, без малейшей трудности представить себе это «я» этого странника в круговороте бытия, который занимается религиозной практикой и достигает освобождения. Итак, оно свободно от четырсх крайностей, которые суть самобытие, полное несуществование, то и другое вместе, ни то ни другое. Нагарджуна в своем «Основололагающем тексте, называемом „Мудрость“» (XV.10) говорит:

И ещё: Ни существование, ни несуществование, Ни то-и-это, ни ни-то-ни-это.

Признав, что «я» свободно от четырёх крайностей и существует лишь в обозначении, то есть представляет собой просто наименование, мы тем самым признаём неявную безсамостность, относящуюся к «я», как основу безсамостности вообще. Затем следует распространить этот ход рассуждений и на всё прочее, применить его к глазам и прочему, к внешним явлениям таким, как форма, звуки, вкусы и запахи и даже к самой пустоте. Путём рассуждения можно доказать, что все явления не имеют независимого существования. Что же касается смысла того, что все явления не обладают самобытием, то прежде нужно узнать о пустоте, изучая великие книги во всей их глубине; и тогда, в результате услышанного о пустоте от других, вырабатывается мудрость, возникающая из слушания. Затем, в результате многих размышлений о значении пустоты, вырабатывается мудрость, возникающая из размышления. Когда как следует овладевают медитативным сосредоточением на том смысле, в котором глубоко удостоверились, обретают мудрость, возникающую из медитации. Это происходит, когда ум становится необычайно сильным вследствие уже достигнутой безмятежности и благодаря сосредоточенности сознания на смысле пустоты. В это время вырабатывается блаженная подвластность ума и тела, точно так же, как при безмятежности. Разница в том, что в случае безмятежности блаженство подвластности ума и тела достигается силой сосредоточенной медитации, а здесь это вырабатывается силой аналитического размышления. Когда достигается соединение особого медитативного сосредоточения с блаженством такого рода, приходит особое прозрение. Поскольку такое особое прозрение возникает, когда объектом медитации служит пустота, то данное медитативное сосредоточение и есть союз безмятежности и особого прозрения, постигающего пустотность. На этом этапе появляются признаки пути применения, о котором говорилось выше. Затем, когда впервые осуществляется непосредственное постижение пустотности, обретается путь видения, и шаг за шагом устраняются препятствия врожденные и интеллектуальные. В конечном итоге становится возможным полностью и окончательно преодолеть как препятствия скверн и препятствия к всеведению, так и их скрытые потенции. Таково предельно краткое объяснение практики мудрости. Если пользоваться терминами «высшее» и «низшее», то каждая последующая практика выше той, что ей предшествует. Однако что касается порядка их выра6отки в потоке сознания, то предшествующие практики подобны основе или опоре для выработки последующих, и потому вначале самое важное это практика нравственности. Если следовать путями Трёх Практик, опираясь на подлинное принятие Прибежища и понимание связи действий и их результатов, то можно достичь ступени освобождения. Если, в дополнение к этому, развивать драгоценную Устремлённость к просветлению (бодхичитта), порождаемую любовью и милосердием, и исполнять Три Практики в сочетании с вдохновенным устремлением к высшему просветлению ради блага всех живых существ, то можно достичь ступени всеведения, наивысшего освобождения.