Дорогой ценой - Рой Кристина (читать книги txt) 📗
— Тогда я вас больше не задерживаю. Вы, наверное, устали с дороги и должны отдохнуть. Надеюсь, что о вашем удобстве позаботились; если нет — обращайтесь к пани Прибовской, моей домоправительнице. — Коримский встал, за ним поднялся и молодой человек.
— Вы позволите, пан Коримский, ещё сегодня осмотреть аптеку, чтобы завтра с утра приступить к работе; я не устал.
Коримский немного побледнел и провёл рукой по лбу.
— Я пришлю доктора Лермонтова, он вам всё покажет и передаст, Я вам доверяю, надеюсь, что не ошибусь в вас. Спокойной ночи!
Спешивший уйти Коримский в дверях ещё раз обернулся. Ему, показалось, будто молодой человек не всё ещё сказал. Глаза их встретились.
— Вы ещё чего-то желаете? — спросил Коримский.
Этот вопрос вызвал в Мирославе некоторую растерянность.
Покраснев, он сказал:
— Я хотел вас попросить позволить мне сегодня ночью сменить вас у постели молодого пана Коримского. Я бы точно выполнил все врачебные предписания.
— Сменить меня у постели сына? Но почему?
Холодное лицо аптекаря смягчилось.
— Потому, пан Коримский, что вам необходим отдых.
— А вам после дороги?
— Я молод.
— Да, конечно; но вам здесь всё незнакомо. Вы мне очень поможете, если снимете с моих плеч бремя аптеки. Приступайте к исполнению ваших обязанностей.
Едва заметный поклон, и молодой человекостался один.
Вскоре в дверях появился доктор. Приятно поражённый благородным видом нового домочадца, он сразу начал оживлённый разговор.
— Простите, господин Урзин, что я вас так долго заставил ждать. Но наш пациент только что проснулся, и невозможно было уйти. Извините, я забыл представиться: Аурелий Лермонтов.
Беседуя, молодые люди вместе спустились вниз.
— Если бы вы не приехали сегодня, — сказал врач, открывая аптеку, — завтра здесь пришлось бы работать мне. Так что, я вам сразу же могу показать все наши сокровища.
— Я вам очень благодарен. К сожалению, я не смог приехать раньше: мой хозяин умер, и пришлось передавать аптеку его наследнику.
— А вы не могли её принять?
Урзин улыбнулся.
— Я, наверное, этого никогда не смогу…
Молодой врач смутился.
— Извините за этот бестактный вопрос, — произнёс он и начал показывать аптеку. Заметно было, что он отлично разбирался здесь в книгах, в химическом кабинете, во всём заведении, — Так, теперь я вам основное показал.
— Я благодарю вас, пан доктор, и надеюсь вернуть аптеку пану Коримскому в том же безупречном порядке, в каком я её принял.
— О, пан Урзин, Коримский вряд ли когда-нибудь заглянет в химический кабинет! Постарайтесь обрести его благосклонность и доверие, и ваше будущее обеспечено. Сегодня вы провизор, затем вы станете компаньоном, а там, глядишь, и владельцем. Простите, но я вынужден вас оставить: Никуша отпустил меня ненадолго. Не удивляйтесь, что называю его этим именем, оно ему подходит. До свидания, до завтра!
Было уже довольно поздно, когда дверь за доктором закрылась и новый провизор в первый раз лёг спать в доме аптеки «Золотая лилия», где по тогдашним обстоятельствам его ожидало блестящее будущее.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Отец, где Аурелий так долго? — спросил слабый голос с постели, у которой, подперев голову руками, сидел Коримский.
— Он скоро придёт, Никуша. Только что приехал наш новый провизор. Аурелий показывает ему аптеку.
— Вот как? Провизор? О, это хорошо! — Лицо больного оживилось. — Теперь тебе можно будет отдохнуть, — сказал юноша, лаская руку отца.
Пан Коримский молчал, явно не решаясь сказать сыну что-то.
— Забудь, всю эту неприятность, которую я тебе причинил. Я ведь до сего дня не понимаю, как это случилось.
— Ты не понимаешь? — Коримский тяжело вздохнул.
— Юноша, глядя на отца, дрожащим голосом проговорил:
— Не будем об этом. Однако не думай… не надо… Нет, ты же не виноват! Всё случилось из-за моей неосторожности. Если бы я сказал тебе, что я вылил яд в такой же стакан, в каком был лимонад! Ты вообще не хотел готовить эту смесь, а я настоял! Моя это вина, моя! Но ведь я поправлюсь.
