Симорон из первых рук, или Как достичь того, чего достичь невозможно - Бурлан П. (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
Полюбуйся созданным тобою симпатягой — в живом или кукольном зеркале, скопируй… Можешь пожить в его шкуре какое-то время, двигаясь, как он, говоря его интонациями, — при этом ты поддерживаешь себя в режиме симпатизации. Лучше действовать в незнакомой среде — там, где никто не разоблачит тебя. К примеру покупаешь что-либо на рынке или интересуешься у прохожих погодой — обратись к ним от имени своего бронтозавра…
Качество нашей работы определяется здесь двумя факторами: первый — мы должны быть убедительны; второй — собеседники, не случайно, как ты догадываешься, возникшие на нашем пути, «заражаются» симпатизацией и становятся для нас светлячками на трассе…
Бабушка Клара в таких случаях утверждала, что Карл вовсе не украл у нее кораллы: она сама украсила ими Карлову грудь, дабы они пылали, освещая дорогу и ему и ей…
Самообгон, исполняемый в воображении, — малоэффективен. Пальцы чешутся в ожидании, когда можно будет перехватить инициативу и осуществить желаемое предметно. Дадим же им работу — проиллюстрируем свое сочинение соответствующими действиями, используя для лепки необходимых по ходу вещей материал окружающих объектов. Оперируя ими как нейтральной глиной, руки наши постепенно освобождаются, очищаются от утилитарного симпотентского опыта, «вспоминают» то, что знали, умели, когда не были еще человеческими руками…
Предметная масса, которая была использована в этой процедуре, выглядит по окончании ее как объемная загогулина. Ассоциативный образ, высмотренный в ее очертаниях, является как бы симоронским открытием, которое может стать основой для светлячков, возвращающих нас на трассу.
Можем лепить симпатяг из пластических материалов, из собственного тела.
Если мы находимся в условиях, где вещи недостижимы для рук (большое расстояние), работаем манипуляторами-глазами.
Дистанция, отделяющая от нас предметы во времени, возвращает к работе с воображаемым самообгоном. В принципе, противопоказаний к его применению нет, главное — выход к вещественному симпатяге (рисунок, скульптура, предметная композиция).
Теперь, читатель, ты можешь свободно сдать зачет по трем основополагающим темам симоронской системы:
1. Самообгон, воображаемый или предметный.
2. Создание (восстановление) симпатяги.
3. Наблюдение элементов симпатяги (светлячков) при нисхождении с трассы.
Это позволяет перейти к четвертой теме, может быть, самой-самой…
Подержите штангу…
Слышишь, дружище, стук-перестук? Будто несколько дятлов сразу… Мощных таких дятлов, подкормленных, потому и эхо — на три квартала.
Где же они, птички-сестрички? Или братишки? Пойдем на голос…
Аудитория. Парты. За партами — знакомая пятерка, грызущая симоронскую науку. Глаза вонзились в конспекты. Дребезжат губы, исступленно повторяя написанное пером. Не вырубленное топором. Потому что топоры заняты другим делом. Взметнулись и опустились, чтобы зарубить на носу…
Вот откуда стук с перестуком! Мы грудью бросились наперерез, спасая неповинные носы, на поверхности которых наши последователи успели увековечить три постулата симпатизации, обозначенные выше, в шпаргалке…
До четвертой зарубки, слава богу, не дошло. Тем не менее повод для нее есть. И очень даже существенный.
Не вешать нос, гарде… мороны! Посмотрим в спокойной обстановке, что скрывается под этой загадочной цифрой:
Ты подсчитал, сколько многозначительных точек стоит за ней? Добавь столько же и умножь на столько же. Ибо здесь, как было объявлено, — самое долгое, самое главное, самое приятное. Как брачная ночь у Ромео с Джульеттой в том случае, если бы они не послушались Шекспира и оказались не столь суетливы.
Долгое — потому что это навсегда, на всю жизнь.
Главное — потому что остальные вещи отступают, пропадают и рассыпаются, как труха.
