Преступники и преступления с древности до наших дней. Гангстеры, разбойники, бандиты - Мамичев Дмитрий Анатольевич

Хотя последние судебные процессы оставили после себя в руководстве мафии и в некоторых ее наиболее прибыльных сферах деятельности полнейший беспорядок, организованная преступность далеко не искоренена. Она продолжает получать огромные прибыли от тысячи различных огромных предприятий, и даже самые большие оптимисты среди официальных представителей правоохранительных органов не готовы утверждать, что погребальный колокол по мафии уже прозвучал.

Прокурор Соединенных Штатов Рудольф Джулиани, отправивший в тюрьму больше членов мафии, чем какой-либо другой прокурор, лелеял надежду, что наступление на мафию за последнюю пару лет даст заметный успех. Однако он не мог предсказать, как поведет себя новое возрождающееся руководство мафии и какой курс оно примет, чтобы вновь получить доступ ко многим традиционным областям рэкета и к восстановлению сети по распространению наркотиков, которая была разрушена местными и федеральными властями.

«Это был для мафии наихудший год, — сказал Лжулиани, провожая 1988 год. — Мы продолжали наступление, а они по-прежнему отступали. Если нам удастся отбить у организованной преступности профсоюзы и законные виды бизнеса, мафия в конце концов опустится до уровня еще одной уличной банды».

Томас Шир, глава отделения ФБР в Нью-Йорке и эксперт в области организованной преступности, видит нынешнее положение в другом свете:

«Руководство мафии, его способность заключать секретные сделки и устанавливать сферы влияния были серьезно ослаблены. Семейства двинулись в сторону друг от друга…»

Одно очевидно. Родившиеся в Америке бандиты несравнимы с «Zips», которые привозят с собой обычаи старых времен на американскую землю. Местные бандиты не могут не согласиться, что слишком долго находились под наблюдением, которое с легкостью идентифицирует их, что почти не позволяет им начать активно действовать без того, чтобы это не обнаружилось.

«Как я могу действовать? — жаловался один молодой американский мафиози сышику. — Обо мне снимают кинофильм прямо в квартале, где я живу…»

Этот самый местный мафиози, бросив оценивающий взгляд на сицилийских мафиози, которые продолжают приезжать в США для восстановления старых ценностей в среде мафии, заявляет:

«Итальянцы могут работать как черти, потому что парень — назовем его Сонни — вынужден залечь. Сонни настолько засвечен, что он не может даже купить газету, не рискуя, что его схватят полицейские или агенты ФБР. Он вынужден залечь и позволить итальяшкам снимать сливки, а самому довольствоваться тем, что достается от них».

Вам не обязательно называть его Сонни. Его имя — Джон Готти, и он служит прекрасным примером полностью засветившегося руководителя мафии. Во время суда над ним вместе с другими руководителями мафии были проиграны многочасовые записи, полученные через подслушивающие устройства, установленные в доме помощника Готти, Анжело Руджерио, также видеозаписи из клуба банды, которые сделали достоянием широкой публики деятельность сегодняшней мафии.

На суде также выступил Джеймс Кардиналли, тридцатилетний бывший мафиози и порученец, который называл Готти самым лучшим человеком, какого он когда-либо встречал. Личный счет Кардиналли включал пять убийств, кражу наркотиков, избиение священника пистолетом и злоупотребление наркотиками.

Получив «прощение» за четыре убийства, в которых он признался, Кардиналли рассказал суду, что говорил Готти о чудесах преступности в промежутках между поездками в банк с большими деньгами.

В годы правления прежних боссов его свидетельские показания никогда бы не дошли до зала судебных заседаний. Руджерио и Кардиналли были бы замурованы в бетоне реконструируемого шоссе на Лонг-Айлэнде. Анжело, за то, что проморгал установку в своем доме подслушивающих устройств, а Кардиналли за сотрудничество с властями. Ни один из них никогда не увидел бы зала судебных заседаний изнутри.

