Искаженные слова Иисуса. Кто, когда и зачем правил Библию - Эрман Барт Д. (бесплатные версии книг txt) 📗
***
Я кратко рассказал о различных видах текстов, занимавших важное место в жизни раннехристианских церквей. Надеюсь, из этого обзора ясно, что феномену текста, Писания, придавали особую важность церкви и христиане, которые к ним принадлежали. Книги с самого начала способствовали образованию ядра христианства, в отличие от других религий империи. В этих книгах излагались истории жизни Христа и его апостолов, христиане рассказывали и пересказывали их. Книги объясняли, во что верить и как жить; книги объединяли географически удаленные общины в одну Вселенскую церковь; книги поддерживали христиан во времена гонений и предлагали образцы преданности вере, которую не страшат муки и смерть; книги давали не только добрые советы, но и правильное учение, предостерегали от ложных идей и побуждали к принятию ортодоксальных убеждений; книги растолковывали христианам истинный смысл других религиозных текстов, обеспечивали руководство в размышлениях, поклонении, поведении. Словом, книги безусловно занимали центральное место в жизни первых христиан.
Формирование христианского канона
Постепенно некоторые христианские книги стали считать не только полезным, но и обязательным чтением, необходимым для укрепления в вере и исповедования христианства. Эти книги превратились в Священное Писание.
Зарождение христианского канона
Формирование христианского канона писаний было долгим и сложным процессом, вдаваться в детали которого не входит в мои намерения[12]. Как уже указывалось, некое подобие канона имелосьу христиан с самого начала, так как основатель их религии сам был иудейским учителем, воспринимал Тору как авторитетный источник Божьих заповедей и толковал ее смысл для своих последователей. Первыми христианами были последователи Иисуса, которые воспринимали книги еврейской Библии (еще не представлявшие собой раз и навсегда сложившийся «канон») как свое Писание. Авторы Нового Завета, в том числе один из первых, Павел, называли «Писанием» еврейскую Библию, собрание книг, которые Бог даровал Своему народу и в которых предсказал пришествие мессии, Иисуса.
Однако уже вскоре христиане начали ставить наравне с иудейскими писаниями другие религиозные тексты. Возможно, корнями служили непререкаемые учения самого Иисуса, поскольку последователи придавали его толкованиюПисания такое же значение, как самим словам Писания. Иисус мог способствовать этому, излагая свои взгляды определенным образом. Например, в Нагорной проповеди он излагает законы, данные Богом Моисею, а затем дает собственное, более радикальное, толкование этих законов, придавая своим толкованиям особое значение. Об этом свидетельствуют так называемые антитезы в главе 5 Евангелия от Матфея. Иисус говорит: «Вы слышали, что сказано… „не убивай“ [одна из десяти заповедей]… А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду». Толкование Иисусом закона имеет такой же авторитет, как сам закон. Или Иисус говорит: «Вы слышали, что сказано… „не прелюбодействуй“ [одна из десяти заповедей]… А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».
В некоторых случаях эти авторитетные толкования Писания, в сущности, отменяют действие самих законов. Например, Иисус говорит: «Сказано также, что если кто разведется с женою своею, пусть даст ей разводную [заповедь из Втор 24:1]… А Я говорю вам: кто разводится с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует». Трудно понять, каким образом можно следовать заповеди Моисея и дать разводную согласно ей, если, по сути дела, о разводе не может быть и речи.
Так или иначе, вскоре слова Иисуса стали считать столь же авторитетными, как слова Моисея, то есть самой Торы. Еще отчетливее это видно в новозаветный период, в Первом послании к Тимофею, приписываемому Павлу, хотя многие ученые утверждают, что это сочинение последователя Павла, подписавшегося его именем. В 1 Тим 5:18 автор призывает читателей воздавать должное тем, кто служит вере, и подкрепляет этот призыв, цитируя «Писание». Интересно то, что здесь он приводит два отрывка — один из Торы («не заграждай рта у вола молотящего», Втор 25:4), другой из уст Иисуса («трудящийся достоин награды своей», Лк 10:7). Видимо, для этого автора слова Иисуса уже сравнимы по значимости с Писанием.