Приятное — ибо это чистой воды творчество, окрыляющее и неиссякаемое, приносящее каждый миг оскаров, хрустальных сов и пальмовые ветви.
Не будем больше тебя томить, раскроем завесу. Итак, пробудив в себе уснувшую было творческую инициативу — включив свой прожектор-проектор, — мы движемся по его лучу. Казалось бы, прошлое осталось позади, ничто из вчерашних впечатлений не плетется за нами, не наступает на пятки… Наступает! Только незаметно, мягко, исподволь, с тем чтобы обрушиться лавиной именно в тот миг, когда мы, как нам кажется, сверх-защищены Симороном…
О нем, Симороне, и речь. Вот он, красавец, мачо, в папахе или сомбреро, верхом на коне иль дельфине, с чемоданом, набитым купюрами, или с корзинкой подснежников, собранных в январскую стужу в штате Индиана… Как — не залюбоваться! Ведь именно ему, благодетелю, обязаны мы нежданной удачей, свалившейся на голову. Место, минута, где это случилось, заслуживают отметины. У-ве-ко-ве-чим! Разместим симпатягу в красном углу, за стеклом, с сигнализацией, секьюрити, отпугивающими табличками: «Не подходить — убьет!»
Но боже, боже… Через день-другой эта законсервированная свобода издает уже смачное симпотентское амбре. После чего — стучись в него, в лучезарный образ, молись, рыдай, требуй: глухо, как в магазине, где закончилась новогодняя распродажа.
Что в этом случае делает недосиморонившийся симоронавт? Пишет заявления в инстанции: «Симорон не работает». Если таковое произойдет с тобой, читатель, не спеши, осмотри внимательно вверенную игровую территорию: не занимает ли большую ее часть каменное изваяние, возведенное твоими руками? Занимает? Ох-хо-хо… Прильни, горемыка, к нашей груди, погладим тебя, пожалеем — может, отпустит…
Не отпустит — придется, вздохнув, признаться, что перед тем, как лепить этот монумент, ты забыл помыть руки. Которые привыкли мертвой хваткой держаться за перила. И до тех пор, пока ты будешь использовать вольного симоронского птаха в этом качестве, обслуживать тебя он не захочет категорически.
Договориться же с ним можно, отпустив поводья. Прекратив обсасывание своего успеха или неуспеха, выбив колышек из той координаты, где мы застолбились сознанием, забетонировались памятью, надеждами, ожиданиями повтора…
NICHEGO ETOGO NE BUDET!
Если Симорон застрял в пункте «А», нужно немедленно переставить его вперед, в пункты «Б», «В», «Г»(см. азбуку для подготовительной группы детского сада имени Рамзеса II).
И тогда…
Впрочем, начнем сначала. Личность наша напоминает трамвай, который штангами цепляется за провода, а колесами — за рельсы. Если отключить электричество — штанги опадут, машина остановится, рельсы сами по себе бессильны ее повести… Конечно, можно толкать ее, тянуть буксиром, расшатывать из стороны в сторону, волочить на своем горбу… что, собственно, и происходит в нашей — боевой и кипучей. Но — насколько все это способствует качественному движению? Стало быть, задача — обеспечить постоянный приток «верхней» энергии.
Первым делом включаем симпатягу, полпреда расширенного Я. Но локальный симоронский образ, как уже говорилось, — лишь фрагмент нашей до-здешней биографии, один кадр из нескончаемой киноленты. Загорелась первая лампочка в гирлянде, в трамвае включился свет, но — этого мало: он не сдвинулся с места. И не сдвинется, пока мы будем водить «каравай-каравай» вокруг чудо-лампочки. Если же восстановить всю цепь — или хотя бы значительную ее часть, — электричество заструится по проводам, вагоны пойдут, рельсы с готовностью подхватят их движение… Иными словами: имеет смысл капитально заняться выращиванием, построением симоронской трассы — череды примыкающих друг к другу лампочек-симпатяг. Раскатать ковровую дорожку, в истоках которой вышит знакомый нам образ, и продолжить вышивание, создав своего рода «комикс»…
