Кровь брата твоего - Хэй Малколм (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
Кроме того, невозможно представить себе еврея вне сферы торговых сделок, он несет на лбу клеймо ловкого дельца Иакова, и, несмотря на все благородство его убеждений, на величие его мессианской идеи, нельзя быть уверенным в том, что в качестве сиониста он не займется экономической эксплуатацией Святой земли в своих интересах и в интересах своего племени" (7, 65). Ни паломники, ни туристы, ни журналисты, пишущие книги о Святой земле, обычно не упоминают о трагических последствиях этого недоброжелательства. Убийство еврея или араба редко рассматривалось властями как преступление, равное убийству англичанина. Во время беспорядков 1929 года власти не только не обеспечили безопасность еврейского населения, но фактически запретили евреям защищать самих себя: разоружив еврейское население, они тем самым лишили его права на самозащиту. Такое поведение британских властей убедило арабов в том, что евреев можно убивать безнаказанно. Никто всерьез не пытался найти убийц, а тех, кто все же был пойман, обычно оправдывали «за недостатком улик». «Произошли стычки между арабами и евреями», — к этому выражению неизменно прибегали власти для обозначения нападений на людей, которых они разоружили, людей, за безопасность которых они несли прямую ответственность. Словесные уловки такого рода годятся лишь на короткое время, позволяя не называть вещи своими именами. «Постоянно происходили стычки», — так описывал еврейские погромы 1938 года один из военных преступников в Нюрнберге. Гиммлер прибег к такой же уловке, чтобы оправдать убийство немецким населением английских и американских летчиков, выбрасывавшихся с парашютами над территорией Германии: «Вмешательство в стычки между немцами и английскими и американскими пилотами-террористами не является задачей полиции».
Разумеется, комиссия, прибывшая из Англии для расследования причин «волнений», пришла к заключению, что администрация сделала все возможное. Английское общественное мнение было успокоено историями о галантных и обаятельных арабах.
Однако иностранцев нельзя было одурачить так легко. «Массовые убийства и грабежи во время беспорядков 1929 года, — писал голландский консул Дж. Н. Канн, — навсегда останутся пятном на репутации британской администрации» (97, 36 и 57). Г-н Канн был шокирован не только поведением палестинской полиции, которая зачастую потворствовала убийствам, а по некоторым сообщениям даже принимала в них участие, но и предубежденностью суда, неоднократно уклонявшегося от признания виновности убийц. Он приводит историю судебного фарса, разыгранного после убийства 24 августа 1929 года еврейской семьи русского происхождения. В течение многих лет семья Маклеф жила в поселении Моца в 4 милях от Иерусалима. За два дня до нападения они получили предупреждение; тогда же они обратились с просьбой о помощи в полицию, но получили отказ. Отец семейства, две его дочери и сын были убиты на месте, а жена смертельно ранена. Другой сын, восемнадцатилетний Хаим, прикладом ружья убил главаря бандитов и вместе с девятилетним братом Мордехаем выпрыгнул из окна на задний двор. Добежав до шоссе, находившегося на расстоянии трехсот метров от дома, они обратились за помощью к бронированному конвою британских ВВС, остановившемуся напротив фермы. Англичане смотрели на пламя и дым, поднимавшиеся от дворовых построек. Хаим умолял командира конвоя оказать помощь его матери, которая, несмотря на множество ножевых ран, была еще жива. Офицер отказался, и конвой проследовал дальше. На следующий день вступило в действие британское правосудие: Хаим был арестован по обвинению в убийстве. Его продержали в тюрьме несколько дней, а затем освободили. Вслед за тем были арестованы арабы, участвовавшие в погроме. Они были опознаны Хаимом, его младшей сестрой, которой тоже удалось спастись, Мордехаем и двумя соседями. Всех их оправдали «за недостаточностью улик».
