Семь шагов к самадхи - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (книга регистрации TXT) 📗
В древние времена, особенно на востоке, было достаточно просто быть, не нужно было еще что-то при этом доказывать. Никто тогда не собирался вас спросить: «Что вы сделали?» Ваше бытие было достаточно и принималось как таковое. Если вы находились в покое, тишине, блаженстве, этого было достаточно. Вот почему на востоке мы никогда не требуем от санньясинов, чтобы они работали, в этом нет необходимости. Мы всегда думали, что санньясины, те, кто оставили мирскую деятельность, гораздо лучше, чем те, кто занят деятельностью.
На западе совершенно по-другому смотрят на этот вопрос. Если вы не работаете, то вас там считают босяком, лодырем. Хиппи — это совершенно новое явление. Восток был всегда ориентирован на хиппи. Мы родили самых великих хиппи мира: Будду, Махавира, они ничего не делали, просто сидели и медитировали, наслаждались своим бытием, просто были блаженны, ничего не делая. Но мы уважаем их, они были самыми уважаемыми, самыми возвышенными, наивысшими. Будда просил милостыню, но даже цари приходили, чтобы поклониться его стопам.
Однажды случилось так, что Будда проходил по деревне, главный министр этого округа сказал королю: «Смотри, Будда идет, нам надо пойти, встретить его, прикоснуться к его стопам и выразить наше почтение».
Король сказал: «Нужно ли это для бродяги? Он простой бродяга, а я великий король. Для чего мне идти и выражать ему почтение, кланяться ему? Если он хочет увидеть меня, он может прийти и встретиться со мной».
Старый главный министр, который был очень мудрым человеком, немедленно ответил: «Если ты так ставишь вопрос, то я больше не могу здесь оставаться ни на мгновение».
Король обеспокоился, потому что этот человек был слишком ценный, чтобы его так просто потерять, и спросил: «Но почему?»
Пожилой человек ответил: «Это совершенно неправильно. Ты можешь быть великим королем, ты можешь быть императором всей земли, но ты не можешь быть более великим, чем Будда. Он оставил царство, а ты все еще поглощен богатством, престижем, могуществом. Он оставил все это, у него ничего нет. Только человек, у которого ничего нет, может быть самым высоким, потому что у него нет желания. Тебе придется пойти к нему и выразить свое почтение ему, иначе прими мою отставку. Я не могу оставаться в этом нечистом месте ни на мгновение». Королю пришлось пойти.
Восток полностью отличается, отличается подходом. Там приветствовалось бытие. Никто не спросил бы вас: «Что такое? Достаточно!» Если вы находились в безмолвии, умиротворении, любви, если в вас было сострадание, если вы цвели — этого было достаточно! Тогда обязанностью общества было помогать и служить вам. Никто бы не сказал вам, что вы должны работать, или должны создавать что-то, что вы должны быть производительны. На востоке, они думали, что быть самим собой — это высший вид производительности, присутствие такого человека считалось очень ценным. Он мог оставаться в безмолвии многие годы.
Махавира хранил молчание двенадцать лет. Он не говорил, не ходил по деревням, ни с кем не встречался. Когда он начал говорить, кто-то спросил его: «Почему ты раньше не говорил?»
Он ответил: «Речь становится ценной только тогда, когда вы обрели безмолвие, иначе она бесполезна. Не только бесполезна, но даже опасна, потому что вы выбрасываете мусор в чужие головы. Таким было мое стремление: я буду говорить только тогда, когда внутренний диалог полностью прекратится. Когда внутренний диалог полностью исчезнет, только тогда я буду говорить. Тогда он не будет болезнью».
Они могли ждать, потому что восток верил в реинкарнацию. Они могли верить. Есть истории, в которых ученик приходит к мастеру и ждет тридцать лет, не просит ничего, но просто ждет, когда мастер спросит: «Для чего ты пришел?» Тридцать лет слишком много, тратится практически вся жизнь, но это ожидание в течение тридцати лет делает свое дело.