То же самое можно сказать и о пятидесятилетнем Ломенике Лафаро, «специалист» по азартным играм, который стал свидетелем обвинения после того, как его поймали с партией героина, достаточной, чтобы обеспечить ему тюремное заключение на все оставшиеся ему годы жизни.

Заключив сделку с федеральными властями, он носил на себе портативный магнитофон и записывал разговоры Готти о делах, связанных с азартными играми, а также высказывания других членов мафии, называвших Готти «гангстером среди гангстеров».

На протяжении всего процесса Готти смеялся и делал иронические замечания по поводу высказываний помощника прокурора Лайаны Лжикалоне и ее обращений к суду. Каждое утро он снимал с себя тюремную одежду (он содержался в тюрьме, так как ему было отказано в освобождении под залог) и одевался в сшитые на заказ костюмы, ботинки ручной работы, накрахмаленные рубашки. Он сидел на скамье подсудимых, но выглядел как преподаватель школы права, а не как человек, которого в свое время исключили из школы. Во время перерывов он проявлял демонстративную заботу о состоянии одежды остальных обвиняемых, подтягивал им галстуки, поправляя воротнички и так далее. Он держался уверенно и нахально.

Очевидно, присяжным заседателям понравилось то, что они увидели в этом Крестном Отце мафии, и они его оправдали.

Но неприятности Готти на этом не кончились. Ему предстоит еще один суд, и даже если он опять выйдет сухим из воды, изменения в криминальной среде таковы, что он все равно окажется проигравшим, поскольку у все большего числа сицилийских бандитов возрастает влияние на все пять семейств района Нью-Йорка Засвеченному человеку, каким является Готти, уготовано слишком короткое будущее при новых порядках, которые, по существу, являются порядками стариков. [54]

Но как далеко пойдут эти сицилийские мафиози в восстановлении былых ценностей и возрождении пошатнувшихся основ «Синдиката»?

Некоторые представители правоохранительных органов высказывают мнение, что дни мафии, как руководителя организованной преступности, сочтены и что даже «Zips» не смогут спасти ее от разложения.

Они утверждают, что это всего лишь вопрос времени и вскоре вновь прибывшие из Сицилии станут так же хорошо известны полиции, как и их американские cugini (двоюродные братья). Служба иммиграции и натурализации уже составляет досье на некоторых из них. А управление полиции города Нью-Йорка создает специальное подразделение для борьбы с нелегально въехавшими в США мафиози. В подразделение зачисляются полицейские, выходцы из Сицилии, которые уже начали перевод накопившихся многочасовых магнитофонных записей подслушанных разговоров на сицилийском диалекте, хранившихся ранее как «не поддающиеся расшифровке».

Однако приток мафиози из Сицилии продолжается, как если бы прекрасное многообещаюшее будущее открывалось перед мафией. Создавая команду молодых мафиози из Старого Света, руководители мафии продолжают следовать в восьмидесятых годах тому, что работало на них полстолетия назад и вплоть до недавнего времени.

Ненасытный наставник банды Аль Капоне начал в 1923 году перевозить членов банды из центра Чикаго на новое место жительства, западную окраину города. Азартные игры и стрельба нарушили сонную атмосферу еще недавно спокойного пригородного сисеро. Тамошние городские власти попали целиком в руки «Синдиката» после выборов, в которых было убито четверо и ранено сорок человек.

После отмены закона о запрете на спиртные напитки выросшие в пригороде бизнесмены-убийцы двинулись в районы богачей — Оук Парк и Ривер Форест, великолепный пригород, архитектором которого был Фрэнк Ллойд Райт.

Конечно, пригород хорош для воспитания детей, для того, чтобы заиметь дом с тремя спальнями на разных уровнях, и очаг для поджаривания мяса на открытом воздухе, но это не то, чего хотели боссы первых поколений. Те вполне были готовы прожить свою жизнь в перенаселенных многоквартирных домах в районах трушоб.

Хорошо подстриженные лужайки с подрезанным кустарником и деревьями, мир и спокойствие никогда не были мечтой сицилийских мафиози в Соединенных Штатах.