Когда им сообщили, что они оправданы, пораженные арабы и их друзья истолковали это так, что власти втайне одобряют резню. «Правительство с нами! Англичане на нашей стороне!» — эти возгласы сопровождали первые убийства. Эти возгласы раздавались на улицах Иерусалима во время беспорядков десять лет тому назад. Эти возгласы означают: евреев можно безнаказанно убивать", — писала ивритская газета. Голландский консул отмечал, что «еврейское население утратило веру в правосудие британской администрации. Когда опознают арабов, принимавших участие в нападениях, нет нужды доказывать, что именно они нанесли смертельный удар. Достаточно самого факта их присутствия. В случае, подобном этому, полное оправдание является ни чем иным, как актом явной несправедливости» (97, 47 и 49).
Консул отмечал, что англичане в Палестине «были настроены антиеврейски, а еще более — антисионистски». «Считается хорошим тоном, — писал он, — смотреть на еврейскую общину свысока» (97, 57). По-видимому, считалось хорошим тоном и не препятствовать арабам убивать евреев. В городах, где было убито множество безоружных евреев, солдаты и полицейские получили правительственные награды за храбрость. В Хевроне, где 80 евреев были убиты и трупы многих из них подверглись надругательству *17, полицейский офицер Кафферата получил медаль за храбрость. Однако, как отметил один палестинский адвокат, «офицер яффской полиции Риггс… стрелявший в арабов и тем самым предотвративший массовое убийство евреев в Тель-Авиве, не получил никакой награды» (161, 306).
Через 20 лет после убийства семьи Маклеф 240 бойцов Хаганы, в распоряжении которых было 50 винтовок и несколько пулеметов, отбили у арабов город Хайфу. Во главе отряда стоял Мордехай Маклеф.
После немецкой оккупации Голландии в 1940 году г-н Дж. Н.Канн, его жена и все члены его семьи, за исключением одной из дочерей, были вывезены в нацистский концлагерь и погибли там.
Немногие английские писатели выражали свое презрение к еврейскому народу так тонко и в такой популярной форме, как X. В. Мортон. В самой известной из его книг «По стопам Учителя» (1-е издание — 1934, 11-е издание — 1941) Христос и его апостолы — почти единственные евреи, о которых говорится без злонамеренных намеков и пренебрежения. Соломон предстает перед читателями как «первый крупный еврейский финансист». Арабы косвенно представлены как наследники народа, жившего в Палестине во времена Христа; этот эффект обычно достигается умолчанием некоторых общеизвестных фактов. Так, например, Мортон пишет: "Когда Иисус воскресил дочь Иаира, он сказал: «Талита куми», что переводится в нашей Библии как: «Девица, тебе говорю, встань»… Слово «куми» еще и сегодня повсеместно употребляется арабами в смысле «встань». Никто не напомнил английским читателям, что «куми» — ивритский глагол, который повсеместно употреблялся евреями и в 1934 году, и задолго до того Соломоном, причем в контексте, не имевшем никакого отношения к финансам:
Возлюбленный мой начал говорить мне:
«Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!»
Песнь Песней, 2:10-13
Мортон открыл, что в Палестине 1934 года по стопам Учителя следовали, прежде всего, живописные арабы, несравненный Арабский легион *18 и замечательные британские полицейские. Он писал, не краснея: «Британская страсть к правосудию запечатлена на древнем лике Вифлеема в виде нового здания вифлеемской полиции». Арабы и в самом деле были живописны; однако уровень детской смертности в их среде является пятном позора для любой колониальной державы мира. Никто не ставил читателя в известность об этом факте. Читателя приглашали восхищаться «высоким престижем Арабского легиона». Ему приводили слова, которые один бельгиец якобы сказал одному англичанину: «Вещи, подобные Арабскому легиону, оправдывают вашу колонизацию». Арабы оставались живописными даже тогда, когда совершали убийство. Мортон посетил тюрьму в Трансиордании, где был свидетелем того, как 90 осужденных за убийство арабов «весело и деловито занимались стиркой». Видимо, ему не довелось увидеть убийцу-еврея: если еврей в Палестине совершал убийство, его приговаривали не к прачечным работам, а к повешению. Согласно палестинскому уголовному кодексу, предоставление убежища убийце каралось заключением сроком на пять лет; однако если еврей был уличен в том, что предоставлял убежище своей жене, матери или дочери, бежавшей от нацистов, он подлежал восьмилетнему тюремному заключению.
