Син Син Мин: Книга ни о чем - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Насреддин ответил: «Я об этом вообще не думал, ведь в тележке стояли вы. Мы оба напились, поэтому я подумал, что нет никакого вопроса о престиже — сам хозяин фирмы в тележке — поэтому я просто прошелся по главной улице. Все были счастливы, и люди этому так радовались».
Вы забываете о престиже только тогда, когда пьяны. Тогда вы делаете дурацкие вещи. Но это надо хорошо понять: тогда престиж должен быть чем-то вроде алкоголя — ведь только при опьянении вы забываете о нем. В остальное время вы всегда настороже относительно престижа, уважения, респектабельности.
Вам нравится вещь, потому что она дает престиж. Вы любите дом, потому что он дает вам престиж. Он может не быть удобным, он может быть некомфортабельным. Посмотрите на современную мебель — вообще неудобную, но кто хотел бы иметь старую мебель в доме? Современная лучше: более неудобная, чем старая, но она современна. Это дает престиж. Все, что дает престиж — это алкогольно, оно опьяняет вас, вы чувствуете, что вы могущественны.
Но зачем эта погоня за силой? И помните: если вы гоняетесь за силой, тогда вы никогда не достигнете Истины. Иногда вы стучитесь в божью дверь тоже за силой, но тогда вы стучитесь не в ту дверь. Только те могут достигнуть той двери, кто абсолютно осознает, что сила и поиски силы безумны — это безумие.
Вы любите и отвращаетесь согласно эго. Если нет эго, где будут приязни и неприязни? Они просто исчезнут. Когда вам легко с самим собой, у вас не будет этого разделяющего ума, который всегда любит и отвращается и создает альтернативы. А эго никогда не легко с самим собой — это постоянное возмущение, ибо эго должно смотреть повсюду вокруг, а там миллионы людей.
Кто-то покупает большой автомобиль — тогда что делать? Кто-то нашел более красивую жену — тогда что делать? Кто-то здоровее вас — тогда что делать? У кого-то более красивые глаза — тогда что делать? Кто-то более догадлив, более хитер, имеет больше денег, а вокруг вас миллионы людей, и вы соревнуетесь с каждым. Вы сойдете с ума. Это невозможно. Вы никогда не подойдете к моменту, когда вы сможете ощутить удовлетворение. Как возможен этот момент? Даже императоры— Я слышал, однажды случилось так, что Александр Македонский пытался достать до картины на стене. Картина висела криво, поэтому он хотел поправить ее, но он не мог до нее достать: ведь Александр был маленьким человеком, всего лишь полтора метра ростом. Его телохранитель, который был почти двухметрового роста, немедленно достал до нее и поправил раму, но Александр был уязвлен, очень сильно уязвлен.
Телохранитель сказал: «Господин, когда бы вы ни захотели сделать подобную вещь, скажите мне: я больше вас».
Александр ответил: «Больше? Нет! Ты выше, а не больше!»
И когда бы Александр ни видел других более высоких, чем он, а он должен был их видеть, ибо многие солдаты были выше его, он всегда чувствовал себя очень оскорбленным.
Вы можете обладать всем миром, но нищий может быть выше вас — и тогда весь мир утерян: вы ничто. Вы можете стать императором, но нищий может петь лучше вас. Вы не можете обладать всем и вся. Что бы вы ни имели, это все же не даст вам удовлетворения. Ум, эго всегда будут ощущать неудовлетворенность.
Приязнь и неприязнь существуют из-за эго, и эго сильно страдает. Когда нет эго, вопроса о приязни и неприязни нет: вы двигаетесь в этом мире, как ветер. Вы не выбираете идти на север или на юг, у вас нет никакой приязни или неприязни. Вы идете туда, куда вас тянет природа, вы в состоянии позволения. Если природа течет на север — ветер дует на север; если природа меняется и начинает течь на юг — ветер дует на юг, у него нет своего выбора.
Человек Дао не имеет своего выбора. Куда бы ни текла река, он двигается с ней. Он никогда не толкает реку, он никогда не борется с ней. У него нет выбора, у него нет приязни и неприязни. Вы можете даже почувствовать порой, что у него есть приязнь и неприязнь, потому что вы не можете понять. Вы можете ощутить, что это облако движется на север; вы можете интерпретировать это так, что оно движется на север из-за своего выбора, что оно выбрало движение на север. Но вы ошибаетесь — у облака нет выбора.
