Пути и ошибки новоначальных - Гармаев Анатолий (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗

Главное в исповедании Христа не то, чтобы мы сумели теоретически рассказать о христианстве. Не в этом дело. Немало людей, которые блестяще знают учение Церкви, но именно к ним могут быть отнесены слова Христа: «Многие скажут Мне в тот день: Господи! Господи! Не от Твоего ли мы имени пророчествовали? И не Твоим ли именем бесов изгоняли? И не Твоим ли именем многие чудеса творили? И тогда объявлю им: Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззакония» (Мф. 7, 22–23) или же в другом месте: «Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас Исаия, как написано: Люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мк. 7, 6).

Что это значит? Это значит, что умом человек просвещен, сознанием своим может быть знает о Церкви все, но сердце по сердечным расположениям его далеко отстоит от Христа, и поэтому своими поступками, своими отношениями с ближними он Его не исповедует.

Исповедовать Христа — это прежде всего исповедать Его поступком. Высший характер или образ этого исповедания — это мученическая кончина за Христа, когда человек, умирая за Христа, благословляет своих казнителей, своих палачей. Вот мера благодатного чувствования, та глубина церковного хождения, та сила изменения нрава, что даже при самых ужасных обстоятельствах насилия, надругательства над человеком он благословляет своих палачей. Так было в древние времена, так же было и в наше время, когда тысячи православных людей принимали мученическую кончину от большевиков и тех, кто был с ними.

Читая все это или зная давно об этом, давайте теперь посмотрим на самих себя. Так ли мы с вами воспитаны? Вот кто-либо заденет нас словом — что сразу внутри подымается? Или кто-то скажет: «Ты делаешь не так!», — какой ропот сразу возникает. А если кто-то скажет: «Да ну тебя!», — какая обида! Происходят с нами очень простые или чуть трудные житейские обстоятельства — и мы уже не можем их понести. Разве это есть исповедание Христа? — Нет. А вот мученики и новомученики Российские преподают нам образ исповедничества. Такому исповедничеству необходимо положить начало, и в этом задача огласительной школы, в этом миссия крестных родителей.

Возможно ли сейчас найти для каждого из нас таких людей? — Вряд ли. И поэтому какая мера благодарности Богу должна быть, если Господь Промыслом Своим на нашем пути вдруг посылает встречу с таким человеком: жизнью исповедающим Христа.

Наверное, не для каждого возможна такая встреча. Но для многих из нас ею может стать неожиданный поступок ближнего, в котором мы явно услышим православное дыхание, дыхание Церкви. Это может быть всего лишь слово, сказанное от сердца, сказанное так, как мы никогда раньше не слышали, — подобный опыт встречи с православными людьми мы вполне могли иметь. Это промыслительное участие Бога, в котором Он Сам берет на Себя огласительную задачу и Сам становится нам Крестным Родителем, научая нас через людей, которые идут рядом с нами. Не исключительно через человека, но через какой-то его поступок, какое-то его слово. Вот это порой и будет тем главным научением, той важнейшей частью нашего огласительного пути, которые совершаются Богом в повседневном общении с братьями и сестрами во Христе. «Христианин, — пишет свят. Феофан Затворник, — храм Духа Святаго, жилище Отчее и Сыновнее. Следовательно, он сосуд Божества. Прими же его, как принесшего к тебе Бога в себе, с благословениями, подобно древнему ковчегу, и притом всякого, велик ли он или мал, беден или богат, умен или нет» [2].

Так поступая, узнаешь дивный, никогда не прекращающийся Промысел Божий, который в одни минуты будет действовать извне, через твое окружение, в другие — через сердечное чувство и зрение к богодарованным свойствам брата во Христе.

