Догматическое Богословие - Воронов Ливерий (бесплатные серии книг .TXT) 📗

(1 Кор. 15, 28) [ 141 ].

«В мир входит новая реальность — это Церковь, основанная на двойном Божественном домостроительстве: на деле Христа и на деле Духа Святого, на двух Лицах Пресвятой Троицы, посланных в мир. Оба дела лежат в основании Церкви, оба они необходимы для того, чтобы мы смогли достичь соединения с Богом… Можно в известном смысле сказать, что дело Христа подготавливало дело Духа Святого:

(Лк. 12, 49)… Пятидесятница есть конечная цель Божественного домостроительства на земле.

Дело Христа относится к человеческой природе, которую Он возглавляет в Своей Ипостаси… Но, будучи единой природой во Христе, Церковь, это новое тело человечества, содержит в себе множество человеческих ипостасей. «Разделенные некоторым образом на отдельные личности,… мы как бы сплавливаемся в одно тело во Христе, питаясь одной Плотию», — говорит святитель Кирилл Александрийский (Толкование на Евангелие от Иоанна).

Дело Святого Духа относится к человеческим личностям… Святой Дух сообщает в Церкви человеческим ипостасям полноту Божественности единственным, личностным образом, приспособляемым к каждому человеку как к личности, созданной по образу Божию,… возможность в общей природе осуществлять уподобление (Богу)» [ 142 ].

{98}

В 1815 году к архимандриту Филарету (Дроздову), ректору Санкт-Петербургской духовной академии, обратился обер-прокурор Святейшего Синода князь Александр Николаевич Голицын с просьбой побеседовать с его племянником, который попал под влияние иезуитов и решил перейти из православной веры в католическую. Архимандрит Филарет не мог отказать князю в его просьбе, но вверенный его попечению юноша «сначала неохотно слушал убеждения своего духовного наставника и упорно отмалчивался… Но мало-помалу кротость победила упорство, и юноша заговорил откровенно…» [ 143 ]

Вспоминая об этом случае, митрополит Филарет, с присущей ему скромностью умолчав о себе и об успехе своего влияния на юношу, в одном из своих писем позже писал:

«Племянник министра духовных дел, князь Голицын, воспитывавшийся у иезуитов в Петербурге, не слушал православных увещеваний и изъявлял желание мученичества за Римскую Церковь. По милости Провидения Божия, сей самый фанатизм повлек его насладиться зрелищем самоназванной столицы христианского мира. Увидев в Риме латинство не в фантастическом идеале, кото{99}рый показывали ему иезуиты, а в действительном виде, он… возвратился в православие» [ 144 ].

Обрадованный возвращением племянника к православию, князь А. Н. Голицын попросил Филарета изложить на бумаге свои разговоры с колеблющимся собеседником. «Стал я писать, — говорит Филарет в письме к своему отцу, — не зная, что выйдет; перерыл немало исторических, канонических и отеческих книг для верных справок; иногда уставал до того, что заставлял вместо себя читать и писать, а сам только слушал и диктовал; и не знаю, когда бы кончил сие, если бы не ограничился нужнейшим, оставя многое, чего, может быть, некоторые также желали бы. Но так выходит около десяти листов печатных» (протоиерей А. Смирнов. Там же).

Труд архимандрита Филарета был опубликован в 1815 году под заглавием «Разговоры между Испытующим и Уверенным о православии Восточной Греко-Российской Церкви». Впоследствии он несколько раз переиздавался (в 1833, в 1843 годах), к сожалению, в этих изданиях некоторые важные моменты были опущены.

Впоследствии русскими писателями высказывались различные точки зрения относительно значения «Разговоров…» — этого сочинения еще молодого архимандрита Филарета. Расхождение в понимании мыслей Филарета привело к дискуссии: одни, например, профессор А. В. Керенский, считали его своим единомышленником в отрицательном взгляде на западную, Римскую Церковь, тогда как другие, например, профессор протоиерей П. Светлов [ 145 ], утверждали, что в «Разговорах…» виден «дух терпимости, кротости и мудрой осторожности святителя в решении величайшего церковного вопроса» — об отношении к инославию.

{100}

«Как член естественного тела, — пишет архимандрит Филарет, — никогда не перестает быть членом, разве (только) через невозвратное отсечение и совершенную смерть, — так человек, облекшийся в крещении во Христа, никогда не перестает быть членом Тела Христова, разве (только) чрез безвозвратное отпадение от Церкви Христовой и вечную смерть» («Разговоры…» — С. 23–24).

По прямому смыслу этого высказывания очевидно, что для архимандрита Филарета христианин — это член тела Церкви Христовой как получивший таинство крещения, признаваемое ею действительным (а действительным оно может быть, если оно совершено как в лоне самой Православной Церкви, так и в отделившемся от нее, но не еретическом обществе).

Рассуждая о христианстве как о «Теле Христовом, составляемом из верующих всех времен и мест» (Разговоры… — С. 25), Филарет называет его «Вселенской Церковью», что видно из следующего места сочинения: «На основании слова Божия представляю я себе Вселенскую Церковь единым , великим телом . Иисус Христос есть для него как сердце , или начало жизни, так и глава , или правящая мудрость. Ему только ведомы полная мера и внутренний состав сего тела.

Нам же известны различные части его и более (то есть преимущественно) наружный образ, распростертый по пространству и времени.

Стараясь объять сей образ во все времена христианства, я представляю себе оный по частям, по примеру того, как в книге пророка Даниила представлен подобный сему образ народов и царств; и нахожу, во-первых, в начальной Апостольской Церкви  — образ главы нового тела, и главы от злата чиста (Дан. 2, 32), потом, {101} в Церкви укрепляющейся и распространяющейся  — подобие персей и рук; далее в Церкви обилующей — подобие чрева, наконец, в Церкви разделяемой и раздробляемой  — подобие ног и перстов .