Оно не обязано идти куда-либо, у него нет предназначения. Облако просто движется, потому что так идет природа — оно это не выбирало. Выбор остается за Целым; приязнь, неприязнь остаются за целым — это вообще не дело облака. Оно не озабочено, и куда бы облако ни пришло — это цель. Нет предопределенной цели: куда бы оно ни попало — это цель. Тогда есть удовлетворение, где бы вы ни были.
Но ум будет продолжать интерпретировать согласно его собственным законам. Если вы придете к Будде, вы почувствуете, что он тоже любит; и не любит, но вы будете неправы, ибо вы будете интерпретировать его согласно вашему уму. Иногда он будет отправляться на север, и вы скажете, что он, должно быть, выбрал это, иначе почему на север? Иногда он будет обращать больше внимания на другого человека, чем на вас, и вы подумаете, что он, должно быть, выбрал. А иначе почему? Почему он не обращает такого же внимания на вас. А я говорю вам: «Он не выбирал — именно Целое решает. Он больше не решающий фактор, он словно облако».
Если он обращает больше внимания на другого человека, это просто означает, что внимание движется таким образом, словно облако. Возможно, тот человек более нужен; возможно, он более пуст и больше привлекает внимание. Это точно так же, как если вы вырыли ямку в земле, ямка привлечет к себе воду — ведь вода течет вниз. Если тот человек более медитативен, Будда обратит на него больше внимания, но помните: он не обращает внимание — оно было привлечено. Это просто природный феномен, это не его выбор, не его приязнь или неприязнь.
Будда передал молчаливое послание Махакашьяпе. Он дал цветок, и тогда кто-то спросил: «Но почему Махакашьяпе? Почему не другим?». Ведь там были и другие, более уважаемые ученики: был Шарипутра, один из главных учеников, очень знаменитый по всей стране, который сам по себе был Мастером. Когда он пришел сдаться Будде, у него было с собой пятьсот учеников, и все они сдались, потому что их Мастер сдался. Он был знаменитым ученым. Почему же не Шарипутре?
Почему не Ананде, который жил сорок лет рядом с Буддой, точно его тень, обслуживая его всеми способами, как слуга, и который был братом Будды, принадлежащим к той же царской семье? Почему не Ананде? Почему не Модгальяне, который был другим великим ученым и которого уважали тысячи людей?
И почему Махакашьяпе, который вовсе не был известен, а был неведомым существом? Никто никогда не думал о нем и никто не знает о нем ничего другого, кроме этого инцидента: Будда пришел однажды утром с цветком и молча сидел, глядя на цветок. Он ничего не говорил. Люди забеспокоились и заволновались — ведь они пришли послушать проповедь. И тогда Махакашьяпа засмеялся; Будда позвал его и дал ему цветок и сказал собранию: «Все, что может быть сказано, а дал вам, а то, что не может быть сказано, я даю Махакашьяпе».
Это единственный инцидент, известный относительно Махакашья-пы. До этого он был никем; после этого о нем ничего не известно. Почему же Махакашьяпе?
Это не выбор, ибо если бы это был выбор, тогда цветок получил бы Шарипутра. Это не приязнь, ибо если бы это был вопрос приязни, тогда его получил бы Ананда. Будда сказал, что не было альтернативы: Махакашьяпа был единственным, кто мог принять это, он был единственным, кто сидел безмолвно и понимал.
Известно, что Будда сказал: «Даже если бы он не засмеялся, я пошел бы к нему и дал бы ему это, ибо он был единственным незанятым и пустым здесь среди всего собрания. Здесь великие ученые, но они наполнены своими учениями. Здесь Ананда, но он исполнен слишком сильного отношения и привязанности ко мне. Этот Махакашьяпа — просто пуст, пустой дом, он исчез». И он притянул облако.
Но взгляните на отношение учеников: они, должно быть, подумали, что там, вероятно, было нечто. «Почему Будда так привязался к Махакашьяпе? Почему он не дал то, что не может быть дано в словах, нам? Почему он сделал Махакашьяпу самым великим?»
