О религии маленького ребенка (ЛП) - Хаймеран Марта (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Он может сделаться маленьким и спрятаться в тени вместе с синим цветком, летать вместе с птицами так же далеко, как и они. Ребенок спрашивает о явлениях тварного мира, о своей общности с ним, которая пульсирует в его душе.
Но ребенок интересуется и техникой. Сцена в автомобиле: "Что ты делаешь?" - "Даю газ". - "А сейчас?" - "Переключаю скорости" и т.д. Для нас это само собой разумеющиеся ответы, которые иначе и не сформулировать, и все же - о чем они говорят ребенку? Может ли ребенок "понять", что значит ехать медленно или быстро, если сам сидит в автомобиле, так что ему не надо ни мчаться, ни тащиться, чтобы менялась его собственная скорость? Ребенок не живет техникой так, как может жить природой; здесь он разрывается между восхищением и страхом. Часто верх берет восхищение, но оно быстро проходит, и ребенок говорит: "Теперь ты даешь газ" и даже. "Можно мне выжать ручной тормоз?"
Естественно, ребенок стремится подражать и делает это при всяком удобном случае, в том числе и в этой области. В сущности же техника отпугивает его, поскольку втискивает его в логические, в причинные связи. Может ли техника вообще быть адекватной детской душе? Не покоится ли она на чисто рациональной рефлексии относительно природы и выводах физической науки взрослых? Детям нравится носиться с "бешеной" скоростью на "ходунках"; они то и дело подпрыгивают от восхищения на сиденье автомобиля при скорости 140 км/час: чем быстрее, тем лучше. При этом их, однако, покидает душевно-духовное начало, поскольку ощущает себя несвободным, стесненным. Так начинается их первое маленькое бегство из мира. А позже приходит черед и большому, вред от которого уже невосполним: ЛСД, гашиш, марихуана. Отношения между этими формами проявления замкнутости, самоизоляции не следует понимать слишком узко. Есть и другие, неизмеримо более негативные формы опыта, которому предаются молодые люди, гонимые подобными желаниями, однако налицо родство причин, вызывающих их все.
Чего родители не дали ребенку для развития его формообразующих способностей, то позже проявляется как изъян в его воле к деятельности; то, что не возбуждает его фантазии, но сковывает ее, не удовлетворяет его стремлению играть, но подавляет его душевно-духовное начало - все это налагает печать на его психику и телесность. Когда это проявляется в форме болезни, душевная отзывчивость уже, как правило, оказывается утрачена. "Слишком рано прививая ребенку сознательность, стимулируя его внимание, способность стоять, говорить, думать, родители отнимают у него драгоценные силы, необходимые для его физического роста. Ребенок становится сначала бледным, нервным и теряет аппетит. Позже, в школе, он быстро утомляется и с трудом концентрирует внимание. Половая зрелость наступает у него преждевременно, а спустя несколько лет он превращается в молодого человека, внутренне неудовлетворенного, негармоничного. Он равнодушно выходит из школы и вступает в жизнь с ограниченными душевными способностями. В более поздние годы жизни, и это можно предсказать с уверенностью уже сегодня, такие молодые люди падут жертвами атеросклероза. Причины некоторых случаев юношеских психических расстройств коренятся именно в этом преждевременном развитии способностей" [11].
В сравнении с недавним прошлым, отстоящим от нас, может быть, всего на шесть или семь десятилетий, ребенок с его нежной телесной конституцией сегодня подвергается воздействию прямо-таки адского шума автомобилей, трамваев, гула самолетов, преодолевающих звуковой барьер. Даже нам, взрослым, когда нам случается быть на природе, ночная тишина кажется почти жуткой - так мы привыкли к грохоту вокруг нас. А когда грохот становится невыносимым, мы пытаемся от него как-нибудь отгородиться. Маленький же ребенок остается беспомощной жертвой источников шума.
Наш способ "расслабляться" для ребенка порой оказывается поистине невыносим. Бывает, отец приходит с работы совершенно измотанный и тут же включает радио, а то и мать, тянущая лямку домашней работы обращается к музыкальной поддержке. А уж в конце недели взрослые наконец позволяют себе настоящий комфорт, к которому относятся радио, кино и прежде всего телевизор. Посмотрим сначала, как обстоит дело с радио: "Победное вторжение радио в частную жизнь несет с собой величайшую опасность для человека и его духовного развития...
