Преодоление духовного материализма - Трунгпа Чогъям Ринпоче (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Но мы просто создали лавку древностей, антикварный магазин. Мы могли специализироваться по восточной древности, по средневековому христианству или по религии какой-нибудь другой древней цивилизации, или по другому времени — тем не менее это всего лишь магазин. Прежде чем мы наполнили его таким множеством вещей, у нас была прекрасная комната; выбеленные стены, очень простой пол, а под потолком ярко горела лампа. Посредине комнаты находилось единственное произведение искусства; и комната была великолепной. Все, кто в нее входили, включая и нас самих, любовались ее красотой.
Но мы не чувствовали удовлетворения и думали: если один предмет делает комнату красивой, я достану побольше редких вещей, и она станет еще красивее. Так мы начали собирать вещи, а в результате получился хаос.
В поисках красивых вещей мы обшарили весь мир — Индию, Японию, много разных стран. И всякий раз мы находили там какую-нибудь антикварную редкость — потому что всегда имели дело только с одним предметом, видели, что он красив, думали, что он будет красивым и в нашем магазине, Но, когда мы привозили его домой и помещали в своем магазине, он становился еще одним добавлением к коллекции хлама. Предмет более не излучал красоту, потому что он оказывался в окружении множества других прекрасных вещей. Он более ничего не значил. Вместо комнаты, наполненной прекрасными древностями, мы создали кладовую для хлама!
Правильное приобретение состоит не в том, чтобы собрать большое количество информации или красивых вещей, а в том, чтобы полно оценить каждый индивидуальный объект. Это весьма важно. Если вы по-настоящему почувствуете ценность какого-то красивого предмета, тогда вы полностью отождествляетесь с ним и забываете себя. Это подобно тому, как если бы вы смотрели интересный и захватывающий фильм, забывая при этом, что вы — зритель. В данный момент мира не существует — все ваше существо находится в сюжете кинофильма. Таково отождествление, полное вовлечение в один предмет. Итак, действительно ли мы почувствовали вкус этого единственного красивого предмета, этого единственного духовного учения? Прожевали ли мы его как следует? Проглотили? Или мы просто считаем его частью нашей обширной и все возрастающей коллекции?
Я особенно сильно подчеркиваю этот пункт потому, что знаю, что мы все пришли к учению и практике медитации не для того, чтобы заработать больше денег, — а потому, что мы действительно хотим учиться, хотим развивать себя. Но, если мы считаем знание какой-то старинной драгоценностью, «древней мудростью», объектом коллекционирования, — тогда мы находимся на ложном пути.
Пока речь идет о преемственности прямой линии учителей, знание не передается из рук в руки подобно старинной драгоценности. Вернее будет сказать, что учитель переживает истину учения и передает ее своему ученику как вдохновение. Это вдохновение пробуждает ученика, как до него был пробужден его учитель. Затем ученик передает учение другому ученику, и таким образом идет процесс передачи. Учение всегда оказывается современным; это не «древняя мудрость», не какая-то старая легенда. Учения не передаются как информация не передаются подобно традиционным народным повествованиям, которые дед рассказывает своим внукам. Все это происходит не так. Передача — это подлинный опыт.
В тибетских писаниях есть изречение: «Знание необходимо раскалить, отбить и выковать подобно чистому золоту, тогда его можно носить как украшение». Поэтому когда вы получаете духовное наставление от другого человека, вы не принимаете его некритически: вы раскаляете его, отбиваете молотом, куете, пока не появляется яркий благородный цвет золота. Тогда вы украшаете его орнаментом, выбирая тот рисунок, какой вам понравится и надеваете украшение на себя. Таким образом, дхарма применима к любой эпохе, пригодна для любого человека, ибо она обладает качеством живого. Недостаточно подражать мастеру или гуру; вы не стараетесь стать копией своего учителя. Учение — это индивидуальное, личное переживание — и оно остается таковым до нынешнего хранителя доктрины.
