Книгоедство - Етоев Александр Васильевич (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Обувь используется на широкой подошве, для придания стопе устойчивости на неровной почве Обязательное условие – толстый, полый внутри каблук. Объем полости, и соответственно размер каблука, зависит от количества засыпаемого внутрь порошка, которое в свою очередь зависит от нюха собаки (у разных пород собак острота нюха разная) и числа километрочасов, необходимых, чтобы уйти от преследования, и вычисляется с помощью специальных таблиц
3. Как шпионы переходят границу
Сухопутную границу удобнее всего переходить на ходулях, для надежности привязав к ним копыта. Копыта лучше всего применять лосиные, можно – оленьи. Коровьи копыта при переходе границы практически не используются Как правило, крестьяне, населяющие приграничные села, хорошо знают своих коров и с легкостью определяют по следу, своя это корова или чужая.
Иногда пересекают границу с помощью махолёта на ручной тяге. Ни лодочным, ни велосипедным мотором шпионы при перелете не пользуются – из-за шума и запаха бензина.
Морские рубежи нашей родины враги преодолевают вплавь В том случае, если шпион не умеет плавать, в качестве плавсредства для доставки его в нужную точку используются подводные лодки, называемые на западе субмаринами Самое удобное море для перехода границы вплавь – Черное; море это не замерзает, и не надо с помощью пешни или коловорота продалбливать из-под воды лед.
4. Что делают шпионы на территории нашей родины
На территории нашей родины шпионы:
а) отравляют колодцы бактериями азиатской холеры;
б) подпиливают опоры моста, чтобы поезд из пункта А не пришел в пункт Б;
в) добавляют в конфеты яд и угощают ими пионеров и школьников;
г) оборудуют подземные заводы и фабрики для производства тайных запасов оружия, а также склады для их складирования на случай будущего вторжения захватчиков (чтобы им не брать с собой лишнего);
д) пытаются выкрасть секрет яблока сорта «Рубиновая звезда» (выращено крымскими садоводами-мичуринцами), увеличивающего продолжительность жизни и излечивающего от многих болезней;
е) надеются раскрыть главную тайну советского флота – цели, сроки и задачи строительства подводного корабля «Пионер»
Инструкцию составил ст. лейтенант Александр Етоев
Добавка про художника этой книжки словами матадора В. Курицына: «Которая “Красного матроса” (“Про шпионов”, 2002 год указан) с картинками, и с замечательными, перышка Виктора Тихомирова»
Виктор Тихомиров очень смешной художник – в смысле, не сам смешной, хоть и носит казацкий чуб, а смешные его картинки Впрочем, на то он и митёк, чтобы смешно рисовать картинки.
Вечером у Кальве в обществе Кокто, Вимера и Пупе, принесшего мне автограф Пруста для моей коллекции В связи с этим Кокто рассказал о своем общении с Прустом. Тот никогда не давал стирать пыль; она лежала «подобно шиншилле» на всех предметах обстановки При входе домоправительница спрашивала, нет ли у пришедшего с собой цветов, не пользовался ли он духами и не проводил ли время в обществе надушенной женщины. Его видели чаще всего в постели, но одетым, в желтых перчатках, чтобы не грызть ногти Он тратил много денег, чтобы в доме не работали ремесленники, чей шум ему мешал. Окна никогда не открывались; ночной столик был заставлен лекарствами, ингаляторами, пульверизаторами Его рафинированность была не без зловещего оттенка; так, он ходил к мяснику и заставлял показывать, «как закалывают теленка»
Эта пространная цитата из парижского дневника Эрнста Юнгера (запись от 17 февраля 1942 года) – очень хорошая иллюстрация к теме «Писатель в жизни». Действительно, когда читаешь классика, то и представляешь его не иначе как неким эфирным духом, у которого на уме лишь одно высокое А он, оказывается, и к мяснику ходит, и в комнате у него от пыли не продохнуть, и ногти он грызет, как мальчишка, не думая о глистах и инфекции Хотя, наверное, какой-нибудь Августин Блаженный или Франциск Ассизский и вправду жили так, как пишут о себе в своих сочинениях Пруст же – нормальный извращенный парижской жизнью писатель, и в книгах у него нормальная извращенная жизнь нормального французского буржуа, а не буколика в духе Лонга, когда Дафнис и Хлоя хоть и любят друг друга, но не знают, что с этой любовью делать.