Человеческая физиология такова, что с каждым чувственным восприятием связаны процессы разрушения в соответствующих нервах. Любое звуковое восприятие, доступное нашему слуху, вызывает определенные разрушительные процессы в слуховых нервах и соответствующих им мозговых центрах... Трудно переоценить значение того факта, что многие бессознательно и полусознательно воспринятые чувственные впечатления делают нас физически возбудимыми, а в психическом отношении ослабляют нашу способность к концентрации. Это относится и ко всем невольно воспринимаемым звуковым воздействиям, исходящим от громкоговорителей, будь то речь или музыка, которые воспринимаются нами лишь наполовину. Это неверно, что они без всяких последствий входят в одно ухо, а выходят через другое... Дело осложняется еще тем, что ухо и мозг полностью во власти громкоговорителя, поскольку у слуха нет никакого отключающего приспособления в противоположность глазам, которые можно закрыть или отвернуться... Вблизи новорожденного, а тем более в его спальне ни в коем случае не должно быль никакого радиоаппарата. Нервной системе ребенка, а тем самым и его организму, непрерывные звуковые раздражения наносят невосполнимый ущерб. Все, с чем имеет дело формирующийся организм, должно быть одухотворенным. Для маленького ребенка всякая песня, спетая самой матерью, даже самая скромная домашняя музыка благодаря возникновению при этом душевных человеческих отношений и светлой, радостной атмосферы, гораздо полезнее, чем тщательно подобранная радиопрограмма, воспринять которую душой малыш не в состоянии.
Опытные учителя по степени рассеянности, способности к обучению или нежеланию учиться и по нервозности своих учеников могут сказать, сколько часов в день в родительском доме звучит радио - или оно включено с утра до вечера. Но основании сказанного уже не вызовет удивления тот печальный факт, что ребенок, постепенно привыкая к постоянным звуковым раздражениям, начинает ощущать как механический звук аппарата и голос учителя или другого воспитателя, который можно "пропустить мимо ушей" или "приглушить", если ему больше не хочется слушать. Бесчисленные педагогические проблемы коренятся именно здесь" [12].
Кино представляет собой предварительную ступень телевидения. Странно, но люди полагают - то ли от отсутствия критической способности, то ли от косности, - что можно восполнить усталость от интеллектуальных перегрузок, расслабляясь перед телевизором. Но ведь интеллектуальные перегрузки состоят не только в том, что человек решает, например, особые философские, арифметические или кибернетические задачи, но, скорее, в некотором избытке впечатлений, апеллирующих к рассудку, но неспособных при этом переживаться душевно или реализовываться во внешних действиях.
Чтобы снять с себя это постоянное напряжение, человек садится смотреть, например, фильм, т.е. иллюзию. "Ненормальность пассивного восприятия кино заключается в патологическом компоненте, поступающем через зрение в психику. Наблюдатель событий, разворачивающихся в фильме, пассивно предоставлен "впечатлениям", и его глаза в это время неспособны к активному "восприятию"... Кинолента с фотографическими снимками - кадрами - посредством мальтийского механизма или грейфера скачкообразно протягивается перед кадровым окном проектора. Каждый кадр интенсивным светом проецируется на киноэкран. В момент протяжки ленты обтюратор перекрывает свет и при каждой новой смене кадра пропускает его вновь. Все это происходит с бешеной скоростью - 24 кадра в секунду, т.е. за 100 минут сменяется почти 150000 кадров. Человеческий глаз подвергается как бы пулеметному огню неподвижных, стационарных световых картинок. Посредством этого насильственного механизма создается иллюзия движущихся предметов или фигур, поскольку здесь имеет место инерция отдельных световых восприятий. Световое давление вынуждает глаз (нанося ему своего рода рану) удерживать навязанный ему свет и в промежутках между световыми выстрелами. Практически наш глаз половину времени во время просмотра фильма смотрит в совершенную темноту, ослепленный и ничего не воспринимающий, и не осознает своей печальной пассивности... В связи с тем, что зрительный акт становится пассивным, а поток впечатлений возрастает, человеческая психика как бы подвергается испытанию на разрыв. Это состояние, которое может перейти в поначалу едва заметный, однако тем более опасный процесс расщепления. Хотя факт этих воздействий еще невозможно доказать опытным путем, все же несомненно, что именно благодаря ему человеческой психике наносится энергетический ущерб...