ВСЕХ НАУЧИМ. — НЕ ТУТ-ТО БЫЛО…

Лет пять назад по благословению нашего Владыки Германа, Архиепископа Волгоградского и Камышинского, мы организовали в Волгограде духовную школу. Мы полагали: «Наконец-то, нам дана свобода! Теперь мы всех научим!» Но дело учебное оказалось далеко не простым, очень трудным и кропотливым. Мы же, начиная его, полагали, что, поскольку собрались церковные люди, все должно получиться. На деле оказалось, что по характеру своей жизни большинство из нас в действительности находится всего лишь на огласительном этапе. Правда, вспоминаю, как мне самому трудно было с этим смириться. Имея уже немалый для нынешнего времени опыт церковной жизни — пятнадцать лет активного воцерковления, мне пришлось в то время в ходе серьезных попыток научения людей церковной жизни обнаружить, что я сам в этом мало что знаю и умею. Как трудно признать себя не церковным, а всего лишь входящим в Церковь человеком, более того, пребывающим всего лишь на огласительном этапе… В итоге обнаружилось, что научить мы можем очень немногому.

Но когда мы с этим согласились, то стало как-то легче жить. Сразу стало проще с теми, кто приходит. Мы и не подозревали, что все трудности общения с приходящими в Церковь людьми были связаны не только с их характером, но в немалой степени и с нашим. Внимательно вглядываясь в труды Святых отцов Церкви, мы пришли к выводу, что преимущественная часть нынешнего поколения, не имевшая воцерковления с детства, сегодня пребывает в огласительном состоянии. А какая-то часть церковного народа, будучи уже давно, в Церкви по видимости, по характеру своего исповедания находится даже в предогласительном состоянии, даже не предполагая, что исповедовать веру надо не словами, рассказывая о Христе, а жизнью, в согласии со Словом поступая в самых обычных жизненных обстоятельствах. Это совсем разные вещи.

Одно дело — стоять на кухне и стоящим рядом людям рассказывать о паломнической поездке, о Святых отцах, об учении церковном и, в результате поджарить котлету до гари, суп сделать чрезмерно соленым… И совсем другое — со всей любовью и преданностью Христу приготовить и котлеты, и суп, а потом накормить и напоить тех, которые сейчас жаждут не столько слова, сколько просто пришли покушать, потому что голодны. Слово они потом почитают, найдется время и для слова. А вот если ты сейчас просто с любовью их накормишь, потому что ты чувствуешь их нужду, а не свои какие-то желания, не свою потребность всех вокруг просвещать, то, окажется, так будет лучше, и проще, и правильнее. Но этому надо долго и упорно учиться и человек порой нескоро к этому приходит.

Немало усилий он приложит к тому, чтобы воцерковить ближних, или приходящих на огласительные занятия, или начинающих ходить в храм на богослужения. Он будет воцерковлять их, не разбираясь, в согласии ли с призывающей благодатью Божией (долготерпеливой, кроткой, вселюбящей, премудрой, чуткой) будут его действия. Чаще от себя, со своим видением и требованиями, со своим притязанием он будет добиваться от людей воцерковления, время от времени уточняя ситуацию вопросом: «Ну! Будешь православным человеком или нет?» Какие только доводы не будут пущены в ход! Сначала устрашающие — последними временами с землетрясениями, гладами и морами, антихристом, затем адом и страданиями за гробом, нападением бесов, возможным одержанием за упрямство и неверие, болезнями, несчастьями и всякими скорбями. Когда это не окажет действия, будут приведены в ход различные блага, которые получит христианин в своей земной и загробной жизни. Не останутся в стороне и рассказы о житиях святых, о разных чудесах и исцелениях. Все знаемое и незнаемое, реальное и по ходу придуманное будет приведено в действие под рефрен подкрепляющейся мысли — для воцерковления все меры хороши.

Да, конечно, какая-то часть людей при этом воцерковляется, но нашими ли усилиями? И сейчас, вглядываясь в их жизнь, в их опыт, встречаясь с ними, теперь уже спустя какое-то время видишь, что воцерковились они потому, что Господь их взял и сохранил вопреки нашим таким категоричным попыткам насильно втянуть их в церковную жизнь. Несмотря ни на что, Он все-таки провел их через эти не очень приятные обстоятельства научения и сохранил как людей церковных.