Вероятно, многие из моих читателей знакомы с историями о Тилопе и Наропе, Наропе и Марпе, Марпе и Миларепе, а также о других учителях линии кагью. Для них знание было живым переживанием и оно остается им для нынешних хранителей линии. Различны только детали их жизненных ситуаций. Учения обладают качеством свежевыпеченного теплого хлеба: он все еще горяч, свеж:, вкусен. Каждый пекарь должен применять свои общие знания хлебопечения к отдельному тесту, к отдельной печи. Затем ему необходимо лично ощутить готовность этого хлеба: надо разрезать его свежим и съесть теплым. Ученик должен сделать учение собственным достоянием и затем практиковать его. Здесь нет обмана вроде представлений о коллекционировании знаний. Мы должны работать со своими индивидуальными переживаниями. Когда мы оказываемся в запутанном положении, — нам нельзя возвращаться к своей коллекции знаний и пытаться найти в ней какое-то подтверждение или утешение: «учитель и все учение — на моей стороне». Духовный путь не таков — это уединенная отдельная тропа.
Вопрос: Считаете ли вы, что духовный материализм стал для Америки особой проблемой?
Ответ: Всякий раз, когда в какую-то страну приходят учения из-за рубежа, обостряется проблема духовного материализма. В данный момент нет сомнения в том, что Америка представляет собой плодородную почву, готовую для учений. Именно потому, — потому что Америка так плодородна, так ищет духовности, — она почти неизбежно станет привлекать шарлатанов. Шарлатаны не избирали бы шарлатанство, если бы не были вдохновляемы на это, иначе они бы стали грабителями банков или бандитами, поскольку им хочется иметь деньги и стать знаменитыми. Америка так напряженно ищет духовности, что религия становится легким способом зарабатывать деньги и приобретать славу. Вот мы и видим шарлатанов как в роли учеников, гак и в роли гуру. Я думаю, что как раз в это время Америка оказывается очень плодородной почвой для такого рода публики.
Вопрос: А вы сами приняли какого-нибудь духовного учителя в качестве гуру — какого-нибудь конкретного, живого духовного учителя?
Ответ: В настоящее время у меня нет гуру. Физически я оставил своих гуру и учителей в прошлом, в Тибете; однако учение остается со мной и продолжает действовать.
Вопрос: Следовательно, вы более или менее следуете пути?
Ответ: Ситуация — вот голос моего гуру, его присутствие.
Вопрос: После того, как Шакьямуни Будда достиг просветления, не остался ли в нем какой-нибудь след эго, который,собственно, и оставил ему возможность распространять свое учение?
Ответ: Учение возникло просто. Он не имел желания учить или не учить. Он провел семь недель, сидя в тени дерева или шагая по берегу реки. Затем кто-то ему повстречался — и Будда начал говорить. Здесь нет выбора; вы существуете как открытая личность; затем представляется ситуация и появляется учение. Это называется «деятельность Будды».
Вопрос: Трудно не проявлять алчности в области духовного. Является ли это желание приобретения чем-то таким, что надо отбросить на пути?
Ответ: Вы должны дать умереть первому импульсу. Ваш первый импульс в сторону духовности, возможно, приведет вас на какую-то особую духовную сцену; но, если вы работаете с этим импульсом, он постепенно замирает, на некоторой стадии становится нудным, монотонным. Это — полезная весть. Понимаете, существенно по-настоящему вступить во взаимоотношения с самим собой, с собственными переживаниями. Если этих взаимоотношений нет, тогда духовный путь становится опасным, превращается в чисто внешнее развлечение — и не будет естественным личным переживанием.
Вопрос: Если вы решили искать выход из состояния неведения, вы можете быть почти полностью уверенными в том, что все, что вы делаете и считаете полезным для себя, окажется благотворным для эго и на самом деле станет преградой на пути. Все, что кажется вам правильным, будет ошибочным, все, что не переворачивает вас ногами кверху, принесет вам гибель. Есть ли выход из этого положения?