Аурелий сказал, что он будет со мной до тех пор, пока я снова не смогу ходить.
Посмотришь, мне станет лучше после первой же прогулки! А потом лучше всего оставить все мои планы на будущее и принять аптеку, чтобы, наконец, снять с тебя обязанности, которыми ты всегда тяготился. Я останусь с тобой и буду аптекарем, как мои предки.
— Никогда!
— Что ты сказал?
— Ничего, Никуша. Всё будет так, как ты хочешь, — успокаивал его отец. — Смотри, вот уже идёт пан Лермонтов!
— Я к вашим услугам, пан Коримский. Этот новый провизор — ваша удача.
— Вы думаете?
— Конечно. У него опыт и хороший характер; а это всегда отличное поручительство. Никуша, как твои дела? Ты: плохо лежишь, дорогой! — Врач наклонился к больному.
— Я лежу хорошо, Аурелий. А провизор молодой?
— Приблизительно моего возраста.
— Жаль, что ты не привёл его с собой!
— Ты хочешь его видеть?
— Хорошо бы, но уже поздно. Пусть отдохнёт с дороги. Значит, завтра.
— Да, конечно, завтра он тебе представится. Тебе, дорогой мой, тоже пора спать, нельзя нарушать режим.
— Отец, я прошу тебя, иди и ты спать, ты такой бледный, — сказал больной озабоченно. — Аурелий, пожалуйста!
— Пан Коримский, эта просьба для меня приказ, и в силу этого высочайшего повеления я как повелитель в этой комнате высылаю вас отсюда до завтрашнего дня и накладываю на вас в наказание за проведённые здесь ночи постельный арест на одну ночь!
Бледные губы больного растянулись в улыбке. Впалые глаза засветились озорством. Он обеими руками обхватил шею отца, когда тот склонился над ним.
— Я подчиняюсь высочайшему приказанию в надежде, что и ты будешь спать, — произнёс отец тихо, поцеловав сына.
— Я буду спать.
Когда врач, выпроводив хозяина дома, вернулся к своему другу, тот лежал с закрытыми глазами, но тотчас открыл их.
— Это ты, Аурелий? Один?
— Да, дорогой!
— Ах, я себя опять так странно чувствую. Прямо плакать хочется.
— Плакать? У тебя что-нибудь болит?
— Нет, но мне чего-то очень не хватает. В душе моей так пусто и темно.
— Это твоё состояние рождает у тебя такие мысли, — успокоил его друг. — Болезнь сдерживает стремление твоего духа ввысь, угнетает его. Как только мы выйдем из этих четырёх стен, всё будет опять хорошо. Поверь мне.
— Нет, Аурелий. Подумать только, какие планы у нас были на будущее! Чего только я не хотел добиться в области химии, как я хотел прославить эту науку! И вот — одна лишь ошибка, незначительный шаг и — ужасная ночь… Если бы я умер тогда, моя гордая одарённая душа распалась бы в прах вместе с телом. Она превратилась бы в ничто, если бы не было вечности. А если есть вечность, что тогда ждёт за пределами этой земной жизни того, кто об этом не думал?
В комнате стало тихо.
— На эти вопросы, Никуша, я не могу дать тебе ответа, — сказал Аурелий печально. — Было время, когда для меня в этом отношении всё было ясно, но сейчас этого нет. Но не будем сегодня думать об этом. Ты ещё слишком слаб, чтобы решать такие вопросы. Когда ты поправишься совсем, мы вместе с тобой будем искать истину
— Правда? О, как я рад! Скажи мне только одно: ты веришь в вечность?
— Да, я верю, Никуша, потому что моя мать верила и жила для неё. И такая крепкая вера, какую она имела, когда умирала, не может быть напрасной.
— Видишь, вот и я верю и не могу избавиться от страха, от уверенности, что если бы я умер, вечность для меня стала бы страшной…
— Ах, не говори так, — перебил его доктор, вставая со стула. — И чтобы ты больше не предавался своим мрачным мыслям, я тебе лучше расскажу новость; пан Николай Орловский взял к себе свою внучку, и сегодня вечером они прибыли в Орлов. Так, по крайней мере, сообщил мне Раушер. Завтра вечером в Орлове должна быть свадьба. Адам Орловский женится на своей кузине.