Собственно говоря, эта книга – часть большого проекта «Русский дизайн», над которым автор его, художница Ольга Флоренская, работает уже много лет и который показывается кусками по мере накопления материалов
Эстетика русского быта – вот важная и огромная тема, кропотливо разрабатываемая художницей. По сути, и «Бестиарий», и «Таксидермия», и предыдущие книги Ольги Флоренской («Русский патент», «Движение в сторону ЙЫЕ», «Русский дизайн», – все выпущены издательством «Митькилибрис») – части большого целого
Надписи и объявления на стенах и на заборах («RAP – говно», «ПЛЯЖ ЗАКРЫТ ПРОИЗВОДИТСЯ СБРОС ФЕКАЛИЙ»), уличные таблички, вывески («ПОШЫВ ШУБ»), наклейки и этикетки на упаковках («Мочалка банная Цена 13 коп. Перед применением ошпарить кипятком»), доморощенные политические лозунги и плакаты («ИУДУ ЕЛЬЦИНА К СТЕНКЕ») – словом, все то, мимо чего человек проходит обычно не замечая, глаз художника выхватывает из жизненного потока и, как бабочку энтомолог, аккуратно накалывает на иглу ученого интереса
Художница исследует буквы, почерки и слова, чтобы через них проникнуть в душу русского человека, загадочную, по распространенному мнению.
Русские буквы, кажется, созданы для тренировки христианского смирения: скупые движения корявой рабочей руки, согретой дыханием на морозе, – вот рисунок нашей азбуки… Как весело импровизировать в латинице – у нас же лоб всегда в крови Одна сомнительная радость, что у нас «ЖЭ – похоже на жука»…
Ода русскому бытовому шрифту – вот что такое эта книжка Ольги Флоренской И одновременно это плач по нему («Осмеянный и оболганный, он исчезнет под напором пронырливых западных граффити – их первые, еще неловкие образцы уже появились в наших дворах»). И надежда на его новое возрождение.
1. Лучшее из существующих русских изданий «Путешествий Гулливера» – несомненно довоенные издания «Академии» Академического «Гулливера» все должны хорошо помнить по начальным кадрам замечательного фильма Александра Птушко «Новый Гулливер» 1935 года выпуска – фильма, где впервые, пожалуй, в мировой кинематографии живые актеры играли совместно с мультяшными персонажами Помните, вожатый у пионерского костра открывает одетый в суперобложку маленький томик Свифта? Так вот, это он и был – «Гулливер» издания «Академии», лучшего издания произведения английского классика, выпущенного у нас в России
Традиционно роман Свифта относят к жанру фантастики
Виктор Шкловский в одной из своих работ пишет следующее:
Лучшими фантастическими романами являются романы Свифта – когда уменьшается или увеличивается герой, и, кроме этой фантастики, никакая фантастика уже не допустима. Эта единственно допущенная фантастика становится методом исследования мира заново. Мы изменяем масштаб мира, и то, что кажется нам почетным, становится ироничным. Мы здесь видим не только ревность и любовь женщины, которая стоит вместе с каретой на ладони Гулливера, но мы исследуем и английский парламент, и борьбу Англии с Францией. Рассматривая крохотного Гулливера на руке великана, мы точно так же исследуем войну, нравственность пороха Здесь фантастичность математична. Поэтому фантастика, допущенная в романе, должна быть минимальна, строго определенна и максимально нагружена.
То есть фантастический элемент, по мысли Шкловского, должен быть соразмерен с задачей, которую ставит перед собой писатель: он не должен заслонять главного. Кстати, далее, в той же самой статье, критик пишет о книге Адамова «Тайна двух океанов»: «Невнятность романа, облегченная условность показа подводного мира заставляет нас считать книгу Адамова читательской удачей, а не писательской удачей» В случае же «Гулливера» Свифта удача получается обоюдная – и писательская, и читательская.
