Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы - Мамичев Дмитрий Анатольевич
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы - Мамичев Дмитрий Анатольевич краткое содержание
Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы читать онлайн бесплатно
Преступники и преступления с древности до наших дней. Заговорщики. Террористы
Заговорщики античности
ЗРЕЛИЩЕ ДЛЯ ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ (ГЕРОДОТ) [1]
Кандавл, которого эллины называют Мирсилом, был тираном [2] Сард. [3] Этот Кандавл был очень влюблен в свою жену и, как влюбленный, считал, что обладает самой красивой женщиной на свете. Был у него среди телохранителей некий Гигес, сын Ласкила, которого он особенно ценил. Этому-то Гигесу Кандавл доверял самые важные дела и даже расхваливал красоту своей жены. Вскоре после этого (ведь Кандавлу предречен был плохой конец) он обратился к Гигесу с такими словами: «Гигес, ты, кажется, не веришь тому, что я говорил тебе о красоте моей жены (ведь ушам люди доверяют меньше, чем глазам), поэтому постарайся увидать ее обнаженной». Громко вскрикнув от изумления, Гигес отвечал: «Что за неразумные слова, господин, ты говоришь! Ты велишь мне смотреть на обнаженную госпожу? Ведь женщины вместе с одеждой совлекают с себя и стыд! Давно уже люди узнали правила благопристойности и их следует усваивать. Одно из них главное: всякий пусть смотрит только за своим. Я верю, что она красивее всех женщин, но все же прошу: не требуй от меня ничего, противного обычаям».
Так говорил Гигес, пытаясь отклонить предложение царя в страхе попасть из-за этого в беду. Кандавл же возразил ему такими словами: «Будь спокоен, Гигес, и не бойся! Я сказал это не для того, чтобы испытать тебя, и моя жена тебе также не причинит никакого вреда. Я подстрою сначала все так, что она даже и не заметит, что ты ее увидел. Тебя я поставлю в нашем спальном покое за закрывающейся дверью. За мной войдет туда и жена, чтобы возлечь на ложе. Близко от входа стоит кресло, куда жена, раздеваясь, положит одну за другой свои одежды. И тогда ты сможешь спокойно ею любоваться. Если же она направится от кресла к ложу и повернется к тебе спиной, то постарайся выйти через дверь, чтобы она тебя не увидела».
Тогда Гигес уже не мог уклониться от такого предложения и выразил свою готовность. Когда Кандавл решил, что настала пора идти ко сну, то провел Гигеса в спальный покой, куда затем тотчас же пришла и жена. И Гигес любовался, как она вошла и сняла одежды. Как только женщина повернулась к нему спиной, Гигес постарался, незаметно ускользнув, выйти из покоя. Тем не менее женщина видела, как он выходил. Хотя она поняла, что все это подстроено ее мужем, но не запрыгала от стыда, а, напротив, показала вид, будто ничего не заметила, в душе же решила отомстить Кандавлу. Ведь у лидийиев [4] и у всех прочих варваров считается великим позором, даже если и мужчину увидят нагим.
Как ни в чем не бывало женщина хранила пока что молчание. Но лишь только наступил день, она велела своим самым преданным слугам быть готовыми и позвать к ней Гигеса. Гигес же пришел на зов уверенный, что ей ничего не известно о происшествии, так как и прежде он обычно приходил всякий раз, как царица его призывала к себе. Когда Гигес предстал перед ней, женщина обратилась к нему с такими словами: «Гигес, перед тобой теперь два пути; даю тебе выбор, каким ты пожелаешь идти. Или ты убьешь Кандавла и, взяв меня в жены, станешь царем лидийиев, или сейчас же умрешь, для того чтобы ты, как верный друг Кандавла, и в другое время не увидел, что тебе не подобает. Так вот, один из вас должен умереть: или он, соблазнивший тебя на этот поступок, или ты, который совершил непристойность, увидев мою наготу». Пораженный ее словами, Гигес сначала не знал, что ответить, а затем стал молить царицу не вынуждать его к такому страшному выбору. Гигесу не удалось же убедить ее. Тогда, видя, что выбор неизбежен — или убить своего господина, или самому пасть от руки палачей, — он избрал себе жизнь и обратился к царице с таким вопросом: «Так как ты заставляешь меня против воли убить моего господина, то скажи же, как мы с ним покончим?» На это царица дала такой ответ: «Мы нападем на него на том самом месте, откуда он показал тебе меня обнаженной, и ты убьешь его во время сна».
Обдумав совместно этот коварный план, Гигес с наступлением ночи проник в спальный покой вслед за женщиной (ведь она не отпускала Гигеса; выход ему был отрезан, и предстояло или самому умереть, или умертвить Кандавла). Тогда царица дала ему кинжал и спрятала за той же дверью. Когда же Кандавл заснул, Гигес, крадучись, пробрался к нему и, заколов его, овладел таким образом женой и царством. Об этом рассказывает также Архилох из Пароса, [5] который жил в то время, в ямбическом триметре.