Люди с запада приходят ко мне и говорят: «Этим же вечером мы уходим, дай нам какой-нибудь ключ. Как мы можем стать безмолвными? Но у нас нет времени, чтобы еще остаться. Мы должны идти». Они размышляют в привычных рамках: быстрорастворимый кофе, поэтому они думают, что должна быть какая-то быстрая медитация, ключ, который я могу им вручить и все завершится на этом. Такого ключа нет. Нужно длительное усилие, глубокое терпение. Чем больше вы торопитесь, тем больше на это уйдет времени. Поэтому помните это: если вы не спешите, это может произойти в каждое мгновение. Когда вы не спешите, в вас есть качество ума, тишина.
Я хочу рассказать вам одну историю. Однажды так случилось, что путешествовали два монаха. Они пересекли реку в лодке, лодочник сказал им: «Куда вы идете? Если вы идете в город за этими стенами, идите медленно».
Но старый монах сказал: «Если мы будем идти медленно, то никогда не доберемся дотуда, потому что мы слышали, что ворота этого города закрываются после заката солнца, нам осталось всего два-три часа, а расстояние еще очень большое. Если мы будем идти медленно, мы никогда не достигнем, нам придется ждать за пределами города. Снаружи города опасно, там есть дикие животные и все остальное, поэтому нам придется спешить».
Лодочник сказал: «Хорошо, но мой опыт показывает, что добираются те, кто идет медленно».
Другой монах послушался. Он был молод и подумал: «Мне неизвестна эта часть страны, этот лодочник может быть прав, поэтому лучше послушаться лодочника». Он пошел медленно, лениво, как будто бы никуда не идя, без спешки, просто прогуливаясь.
Старик же заспешил, начал бежать, за спиной у него было много писаний. Потом он упал: устал, тащя груз, ведь он был стариком, находился в напряжении, он упал. Человек, который не спешил, просто шел, просто гулял, дошел.
Лодочник шел сзади и подошел к старику. Тот лежал с краешку улицы, его ноги были повреждены, текла кровь. Лодочник сказал: «Я говорил тебе, что так было всегда: те, кто идет медленно, те достигают, те, кто спешит, всегда так или иначе оступаются. Эти края опасные. Дорога грубая, а ты человек старый. Я посоветовал тебе, но ты не послушался меня».
Эта одна из корейских дзенских историй. Вот как происходит в жизни. Идите медленно, терпеливо, не спешите, потому что цель не где-то еще, она внутри вас. Когда вы не спешите, вы почувствуете это, когда вы спешите, вы не можете чувствовать этого, потому что вы так напряжены. Если вы не идете никуда, то вы можете почувствовать это скорее.
В Японии медитация зовется дзадзен. Дзадзен означает просто сидеть и ничего не делать. Поэтому дзенские священники, монахи, должны сидеть шесть часов в день или даже больше. Мастер никогда им не дает что-либо делать. Им нужно просто сидеть. Они подготавливают себя просто к сидению, ничего не делая, даже мантру читать не надо, просто сидеть.
Это очень дерзко. Выглядит просто, но на самом деле это очень дерзко, потому что ум просит работу, какой-то деятельности. Ум продолжает говорить: «Почему? Зачем тратить время? Для чего продолжать сидеть? Что случится из-за простого сидения?» В течение трех лет или даже больше ищущий сидит. Постепенно ум перестает спрашивать. Теперь это бесполезно, вам не надо слушать его. Он пресыщен, поэтому ум перестает слушать. Постепенно, когда ум перестает спрашивать, вы начинаете чувствовать новые жизненные силы в себе, которые всегда были там, но вы были настолько заняты, что не могли чувствовать этого. Вы начали чувствовать тогда, когда стали незаняты.
Ум всегда создавал проблемы и одиночество. Оставайтесь в одиночестве по крайней мере три месяца и решите заранее, что что бы ни случилось, вы не будете слушать ум. Решите заранее, что вы готовы потратить три месяца, чтобы вам не пришлось думать постоянно, что вы напрасно тратите время. Вы решили, что готовы потратить три месяца, и вы не собираетесь ничего делать, выбудете просто сидеть и ждать. Чудо возможно.
В течение этих трех месяцев, однажды внезапно вы осознаете свое бытие. Когда вам нечего делать, вы осознаете бытие. Когда слишком много чего делать, вы забываете бытие, которое прячется сзади.