Однако второе и третье поколения христиан считали неотъемлемой частью Писания не только учение Иисуса. В него вошли и труды его учеников. Свидетельство этому мы видим в книге, написанной последней из новозаветных — Втором послании Петра, автор которой, по мнению наиболее скептически настроенных ученых, не Петр, а один из его последователей, взявший псевдоним. В 2 Петр 2 упоминаются лжеучители, которые искажают смысл посланий Павла в своих корыстных целях, «как и прочие Писания» (2 Петр 3:16). Очевидно, здесь подразумевается, что послания Павла уже стали частью Священного Писания.
Вскоре после новозаветного периода некоторые христианские труды начали цитировать как авторитетные источники сведений о жизни и вере церкви. Наглядный пример — послание, написанное Поликарпом, уже упоминавшимся епископом Смирнским, в начале II века. Служители церкви в Филиппах спросили у Поликарпа совета, особенно о том, как поступить с одним из глав, уличенных в каком‑то финансовом злоупотреблении церковной властью (вероятно, в растрате церковных средств). Сохранившееся послание Поликарпа к филиппийцам интригует читателя по ряду причин, не в последнюю очередь склонностью автора ссылаться на раннехристианскую литературу. Всего в четырнадцати кратких главах Поликарп цитирует более сотни известных отрывков из ранних текстов, прибегая к их авторитету для разрешения ситуации, с которой столкнулись филиппийцы (при этом приводит всего дюжину цитат из иудейских писаний); в одном случае он даже называет Послание Павла к Ефесянам Писанием. Но чаще Поликарп просто цитирует ранние тексты или ссылается на них, подразумевая, что община придает им статус авторитетных источников[13].
Роль христианской литургии в формировании канона
Нам известно, что незадолго до того как было написано послание Поликарпа, христиане слушали иудейские писания во время церковных служб. Так, автор Первого послания к Тимофею убеждает получателя письма «заниматься [публичным] чтением, наставлением, учением» (4:13). Как мы видели из Послания к Колоссянам, письма христиан читали вслух собравшимся братьям по вере. Нам известно, что к середине II века в значительную часть христианских богослужений входило публичное чтение Писания. Например, в вызывающем бурную полемику отрывке из трудов древнего знатока христианской литературы и апологета Иустина Мученика (Философа) мимоходом говорится о том, что представляли собой церковные службы в его родном Риме:
В так называемый день солнца бывает у нас собрание в одно место всех живущих… и читаются, сколько позволяет время, сказания апостолов и писания пророков. Потом, когда чтец перестанет, предстоятель посредством слова делает наставление и увещание подражать этим прекрасным вещам… ( АпологияI, 67).
Вполне вероятно, что такое литургическое применение некоторых христианских текстов — например, «сказаний апостолов», под которыми обычно подразумевают евангелия, — возвышало их статус в глазах большинства христиан и придавало этим текстам такую же значимость, как иудейским писаниям («писаниям пророков»).
Роль Маркиона в формировании канона
Процесс формирования христианского канона писаний мы можем проследить более подробно благодаря уцелевшим свидетельствам. В то время в середине II века, когда писал Иустин, в Риме жил еще один видный христианский деятель, философ и проповедник, Маркион, позднее объявленный еретиком[14]. Маркион — личность загадочная во многих отношениях. Этот человек прибыл в Рим из Малой Азии, уже успев сколотить состояние — очевидно, кораблестроением. По приезде в Рим Маркион сделал щедрые пожертвования Римской церкви, вероятно, отчасти для того, чтобы добиться ее благосклонности. Почти все пять лет пребывания в Риме он посвятил изучению христианской веры, подробно изложив свои представления о ней в нескольких трудах. Самым влиятельным литературным трудом Маркиона следовало бы считать не его собственные сочинения, а тексты, которые он правил. Маркион первым из известных нам христиан составил «канонические» писания — иными словами, собрание книг, содержащих, по его утверждению, священные тексты веры.