Так-то Гигес овладел царством, и дельфийский оракул подтвердил его право на престол изречением.
Геродот. История. Цит. по кн.: Историки античности. — М.: Правда, 1989.
ПОКУШЕНИЯ НА АЛЕКСАНДРА ВЕЛИКОГО
Весною 330 года Александр отдыхал со своим войском в столице Дрангианы. [6] Македонская конница Филоты и гипасписты [7] тоже находились при нем; их предводитель Никанор, брат начальника кавалерии Филоты, умер недавно, что было тяжелой потерей для царя; он приказал брату торжественно похоронить его. Их отец, старый соратник царя Филиппа, [8] Парменион с главною частью остального войска стоял в далекой Мидии, охраняя путь на родину и несметные сокровища персидского царства, следующей весной он должен был снова примкнуть кглавной армии. «В это время Александр получил донесение об измене Филоты», — говорит античный историк Арриан и затем в общих чертах излагает, как было поступлено с последним. Источник, которому следуют древнегреческие авторы Диодор, Курций и Плутарх, рассказывает об этом деле подробнее, но более ли он соответствует истине, это остается вопросом открытым. Эти писатели рассказывают в существенных чертах следующее.
В числе окружавших царя недовольных находился Димн из Халестры в Македонии. Он открыл Никомаху, с которым находился в любовной связи, что его честь оскорблена царем и что он решился отомстить за себя; знатные лица разделяют его образ мыслей и везде желают перемены положения вещей; царь, ненавистный и стоящий теперь поперек всем, должен быть устранен с дороги; через три дня он будет убит.
Боясь за жизнь царя, но робея личнооткрыть ему о таком важном деле, Никомах сообщает о злодейском плане своему брату Кевалину и умоляет его поспешить с доносом. Его брат отправляется во дворец, где живет царь; чтобы не обратить на себя внимания, он ожидает при входе выхода одного из стратигов, которому он мог бы открыть об опасности. Филота оказывается первым, которого он видит; он передаетему о том, что узнал, и возлагает на него ответственность за быстроту донесения и за жизнь царя. Филота возвращается к царю и говорит с ним о посторонних предметах, но не о близкой опасности; на вопросы пришедшего к нему вечером Кевалина он отвечает, что ему не удалось ничего сделать и что на следующий день еще есть достаточно времени. Но Филота молчит и на следующий день, хотя не раз находится наедине с царем. Кевалин начинает подозревать; он обращается к Метрону, одному из царских пажей, сообщает ему о близкой опасности и требует от негоустроить ему наедине разговор с царем. Метрон проводит его в оружейную комнату Александра, рассказывает последнему во время омовения о том, что ему открыл Кевалин, и затем впускает его самого. Кевалин дополняет рассказ, говорит, что он не виноват в том, что это донесение замедлилось, и что он, ввиду странного поведения Филоты и ввиду опасности в случае дальнейшего промедления, счел своим долгом непосредственно сделать царю это донесение. Александр выслушивает его с глубоким волнением; он приказывает немедленно взять Лимна под стражу. Последний видит заговор открытым, свой план неудавшимся и лишает себя жизни. Затем царь призывает к себе Филоту; последний уверяет, что считал это дело хвастовством Димна и не стоящим того, чтобы говорить о нем; он признает, что самоубийство Лимна поразило его, но царь знает его образ мыслей. Александр отпускает его, не выразив сомнений в его верности, и приглашает его присутствовать за его столом и сегодня. Он созывает однако тайный военный совет и сообщает ему о случившемся. Опасения его верных друзей увеличивают подозрения царя относительно дальнейших разветвлений заговора и возбужденную в нем загадочным поведением Филоты тревогу; он приказывает хранить глубочайшее молчание об этом сообщении и приглашает своих соратников Гефестиона и Кратера, Кена и Эригия, Пердикку и Леонната явиться к нему в полночь для получения дальнейших приказаний. Верные приближенные собираются к царскому столу, Филота тоже присутствует; расходятся поздно вечером. В полночь являются вышеупомянутые генералы, сопровождаемые немногими вооруженными воинами. Царь приказывает усилить караул во дворце, приказывает занять ворота города, особенно те, которые ведут к Экбатану, [9] посылает отдельные отряды, чтобы в тишине ночи взять под стражу тех, об участии которых в заговоре ему было сообщено, и отряжает наконец 300 человек к квартире Филоты, с приказом сперва оцепить дом часовыми, затем войти в него, взять гиппарха [10] под стражу и доставить его во дворец. Таким образом проходит ночь.